Принц Арвис порадовал наставника сегодня не только ярким блеском слишком наивных глаз, но и отличной подготовкой. Хоть какое-то утешение! Флин не остался в долгу. Хвалил, конечно. И приказал, чтобы "близнец" принца вышел из укрытия. Плевать на инструкции! Сын кормилицы всё равно находится рядом на каждом занятии. Да и потом они отрабатывают всё вместе.

Смысл прятаться дальше? Тем более, что эльфы учат обоих мальчиков одинаково. Он, конечно, никогда не посмеет признаться королю или начальнику Тайной Канцелярии в том, что наследника престола Дормера обучают ши. Сестра княгини просто прибьёт его, если он откроет рот. Тем более, что у него есть легальный повод молчать. Все занятия заворачиваются в "обёртку" дружеского общения. Да уж! Дружба детей со старыми наставниками княжон!..

Что делать? Он будет молчать. Сестра княгини не простит, если он попытается помешать "её мальчику" получить самое лучшее образование. За ней не заржавеет… Его пот прошибает от жути, когда эта красотка обращает на него взгляд своих синих глаз. Жуткая девица!

Как все её поклонники могут так заблуждаться и не видеть очевидного? Все эльфы опасны и непредсказуемы, но вот эти представительницы королевской крови!.. Даже то, что красавицы не служит поводом, на его взгляд, приближаться к ним. Только смертники могут быть настолько беспечны!

Брат короля, например. Да и сам Величество, судя по всему, неровно дышит в сторону воспитательницы сына. Только этим можно объяснить его попустительство ей. Где это видано, растить дормерского принца по канонам эльфов! И зачем ей это нужно? Ведь чем больше будущий владыка Дормера будет знать о ши, тем выше опасность для них. Пусть сейчас они "дружат", но ведь расклад может поменяться…

Все эти мысли вертелись в голове магистра Флина, когда он безбожно гонял своих, теперь уже двоих учеников. Они подчинялись с радостью. Вместе веселее, да и вина за его зелёную рожу подхлёстывала. А он получил, наконец, возможность исправить досадные огрехи в технике юного Дика, что так раздражали его, когда он подглядывал за тренировками друзей. Арвис, конечно, старался, но есть вещи, которые ребёнок не увидит при всём желании.

После занятий с учениками, он с чистой совестью отправился к гвардейцам. Даже не переоделся. Плевать! То, как парни валяли его, даже утешало. Он всего-то получал то, что и всегда от жизни. Только тут это происходило честно и открыто. А потому, утешительно.

Парни хвалили, что он делает явные успехи. Флин только скалил белые зубы на зелёном лице:

— Успехи! Да уж! Вы бросили меня на землю не двадцать раз за пол часа, а только десять!

На подружку княгини он так и не посмотрел. Пусть смеётся!

Княгиня проснулась, потянулась. Поздоровалась с дочерью. Та, привычно толкнула её в руку.

Тай лежала и тихонько гладила живот. Дочь нежилась под её рукой. Муж спал рядом. Спокоен. До тех самых пор, пока не откроет глаза. Тогда она увидит тревогу в его глазах и почувствует её сердцем. Она уставала от этой его тревоги. И он мучился. А значит, что?.. Нужно удалить супруга на денёк. Пусть отдохнёт с друзьями. И она отдохнёт. Тем более, что роды всё ближе.

Тай ухмыльнулась. Кто бы мог подумать ещё несколько лет назад, что на Малом Совете будут всерьёз обсуждать вопрос, внимание! Не того, как перенесёт роды княгиня Гарнара или ребёнок, а её супруг! Её деды на полном серьёзе волновались за него. За свою девочку, нет. Она сильная и стойкая, их мир поможет ей. А вот Дормерец оказался слаб и уязвим. Кто бы мог подумать, что у Чёрного Палача окажется такое нежное сердце!

Тай слушала и смотрела с умилением. Вот она, настоящая победа! Они приняли его! Может быть, Мар не поверил бы ей, но она знала. Слушала, как Ланель с Лариди обсуждают способы "отключить" супруга княгини на время родов и понимала, вот оно! Он стал, наконец, своим. Как стала своей она в Лиметте.

