Квадр кипятился. А когда прошёл слушок, что он лечился от полового бессилия у самирских лекарей, правда, безуспешно, он озверел. Настолько, что едва не кинулся доказывать некой ведьме, что лечение от полового бессилия ему не нужно.

Сол был в восторге. Хохотал как безумный. А что? Здорово же! Как умно и тонко леди Гарда это всё проделывает. Истинная ведьма! Квадр сумрачно косился на сына. Понятно, почему сидхе приняли и прячут ведающих. Одинаковые! Беспринципные, распущенные, с ненормальным, каким-то извращённым чувством юмора!

Только те и другие могут воспринимать убийство репутации кого-то доброй шуткой. Сол утешал отца, что-де никто не верит измышлениям ведьмы. И хитро косился на него:

— Ты всегда можешь доказать, что это не так! Заведёшь подружку и утрёшь ведающей нос. Как тебе идея?

Отвратительно! Опуститься до того, чтобы доказывать ведьме что-то? Да ещё и затянуть у себя на шее удавку, связавшись с женщиной? Никогда! Если он и отомстит так кому-то, то только самому себе. Он что, дурак так подставляться?..

Сол не оставил попыток "пристроить" отца. И, конечно, пользовался сложившейся ситуацией себе на пользу. Тоже "шуткой" предлагал одиноким и вдовушкам из замка и окрестностей "утешить и исцелить его бедного отца". А как иначе? "Ведь только истинная любовь творит чудеса!".

Юноша возвышенно поднимал глаза к небу. А за Квадром начиналась форменная охота. Начиная с безобидного: корзинок с едой, напичканной афродизиаками, и заканчивая тем, что регулярно по вечерам он находил у себя в постели дам разной степени раздетости.

Квадр не шумел, не увещевал. Разворачивался и уходил в казарму. Ребята понимали тогда, что командира снова подставили. Наливали ему чарку и костерили сынка Квадра. Без злости, правда. Что взять с детей? Молодые и дурные. У некоторых из них тоже дети и они понимали…

Жизнь превратилась для старого воина в филиал преисподней. А Сол и ведьма обменивались при встрече понимающими ухмылками, которые говорили только одно: "Мы обязательно добьём его!".

Едва не добили. Правда, не в том смысле, в каком собирались. Сол так увлёкся "брачной гонкой", что упустил из внимания здоровье отца, которое он обычно трепетно контролировал. Частые возлияния по вечерам и жирная пища, в качестве закуски, довершили дело.

У Квадра начал болеть желудок. Хорошо так болеть. Он не признался никому. Лейн сейчас в Лиметте. Какой-то эксперимент, который никак нельзя остановить. А к ведьме он не пойдёт никогда. Даже под страхом смерти!..

***

— Похоже, смерть более чем возможна! — думал старый вояка тем вечером.

Он едва дошёл до своей комнаты и теперь валялся на постели, обливаясь потом. Дело плохо. Он был опытным воином, чего только не пережил за свою жизнь, и научился адекватно оценивать своё состояние. Сейчас оно приближалось к статусу: "Священника не звать. Не успеет. Да и кому он нужен, притворщик!".

Так храбрились те солдаты, кому предстояло переступить за Последний порог без напутствия и близких рядом. Они с ребятами тогда старались заменить и того, и других…

Он один. И позвать никого уже не сумеет. Радует одно: Сол взрослый почти. Мар заменит ему отца. А ему самому пора, наверное. Устал… Боль в животе стала практически невыносимой, но он даже не застонал. Привычка сносить всё молча, сказалась. Да и что такое физическая боль по сравнению с душевной!..

Грохнула о стену дверь. Как почуял только?.. Сын влетел в комнату, запрыгнул на постель, приподнял голову отца, закричал:

— Что?!

Квард с трудом разлепил веки. Нужно попрощаться… Прошептал непослушными губами:

— Люблю тебя…

Юноша практически зарычал:

— Только посмей сдохнуть! С того света достану!

И пропал. Переживает. Квадр вернулся к своей боли, что захватывала всё новые "территории". Когда это, наконец, закончится?..

В комнату снова вбежали. Кто-то кинулся к нему. Пахнуло травами. Привёл-таки ведьму!.. Она задавала какие-то вопросы, тормошила его. Он не отвечал. Не из вредности. Просто не мог.

— Что с ним? — смотрел на Гарду, как на последнюю надежду, мальчик.

