Сегодня эльфу, судя по всему, самому нужно было утешение. Эни не стала церемониться. Спросила в лоб:

— Что приключилось?

Начальник Тайной Канцелярии пожал плечами:

— Хандрю.

Эни сделала ладный такой глоток фрилла. Надо поговорить!

— Я видела, как ты смотрел на Иду. Ильвис тоже. Зачем она тебе? Тем более, что они истинные?

Снова рассеянное пожатие плечами:

— Я отговаривал её от брака. Предлагал себя…

Эни с силой зажмурилась. Вот уж проклятие! Прекрасный, умнейший, достойнейший Лист никому не нужен! Его отвергали бесчисленное множество раз. Притом с наилучшими намерениями. Роман, пожалуйста! Быть вместе навсегда? Извини, ты слишком сложен! Обидно. Хоть Ида и права.

Эни допила бокал. Налила новый. Эльф удивился. Она и внимания не обратила. Чтобы говорить дальше, ей нужна немалая такая храбрость. Опустила руки под стол, сжала с силой. Выдохнула:

— Попробуй найти сестру Иды.

— Зачем? — удивился Лариди.

— Она талантлива, — начала Эни нерешительно. Закончила фразу резко. — Вдруг она понравится тебе? Кто знает!..

Лист внимательно всмотрелся в лицо Эни. Поднял брови и заметил максимально нейтрально:

— Значит Дормерский Ублюдок подкатывал к тебе.

Не спрашивал. Утверждал. Эни промолчала. Добавил нажима в голос:

— Ты же знаешь, что докопаюсь. Зачем нам эта грязь? Сама расскажи.

— Докопается, — вздохнула Эни.

А вслух сказала:

— Ну, зачем тебе это, Лист?

Он набычился:

— Защитить!

Эни успокоила:

— Да, нет ничего, Лист! Полез пару раз. Ещё четыре года назад. Он тогда только стал оживать после смерти королевы. Ну, и я под ногами вертелась. Повёлся. Я показала, насколько плохая. Он и отстал.

— В постель снова к кому-нибудь полезла? — допытывался Лариди.

— Не дошло. Хватило демонстрации намерений.

Лист вздохнул:

— Что ж ты бешеная такая, феечка?

Это была его любимая шутка. С тех самых крыльев в горошек. Эни ответила максимально разумно:

— А чего ты хотел? Чтобы я королю Дормера угождала?

Лариди не ответил. Сдвинул брови:

— С чего он вообще полез к тебе?

— Я же говорю…

— Да-да, воздержание! Открою тебе тайну, Эни. Он никогда и ничего не делает просто так. Сама же нам на днях рассказывала…

— И не отказываюсь от своих слов. Такой он и есть. А я подвернулась. Ты пробовал два года жить без женщины? Ладно… Ты пробовал не только это… Всё равно! Ты понимаешь, как это напрягает!

Лариди сбавил напор. Ухмыльнулся:

— А ты откуда знаешь, феечка?

Эни ответила охотно. Всё лучше, чем сложные вопросы:

— Парни в Канцелярии ноют постоянно. Работа зверская, нормальных женщин нет. Страдают.

Лариди согласно покивал головой и вернулся к "допросу":

— Так ты говоришь, что его тянуло к вам обеим?

На этот вопрос она ответит. Кивнула:

— Да. Тай говорила, что там не только игра была. Он был увлечён ею. Потому и пережал. Хотел заполучить её в фаворитки во что бы то ни было!

— Ты обижаешься? Считаешь себя заменой?

Эни потрясённо воззрилась на него:

— Ну, ты шутник! Зачем он мне? Я счастлива сейчас. Защищена, никто не лезет…

Лариди не отстаёт:

— Как ты вообще пережила? И видишь его каждый день. Ты же прикосновений не выносишь!

Эни резко нырнула вниз. Хороший менталист умеет делать такой финт: быстро "прятаться" где-то там в глубине себя. Затаиться. Щиты выставить особые. И вот она: картина полной невозмутимости. А сейчас ещё и очень внимательной нужно быть. Лариди сам проделывает этот трюк, периодически. Он и позволил ему однажды выжить.

Спокойно, но не слишком. Небрежно, но не через чур, она ответила:

— Не было там почти ничего. Какие прикосновения, нежности? Сорвался один раз от усталости. Второй раз уточнил. Поверить не мог, что его могут отвергнуть. Ему, наверное, и не отказывали никогда! Особенно учитывая его игры в подчинение!

