Квард "вымучил" свой вопрос. Неловко замолчал. Не торопил с ответом. Сейчас, на пике эмоций, он как-то совсем иначе увидел своего мальчика. Тут, на полной солнца и ветров галерее, он увидел, что сын его вырос.

Совершенное лицо, волосы, небрежно стянутые на затылке. Тренировочные рубаха и штаны. Глаза, цвета морской волны. Он весь был невероятно, до боли прекрасен. Всё сидхе красивы, но даже среди них таких, как девочки Гарнарские и Сол, мало. Они бросали вызов всему обыденному, обыкновенному, одним своим существованием.

— И это только внешность! А если взять глубже и шире?.. Что прячут они в себе такого, что позволяет им быть стойкими, живучими и прекрасными настолько, что любой пожелал бы их?

Квадр потрясённо думал, что он и не знает толком своего мальчика. Казалось бы, неверный, как болотный огонь, а на самом деле беззаветно преданный принципам. И ему самому… Ребёнок, который ненавидел его, но сумел полюбить. Почему? Ведь он видел "как" дормерец убивал.

Сол так и не оторвался от горизонта. Не взглянул на отца. Бросил короткое:

— Оставь её в покое…

Квадр вскипел:

— Это всё, что ты можешь сказать мне?

Тот же отстранённый взгляд прочь:

— Да.

— Почему?

Гвардеец почти кричал. Он не понимал. За что они так взъелись на него?!

— Что я сделал?

Квадр рывком развернул сына к себе. Тот не сопротивлялся. Полоснул по нему холодным взглядом. Воин отшатнулся. Сын никогда не смотрел на него так!

Теперь Сол не позволил ему отстраниться. Схватил за руку:

— Что ты сделал? В чём виноват? Почему на тебя так странно смотрят?!. А потому, что мы не выносим предателей, отец!

Квадр заревел:

— Кого я предал?

В Соле будто бы что-то выключилось. Он "спокойно" отпустил руку. Бросил презрительно:

— Ты даже понять не способен!..

Снова вернулся к окну. Заговорил отстранённо:

— Она доверилась тебе. А ты… Я не виню тебя. Такой как ты, наверное, не способен, в принципе, понять подобные вещи. Поэтому я и требую, чтобы ты оставил Гарду в покое… Всё будет как раньше. Никто не упрекнёт тебя.

Квадр как-то ошарашенно пробормотал:

— Я не хочу, как прежде…

Сол покачал головой:

— Иначе не будет, отец. Не будет тебе веры от неё. Прими и живи дальше… Я предупредить хочу…что буду с ней общаться.

— Да на здоровье! — рявкнул Квадр. — Я что сделал не так?

Сол повернулся к нему:

— Скольких ведающих ты убил, отец?

Немного, по сравнению с другими. Он уклонялся, как мог. Но ведь убил же. И среди них была та, кого он любил. Квадр тряхнул головой, отгоняя призраков прошлого:

— Какое это имеет значение?

Сол не спускал с него глаз:

— Ты смотрел на неё так, будто убивал. Ты обвинил её, как будто не знаешь её. Всю её доброту. Ты забыл, как она вытянула тебя, как спасала других. Ты даже не выслушал её. Не попытался понять…

— Она сама могла рассказать мне, вместо того, чтобы молчать и пялиться своими глазищами!

Сол рыкнул:

— Она? Должна была объяснить и оправдаться? Сколько раз?.. Я скажу тебе! Всегда! Нам всегда нужно оправдываться и доказывать, что мы не исчадия и не желаем никому ничего плохого! Ладно я. Я вырос и уйду скоро. Встречаясь редко, мы сможем общаться так, чтобы не возненавидеть друг друга. Но с ней так не пройдёт! Нельзя любить и презирать кого-то. И нельзя оправдываться без конца. Обрыднет! Она умница и поняла это сразу. Нет у вас будущего. Нет! Оставь её в покое, говорю тебе! Живи спокойно, как привык. Но и другим дай жить!

Всего-то! Всё это из-за того, как он посмотрел? И чего-то не сказал? Квадр встряхнулся:

— Да бред это. Бред! Я пойду сейчас и поговорю с ней!..

Он рванулся было, но был остановлен голосом Анастас Гарнарской:

— Подожди, Дормерец!

Княжна вышла на галерею, пошла к ним. Злая улыбка кривила её губы. Она не пыталась играть. Была предельно откровенна. Пропела, как песню:

— Ах, Дормерец! Это такая проблема для сильного мужчины почувствовать себя уязвимым. Наверное, поэтому вы так глухи к боли других. Не волнуйся. Я помогу тебе!..

