Взял её руку в свои и поцеловал. Прикоснулся во второй раз голыми руками. Да ещё и поцелуй! Почему Эни это так удивляло? Да потому, что посол не терпел прикосновений. Она сразу обратила внимание… Если и вынужден был дотрагиваться до кого-нибудь, например, до дамы в танце, то делал это только в перчатках.
Безотчётный страх шевельнулся у Эни в душе. Что там пытается сказать ей интуиция? Знать бы!.. Только место это, где посол прикоснулся к ней губами, зудело и чесалась потом целый день…
***
Эни вернулась в Дормер ещё раз. Совсем ненадолго. Для празднования дня рождения Арвиса. Семь лет! Празднества были грандиозные. Наследник ещё ближе к совершеннолетию! Слава богам!
Её взрослеющий сын чётко и недвусмысленно дал понять подданным короля и деду Хуго, который явился "поздравить" его, что считает Эни матерью. Обращался, на людях, только к отцу и к ней. Причём делал это в одинаковой мере почтительно.
Эни была раздражена тем, что он выставил их отношения напоказ. Пыталась объяснить и уговорить мальчика. Он согласно кивал головой, но тут же поступал ровно так, как она просила его не делать. Что за упрямец! Отец Арви посматривал на их войну снисходительно и никак не вмешивался. Эни казалось, что он даже одобряет сына.
— Как же! — пыхтела она раздражённо. — Что ещё может отшлифовать навыки будущего короля, как не игра на нервах близких! Они безобидны и не ударят в ответ. А значит, можно ни в чём себе не отказывать!
За три дня нервы Эни были измочалены вконец. А потому, как только праздники завершились, она тут же убралась назад в Гарнар. Зализывать моральные раны. Проказник, конечно, ушёл с ней. И уже там, дома, пока они были одни, требовательно развернул её к себе и крепко обнял за талию. Поднял к ней напряжённое лицо:
— Ты стыдишься меня?
Этот короткий вопрос вышиб из Эни дух. Она тут же присела, обняла ребёнка:
— Как ты можешь думать такое, Арви?
Мальчик вдруг всхлипнул:
— Почему тогда ты не хочешь, чтобы другие знали?
Вот, дура! Думала о себе, не о сыне! А он так хорошо держался… Что сказать, отцовские гены!.. Заговорила как можно более убедительно:
— Что ты, милый! Ты же знаешь, как я люблю тебя! Это просто опасно…
Мальчик сумрачно глянул ей в глаза:
— Я знаю. Слабость нужно прятать. Но всё равно, я хочу, чтобы ты была рядом. А они пусть привыкают. И держат языки за зубами по поводу тебя.
Эни поцеловала мальчика в щёку:
— Ты слышал что-то? Да?
Арви промолчал, а она крепче обняла его:
— Вспомни, чему учит тебя и Дика Ланель. Он и меня учил, в своё время. Вспомни: пачкает то, что внутри, а не снаружи. Ты знаешь меня. Настоящую. Знаешь, как я люблю тебя. Ты — сын моего сердца. Какая разница, что будут думать на мой или твой счёт другие? Те, кто просто неспособен, быть может, на любовь и доброту?
Мальчик обнял её крепко-крепко и зашептал на ухо:
— Я всё равно буду защищать тебя. Как мужчина. Ты моя мама. Так я тебя чувствую всегда. Иногда я думаю, что это потому, что королева не хотела меня и ненавидела…
Эни ахнула и развернула ребёнка к себе:
— Кто сказал тебе?..
Арвис продолжил за неё:
— …Такую глупость? Об этом шепчутся до сих пор, а я умею слушать. Не расстраивайся! Какая разница? Тем более, что она, и правда, умерла из-за меня… Хотя, иногда я думаю, что ты любила бы меня, даже если бы с нами случилось что-то похожее…
Эни подхватила сына на руки, как маленького. Пусть ноги болтаются, не беда! Села, укачивая. Шептала ему:
— Я буду любить тебя всегда, сынок. Помни это! Никогда не сомневайся!
***
Арви, на самом деле, и не сомневался, что любим Эни. И всем Гарнаром, заодно. Веселился и шалил он, во всяком случае так, будто был уверен в том, что окружающие поймут и простят. Мелкие шалости им с Диком, и правда, прощали. Скорее, даже не так. Принцип "не пойман — не отвечаешь" практиковался в княжестве всегда. Дети широко пользовались им. Арви с Диком тоже.