Дарбор часто приходил в гости, а, если не мог, слал ей письма и смешные мелкие подарочки для неё и дочки. Тай плакала над ними в одиночестве. Как мог знать гном, что тревожит её? Что могло её порадовать? Нежное, любящее сердце говорило ему. Такое большое, что там помещались очень многие. Для неё с Айрис там нашлось место. И для сестёр. Ей с Маром он и вовсе стал настоящим отцом.

Она подружилась с Мальвой Вернон. Чем вызывала поначалу волну слухов и домыслов. Ни одна, ни другая дама не уделили этому ни малейшего внимания. Они, можно сказать, привыкли быть в центре скандалов. А если серьёзно, родство душ — это дело такое… Оно гораздо важнее сплетен или каких-то других резонов.

Мальва вышла замуж. А в прошлом году родила здорового мальчика. Тай с девочками и Гардой ходили к ней тогда. Помогали. Редко когда бывало, чтобы рождение ребёнка вызывало такую всеобщую радость. Мальва и её супруг не надеялись иметь родных детей. Приёмные у них уже были, и много.

Альтея с сёстрами переживали за подругу и радовались новой жизни. Но больше всех, кажется, ликовал глава Ламеталя, хоть никто не знал об этом, кроме Тай. Для него это был видимый знак того, что всё можно исправить, а сам он может быть прощён Мирозданием.

Тай окинула мужа нежным, ласкающим взглядом. Хотелось прикоснуться, обнять. Сдержалась. Стоит только дотронуться, как он проснётся и в глазах снова поселится тревога… Пусть это и недостойно, но иногда ей казалось, что безумная идея Ланеля не лишена смысла. Пусть бы он проспал все роды! Нельзя. Обидится… Как же! Она будет страдать, а он нет!

Тай не выдержала, зарылась рукой в отросшие волосы любимого. Ей нравилось так. Знак того, что нет нужды носить шлем, а значит, стричься коротко. Знак мира…

Он открыл глаза, потёрся макушкой о её руку. Изловил её. Поцеловал:

— Как вы?

Вот она, тревога. Тай сморщила нос:

— Да вот, лежали с Айрис и думали, что неплохо было бы вырубить тебя, любимый, пока наша девочка не увидит солнце!

Он чуть переместился и поцеловал её. Отвёл спутавшиеся волосы:

— Прости. Я знаю, что невыносим…

Тай ухватилась за возможность:

— Прекрасно! Сейчас, когда мы пережили праздник весеннего равноденствия, можно передохнуть. Сегодня же напишу Эльдару. Пусть заберёт тебя на денёк. Пообщаешься с друзьями. Отдохнёшь.

Мар хохотнул:

— Ты же знаешь, что эти два понятия несовместимы на наших, так называемых, встречах! Стараниями Алата всё заканчивается тем, что мы принимаем фрилл или ещё что-то и жалуемся на жизнь.

Тай усмехнулась:

— А что это по-твоему, как не отдых? Кому ещё вы могли бы пожаловаться и открыть свои страхи? Супругам? Любимым? Или подчинённым? Вы все, мой милый, слишком высоко взлетели. А это предполагает одиночество. У меня есть сёстры, у тебя друзья. Пусть они послушают нытьё и приободрят нас немного.

— Но ты же позовёшь меня, если…

— Конечно! Разве я могла бы отказать в радости себе и другим? Ланель получит истинное удовольствие, приводя тебя в чувство, когда ты свалишься в обморок от переживаний. Тебе будут вспоминать это всю оставшуюся жизнь.

Мар обнял жену:

— Да, на здоровье! Лишь бы только всё было хорошо!

Тай умостилась в его объятиях удобнее:

— Не сомневайся, любимый!..

***

Эни тоже переживала за сестру. Но времени заламывать руки у неё категорически не было. Она трудилась, полностью перехватив у сестры не только управление Гарнаром, но и все международные контакты княжества. Тай должна отдыхать и радоваться наступившей весне.

Она тоже радовалась ей. Старалась, во всяком случае. В этом году на празднике Весеннего пробуждения на холме плясали без Тай. Они с Эль были ведущими в танце. А говоря по правде, она одна. Её так вдохновила тогда пляска, она так много чувствовала, что и рассказать сложно.

Она увидела свою жизнь… И сети, которые почти что захватили, сковали её. Если раньше она думала, что угрожает ей только король Дормера и его желания, то теперь поняла, что это и близко не так. Несколько сетей. Несколько опасностей. И они совсем близко… Сможет ли она выскользнуть и освободиться?