Сол кинулся ей наперерез. Закричал панически:

— Эни не смей! Слышишь? Ты поджаришь ему мозги! Пусть он идиот, но он мой идиот! Не смей!

Девушка попыталась оттолкнуть друга с дороги. Не вышло. Сол был хорош… Но он не был чокнутым менталистом. Их обоих, сына и отца, согнуло, скрючило от вкрадчивого голоса эльфийки:

— Прости, друг мой! Не в этот раз. Я научу ублюдка. Хоть одного из них научу!..

Для Квадра всё утонуло…даже не в боли, а в ужасе. Всё, что он когда-нибудь испытывал болезненного, тяжёлого, ширилось, затапливало мозг. Главенствовала над всем, конечно же, его боль и вина за то, что он не сумел спасти любимую.

Квадр утонул. Ещё дёргался и испытывал смертельный ужас. Но ужас этот был уже так велик, что оставался только он, а сам Квадр растворялся, уходил прочь, не в силах всего этого вынести…

Он не видел, как медленно, на карачках, полз прочь по галерее Сол. Там, где давление слегка ослабло, он вскочил и побежал. Хрипло кричал, чтобы все убегали из замка прочь.

Не видел, как первой прибежавшая Гарда, с ужасом воззрилась на Эни. А когда увидела, кто валяется у её ног, то и вовсе обезумела от страха. Квард был ещё жив, но, похоже, ненадолго. Кровь текла у него из ушей и носа.

Гарда зарыдала, попыталась приблизиться к Анастас, но так и не смогла. Тогда она поплзла к ней. К ним обоим:

— Эни, милая, очнись! Нельзя так!

Нельзя? Почему? Менталистка подняла на неё глаза. Задумалась. Давление слегка ослабело.

Тут вбежали княгиня и её супруг. Они плавно, не сговариваясь, двинулись к Эни. Молчали. Знали уже как вести себя. Обоим приходилось сталкиваться…

Когда они подошли почти вплотную, Эни выдохнула сквозь сжатые зубы:

— Помоги!..

Тай уверенно ответила:

— Не волнуйся, дорогая!

Кивнула мужу. Сама быстро нажала пару точек на шее сестры. Та упала. Мар подхватил девушку. Давление пропало. Тай хрипло спросила Гарду:

— Будет жить?

Это было, конечно, не по поводу Эни. Срывы случались не впервой, они знали, как с ними бороться. Волновались за Квадра.

Гарда кивнула:

— Будет. Его нужно перенести ко мне.

Вот и хорошо. Обошлось!

Дормерец очнулся на следующий день. И заслужил одобрение Гарды. А что? Пусть он разочаровал её и предал, но чувство справедливости она, слава богам, ещё не потеряла. И надеялась, что никогда не дойдёт до такого.

Едва очнувшись, не придя в себя, Квадр потянулся к Гарде, ещё не понимая кто она, и прохрипел:

— Девочка? Сын?

Помимо воли, рука ведающей потянулась к короткому ёжику волос воина. Погладила его, как маленького. Защитник! Дурной, но не гнилой! Прошептала успокаивающе:

— Все живы. Всё хорошо.

Он, услышав её голос и ощущая прикосновение рук, блаженно разулыбался. Видеть таким гвардейца было так странно, что поневоле в разум Гарды закралась предательская мысль: а вдруг Эни повредила ему что-то? Вдруг? Хотя Лариди клялся, что всё в порядке!..

С воином действительно всё было в порядке. Увидев, что он приходит в себя, Гарда быстренько убрала руку и села подальше. Он очнулся и некоторое время недоуменно смотрел на ведающую.

— Размышляет, почудилась ли ему ласка. И насколько он вообще остался нормален, — злорадно думала Гарда.

А что? Любовь любовью, а подлость должна быть наказуема. Тем более, что долго наказание не продлилось. Через минуту она спокойно ответила на не заданный вопрос:

— С тобой полный порядок. Немного ошарашен и всё. После забав Эни такое бывает.

— И часто она так?

Гарда усмехнулась:

— Бывало. Иногда весь замок с головной болью ходил… Особенно, когда матушка её девочек этикетом доставала. Все трое чудили… Тай контроль не теряла, иначе мачехе своё недовольство показывала. Эль как игру воспринимала все эти расшаркивания. До поры. Эни зверела, а мы страдали.