— Я не допускаю ошибок! — подумал Эльдар самодовольно и с наслаждением вдохнул запах раздражения.

Бешеная феечка пахла умопомрачительно. И выглядела, наверняка, тоже. Он не открывал глаз. Ну её! Эти гневные взгляды, кому они нужны? А вот чувствовать, дышать ею, было восхитительно. Тем более, что она не боялась его. Если и была напряжена, то только из-за злости и желания освободиться.

Он уже был пьяным, дурным каким-то, а ведь ещё и не поцеловал её! Никогда не испытывал подобного: слепящего желания такой силы, что его просто скручивало от напряжения.

— Неужели воздержание так влияет? Или ещё что? Даже с Альтеей было не так! А я-то думал!..

Дурные, пьяные мысли медленно вращались в голове, и не мешали чувствовать. Да, он целовал старшую сестру феечки, пытался обольстить. И думал тогда, что это самое острое, что можно вообще испытать.

Нет!.. Зато сейчас каждое касание высекало искры. Каждый вдох разгонял кровь сильнее. Она ревела уже в ушах, мешая слышать, думать. Последние мысли уплывали. Они помахали ему платочком, когда леди Гарнар не выдержала игры и дёрнулась, пытаясь освободиться.

Ему не нужно было открывать глаза, чтобы отыскать её губы. Опыт, мать его! И он поступил как мастер, хоть горел огнём и уже не думал. Выдержка, мать её, вот что было его девизом всю его долбаную жизнь! Сейчас она помогла… Он не пугал, действовал томительно медленно и нежно. И только когда она задохнулась от восторга, перестал сдерживаться.

И это было восхитительно! Целовать того, кто не боится тебя, кому ничего от тебя не нужно. Того, кто честен и открыт. Не скрывает неприязни, но и влечение скрыть не может. А главное, не хочет. Разве не чудо, встретить кого-то, с кем ты настолько похож и такой разный? Как два полюса…

Она тоже целовала его. Не притворялась. Он верил, но и держал так же крепко. Знал: малейшая слабость, и вырвется. Уйдёт. Как уходит всегда. Прячется… Нельзя её отпускать, нельзя позволить…

Он уже и шею целовал и к груди подбирался, когда Арви снова проявил себя. Пришёл и уселся рядом, с интересом рассматривая, чем это взрослые занимаются. Эни дёрнулась, а Эльдар зашептал ей на ухо:

— Подожди… Минуту ещё…

Поцеловал это самое ухо так, что сладкая дрожь продрала Эни до кончиков пальцев. Она не выдержала и тихо застонала. Он сжал её сильнее. Открыл совершенно пьяные, шальные глаза, оглядывая, впитывая её. Ел глазами. И снова поцеловал…

До чего они дошли бы, неизвестно. Но Арви решил прекратить безобразие и поступил по-своему: встал на ножки, вцепился отцу в шевелюру, тем более, что было за что, и изо всех сил дёрнул.

— Ё-ё-о! — мало вразумительно застонал Эльдар.

Эни придушенно рассмеялась. И он успокоился. Сумасшествия нет. Можно разговаривать. Аккуратно освободил её, сместился в сторону. Полностью, однако, не отпускал. Казалось, он никогда не сможет разжать рук.

Снова подобрался к уху, поцеловал его и прошептал:

— И что за нападение было? Я, конечно, не в обиде. Но, хотелось бы знать, чему обязан…

Эни была не в себе ещё и думала больше о поцелуе и тёплом дыхании, что так приятно щекочет висок, а потому ответила гораздо мягче, чем должна была бы:

— Нечего было… диагностировать!.. А если бы Арви был тот самый, дефективный?.. Что ты сделал бы?..

Он медленно, но жадно прошёлся рукой по её шее, опустился к груди. Почти прикасаясь к губам и не отпуская её взгляд, спросил:

— А как ты думаешь?

Она, в ловушке этого взгляда, не могла соврать и беспомощно выдохнула:

— Не знаю…

Он тихонько рассмеялся ей в губы и снова поцеловал. Медленно, томительно, мучительно нежно. Эни понимала, что Арви рядом, но остановиться не могла…

Он сам отпустил её. Сел. Ласково и насмешливо оглядел её всю. Прикоснулся к волосам, что окончательно рассыпались. Странно выглядел и смотрел на неё. А она всё никак не могла вспомнить что-то важное. Что? Мозг не думал, не хотел. Ему было хорошо так. Ласковый взгляд грел лучше солнца и прогонял кошмары.