Однажды Мэй упомянула при них, как в её детстве измывались над новоиспечённым тогда мужем княгини. Мальчики с восхищением слушали старшую подружку… А через пару дней наставник принца, магистр Флин щеголял нежно-салатовым цветом лица и рук. Остальное тоже, судя по всему, было салатовым. Повезло, что у магистра тёмные волосы, их краситель не взял.
Как шутники пробрались в башню Эль и приготовили состав, так и осталось тайной. Почему досталось именно магистру Флину, как раз, понятно. Он был самым молодым из преподавателей принца. И самым амбициозным. Своё назначение воспринимал, как новую ступень в карьере и старался "выжать" из неё всё. Как привык.
Магистр был, можно сказать, гениальным магом, но невысокого рода. Это наложило свой отпечаток на его поведение. Он привык всего и всегда добиваться. Вот и теперь, он желал, чтобы принц выдавал не просто впечатляющие успехи. Этого мало. Он желал, чтобы Арвис блистал. Тогда часть этого блеска упадёт на него, как на наставника.
Арви блистать не желал. Он хотел спокойного и счастливого детства. А потому изводил своего не в меру ретивого учителя. Тем более, что он так забавно реагировал на каверзы. Совсем не так, как старые наставники. Те только смиренно опускали головы перед новыми тяготами жизни, и Арви становилось стыдно.
Магистр Флин, наоборот, проявлял весь свой темперамент: кричал, краснел, фыркал, как боевой конь. И заявлял, что когда найдёт виновного, ему не поздоровится. Принц тогда кивал головой и шкодливо улыбался про себя:
— Найдёшь ты… Как бы не так! Надейся, мисси!
Себя самого он, понятное дело, "мисси" не считал. Как же! Приёмный сын княжны Гарнара! Это было для северян главным. Да, и для него тоже.
Так вот. Вернёмся к салатовому Флину. Он с наслаждением спрятался бы в своей комнате, пока не решит задачу. Свести магией зелёное непотребство пока не получалось. Что приводило его к мысли о том, что тут имеет место магия ведьм. Или какая-то комбинация классической магии и колдовства ведающих. Кто их тут разберёт на Севере?
Неоспоримо то, что избавиться от цветного лица он не мог. Пропустить занятия с принцем тоже. И оттаскать за уши высокородного ученика мог только мечтать. Конечно, это он! Так ведь, не докажешь! А значит, никакого наказания, даже хотя бы порицания, он не понесёт. Одно утешало Флина. Он разберёт формулу состава краски и продаст её в гильдию суконщиков. Хоть наживётся…
А пока предстояло пережить позор на глазах всего замка. Тем более, полигон, что выделили ему для занятий с принцем, располагался совсем рядом с тренировочной площадкой гвардейцев Гарнара. Что ж, ему всё равно ничего не светит с подружкой княгини Гарнара, а значит, можно не пытаться маскироваться и прятаться. Пусть скархи смеются над ним!
И магистр мужественно, не прячась, вышел во двор замка. Высоко держа голову. Со спокойным, несколько трагичным выражением лица. Эльфы, конечно, смеялись над ним. Взрослые тайком, дети открыто. Кружили вокруг него, участливо спрашивали, как его угораздило.
Веселились. Малыши "утешили" его тем, что он похож на подснежник или на первую весеннюю травку. Подростки поделились ценной мыслью, что он не первый и не последний. До него был фиолетовый муж княгини. На нём состав продержался неделю. Как "повезло" ему, сказать пока нельзя. Насколько они помнят, раньше такого оттенка реактивы не давали. А значит, это что-то новое…
Флин держал лицо. Шок становился глубже. Дети получают доступ к реактивам и изобретают составы до которых, судя по всему, не додумались пока учёные Дормера! Красят супруга княгини! И ничего не огребают за это. Куда уж ему с его наивными мечтами о справедливости!
А потому Флин продолжил свой путь к полигону с ещё более трагичным и торжественным лицом. Гвардейцы, завидев его, ржали, как кони, и тут же по-дружески предложили сбросить напряжение. Магистр чопорно согласился. После занятий. На подружку княгини и не взглянул. Пусть смеётся!