Она заканчивала диагностику, но ответила:

— Язва.

— Что? — не понял юноша.

Гарда досадливо дёрнула плечом:

— Дырка в желудке.

Всхлип:

— Что теперь?

— Умрёт, если не пошевелимся!

Она рявкнула на мальчика не просто так. Доигрались! Они оба! Весело шутили и довели до такого. Позор ей, целительнице. Просмотреть такое! Так довести пациента, что он страдал, но к ней не пошёл. И что её так дёргал этот мужик? Чего она к нему привязалась? Нормальный же, не хам, не дурак, хоть и дормерец! Никого не трогал. Женщин не обижал. Так она сама его обидела. Точно, ведьма!

Мальчик понял, что она хотела сказать ему. Застонал:

— Это я виноват! Довёл! Не следил за ним как следует! А он привык терпеть!..

Гарда закончила диагностику и оборвала стенания:

— Мы оба виноваты. Посиди с ним, я быстро. Не трогай его. И не давай менять положение.

Мальчик кивнул, а она построила портал в свою башню. Трудно ей это давалось, но тут время не ждёт. Похватала то, что понадобится, и назад рванула.

Сол сидел на кровати рядом с отцом. Плакал, не скрываясь. Она стала споро выкладывать на стол, принесённое. Сортировать. Когда достала белую простую рубаху, мальчик захлебнулся рыданием:

— А это зачем?

Верно. В подобных хоронили. Но ей не для того. Закончила. Взяла рубаху, переложила на кровать. Повернулась к мальчику. Ласково прикоснулась к его лицу, заглянула в глаза:

— Он. Будет. Жить. Обещаю.

Поверил. Хрупкие ещё, юношеские плечи чуть расслабились. А она продолжила:

— Рубашка мне. Для ритуала слияния. Иначе тут никак. Далеко зашло…

Мальчик всхлипнул. Она погладила его по голове:

— Иди. Мне переодеться нужно. Там подожди. Я позову потом. Мне помощь нужна будет. Хорошо?

Юноша быстро-быстро закивал головой. А она обняла его, как маленького. Поцеловала в лоб. Шепнула:

— Всё будет хорошо. Обещаю.

— И что теперь?

Гарда чуть приподняла голову. В ней ладно так шумело и качалось. Но силы продолжала отдавать. Виновата. Нужно искупать.

Он понял что-то. Дёрнулся. Грубовато сказал:

— Слезь с меня, ведьма!

Добавил, как обычно, спокойно и размеренно:

— Достаточно уже. Выкарабкаюсь.

Может быть, эта размеренность, спокойствие и раздражали её? Бросали вызов? Словно ничто и никто неспособны вывести его из равновесия. Хотелось доказать, что это не так. Доказала, дура!

Он снова шевельнулся, пытаясь сместить её. Гарда рыкнула:

— Лежи спокойно, воин. Мальчика своего сиротой хочешь оставить?.. Рыдал он взахлёб.

Подействовало. Замер, задумался. Гарда давно знала, что лучше всего, уговаривая, обращаться не к логике, а к иррациональному. Например, родительской или супружеской любви. Как можно оставить и заставить страдать того, кто тебя любит?.. Задумается любой.

И этот дормерец задумался. Здоровый бугай, убивавший всю жизнь. Подобравший бездомного эльфёнка. Да не обычного, а своего несостоявшегося убийцу… Она не раз слышала, как Сол артистично, в лицах, рассказывал какие-то моменты той истории. Удивлялась, что есть в этом убийце такого, что позволило ему проявить подобное милосердие и терпение?

Он был жёстким, как сухарь, непримиримым, грубым. Она слышала, как он костерил своих парней. Видела, как гонял их на тренировочной площадке. Почему они подчинялись ему безоговорочно и были бесконечно преданы? Что видели в нём?

Она не понимала, а потому глаз от него отвести не могла. А когда он выходил на площадку, чтобы "поучить" кого-то, то и вовсе прилипала к окну. Сила и мощь. Феноменальная скорость и реакция. Она много видела бойцов на этой площадке. И только немногие из них выстояли бы против этого убийцы.

Литые мускулы, крепкая как сталь фигура. Он был похож, по складу, на мужа Тай. Он его и воспитывал, и тренировал до сих пор. Только друг с другом они сражались в полную силу, без оглядки. Знали, чувствовали, были уверены, что не убьют, забывшись в пылу боя.