Поверил! Расслабился. Она правильно сыграла: небрежно, насмешливо. Намекнула на то, над чем никогда не стала бы смеяться. Лариди просто не знал, да и никто, как она относилась к подчинению. Нет! Она не была фанаткой этого. Как она могла бы? С её историей и травмами?.. Дело в другом.

Она была хорошим менталистом. Очень. Осуждала таких извращенцев. Вернее молчала, когда их осуждали. Почему? Да потому, что испытывала к ним глубочайшую жалость. Пусть такое существо — зверь, ненормальный. Но оно и жертва одновременно. Только существо, в прямом смысле умирающее без любви, будет ломать другого, чтобы получить иллюзию любви и согреться. Хоть ненадолго…

Она никому, никогда не признается. Да, она ненавидит короля Дормера. Но и понимает его. Сожалеет о его страшном детстве и юности. О том, что так его сломало. Он сам понимает, какой он. С его-то навыками! Потому он так трепетно заботится об Арви. Знает, что нужно ему, чтобы вырасти здоровым и даёт по максимуму.

Он часто напоминал Эни слепого. Того, кто никогда не видел солнца, или забыл его уже. Но он знает, что оно есть там, наверху. И поднимает своего ребёнка всё выше, туда, к солнцу! Чтобы он видел его, и никогда это солнце не забыл.

Это и была его "не самая плохая половина". До крайности изувеченный менталист. Который понятия не имеет о чувствах, не ощущает их. Но знает, что они существуют эти чувства. И он желает их для того, к кому привязан. "Другая половина" не испытывает ничего. Эни казалось, что несколько раз она ловила какой-то "такой" взгляд короля. Он удивлялся тогда, что для людей имеют значение разные смешные пустяки!

Тогда, четыре года назад, в детской с ней был "нормальный". На балу в гостиную затащил "тот самый". Менталист сорвался и паразит взял контроль?.. Они, и правда, были разными. И она не боялась ни одного из них. Вот она, её тайна.

Она не боялась короля Дормера. Если ей тогда и хотелось упасть в обморок, то только от удовольствия. Она и соображение теряла полностью. И в первый, и во второй раз, остановился он. Не она. Она пошла бы до конца. Отомстила бы потом, себе. Но не смогла бы отступить. Почему он так действует на неё? Её враг? Тот, кого она будет ненавидеть всегда. Почему он? Искалеченный, ненормальный, живой труп с паразитом внутри? Развратник, который спал со столькими. Да что там! Изгалялся над женщинами!

Она бы хотела продолжить: ничего не чувствующий вообще! Но не могла. Даже внутри себя. Все четыре года она не могла сказать так. Потому, что помнила это его "Я дал бы тебе всё!". Он играл, до. Играл, после. Но вот это вот, было настоящим.

Они потрясли её тогда, эти слова. Они снились ей так часто за прошедшие годы. И это не были кошмары. Пусть там было жарко, во сне. Пусть мир сгорал в нём. Но слова эти нежили, как самый лучший шёлк. Обволакивали. Она, попав в их паутину, не пыталась вырваться. Зачем? Она понимала ту жажду. Разделяла её. Пусть безумие! Но она тонула в нём так же, как тот, кто сказал ей те роковые слова.

Эни радовалась любовницам короля. Радовалась его спокойствию, равнодушию. Всё что угодно, что показало бы, что "то" прошло. Беда в том, что она не верила в это. Даже не так. Знала, что это невозможно.

Разделив однажды "те" чувства, ни он, ни она не смогут не вернуться к ним. Когда-нибудь. И будет трагедия. Для неё точно. Он не умеет отступать. Она не предаст свой "главный" принцип: ненависть к королю Дормера.

— Дедуля, привет! — завопила Эль как только они вышли из портала в башне архимага.

В ответ тут же послышался глубокий басовитый голос:

— Девочки мои пришли!

Марвин выскочил из лаборатории, на ходу сдирая фартук и перчатки. Уничтожил их тут же, плотно закрыл и заблокировал дверь. Очистил себя особым заклинанием. Правила безопасности отменять нельзя. Всё это время он умильно улыбался им, что смотрелось на его суровом лице в высшей степени дико.