Над кем он посмеивался? Над собой? Над ней? Кто знает? Только невероятно нежно звучал этот голос:

— Подумайте, моя леди. Над тем, до чего каждый из нас может дойти. Или мы оба вместе…

Он мимолётно поцеловал её и легко вскочил на ноги. Улыбнулся:

— Думаю, что вечером мы поговорим ещё. Обо всём…

Вышел из покоев, прикрыл дверь. Эни так и осталась лежать на ковре, в пятне яркого, почти что весеннего солнца.

Вспомнила то, что не должна была забывать. Сердце захолонуло. Что она натворила! Нужно думать теперь…

Остаток дня до вечера прошёл для Эльдара к каком-то жемчужном тумане. Он держал лицо, конечно, но старался меньше соприкасаться с секретарями. Мечтал. Чувствовал себя дурачком, но не мог не мечтать.

В кои-то веки ему повезло и он сможет заполучить себе женщину, которая стала так необходима. Клятва королей Дормера не сможет посчитать княжну Гарнара неподходящей супругой для него. А остальное не имеет значения. Та же репутация. Пошепчутся и заткнутся. Даже если это ударит по международному престижу Дормера, он переживёт. Выправит со временем. Как всегда.

Что касается остального, то пусть она и середнячок среди Гарнарских, а его магические показатели сильно занижены для широкой публики, но вряд-ли он способен будет причинить ей серьёзный вред в ходе супружеской жизни. Тем более, что рожать он ей не позволит. У неё даже призрачного, как у Эуфимии, шанса выжить не будет, если вдруг. А значит, никакого "если".

Он взвешивал риски и возможности, как всегда до этого: внимательно и скурпулёзно. Не был он никогда романтичным юношей, даже в юные годы. Не мог себе позволить… И сейчас, конечно, не ощущал себя влюблённым. Он всегда был холоден с женщинами, и сейчас не испытывал ничего похожего на те зефирные облака, как описывают это в книгах.

Он ощущал другое. Что-то такое головокружительное и страшное, будто в пропасть смотришь. Или в бокал с ядом, который тебе придётся непринужденно выпить ради заключения самого важного договора в твоей жизни. Выпить, не зная, выживешь ли.

Он, конечно, постарается выжить. Придётся нелегко. Даже исходя из того, что он знал уже о девчонке. А что ещё откроется!.. Ему и придворным придётся тяжко. Чего не скажешь о подданных. С её тягой защищать всех и вся, она неминуемо станет национальной героиней. Народ подобное понимает быстро…

"Простое" решение: сделать Анастас Гарнарскую фавориткой, даже в голову не приходило. Он свободен. Вряд-ли он встретит когда-то ещё женщину, к которой тянуло бы так же. При всём его опыте, такого не случалось никогда прежде. Ему недостаточно будет короткой интрижки. Так зачем огород городить? И раздражать Гарнар "унижением" княжны? Тем более, что, будем честны, сын его уже считает её матерью.

***

В каком бы радужном настроении ни находился Эльдар, но маску Прекрасного Короля, радостного и безмятежного, он держал безукоризненно. Это и спасло от унижения…

Леди Гарнар явилась на бал после него, что было грубым нарушением этикета. Ладно, допустим. Она понимала, что будет главной темой разговоров сегодня, потому и явилась так эффектно. Дала себя, так сказать, рассмотреть и сделать выводы.

Но боги! Как она вырядилась. Нет! Чисто технически платье не нарушало ни одну из норм приличия. Было куда более закрытым, чем у большинства дам. Но цвет! Фасон!

Платье истинно алого цвета!.. Оттенок был таким ярким и чистым, что выделялся в любой, самой пёстрой толпе. Алый шёлк полыхал. Платье обтягивало фигуру. Не критично, но достаточно для того, чтобы скромный вырез и остальное меркли, терялись на этом возмутительном фоне.

Леди Гарнар выглядела прекрасной и вызывающей настолько, что придворные замерли в неком ступоре. Женщины Дормера прихорашивалась, чтобы казаться более привлекательными. Этой было достаточно убрать лишнее. Скромная причёска без единого локона, простой фасон платья, ни единой драгоценности.