В конце концов, он сам явился. Значит, будет терпеть. И Эльдар с заинтересованным лицом слушал байки, что рассказывал ему брат. Альтея периодически подбегала к ним, а потому всё выглядело пристойно… Через пару часов уже никому и дела не было, кто там сидит за княжеским столом.

Праздник разошёлся. Эльфы веселились, смеялись, пересаживались иногда, чтобы пообщаться с большим количеством друзей. Сёстры княгини и не подумали усесться за "главный" стол. Они расположились вместе с молодёжью. Похоже, с гарнарскими гвардейцами.

Даже кормлицу с собой потащили. Скромница, похоже, умирала от смущения, но выглядела, надо признать, превосходно. Красавчик тот глаз с неё не сводил. А она заливалась румянцем, волна за волной.

Сёстры Гарнарские не смущались, но и не заигрывали. Король с лёгкостью читал язык тела. Бедным парням ничего не светило. Каждый из них, наверное, навсегда застрянет в звании "друг детства". А пока этого не случилось, они потащили сестёр танцевать. И, в танце, передавали их друг другу.

В какой-то момент эльф в маске выхватил среднюю княжну из круга танцующих, подхватил на руки и был таков. Парни только посмеялись вслед. Вот нравы! Женщину, которая нравится, уводят из-под носа, а они смеются!

***

— Устала, птичка? — заботливо спросил Лариди, когда они отошли поглубже в сад и гомон праздника остался позади.

— Да. Завтра Лиметта. И так неделю… Как с Арви быть, ума не приложу… Этот, завтра явно запретит "таскать его с собой"!

Лариди улыбнулся:

— Так пошли его!

— Да уж! Я его пошлю, а он лишит меня сына!

Эльф покачал головой:

— Неправильная постановка вопроса. Ты нужна ему гораздо сильнее. И можешь диктовать условия. Ребёнок привязан к тебе намертво. Ему достаточно будет увидеть это снова, чтобы стать шёлковым.

Теперь Эни покачала головой:

— Мне ничего не нужно от него. Только чтобы не трогал и не мешал.

Лариди легко прикоснулся к лицу девушки и повернул его к себе:

— Он смотрит на тебя практически неотрывно, дорогая. Нужно уходить оттуда, пока ещё можешь. Он не выпускает из рук того, что ему нужно, будь то люди или ещё что-то!

Эни ласково посмотрела в глаза друга. Шепнула:

— У Тай получилось. И у тебя.

Лариди спросил только:

— Не боишься разбиться?

Эни ответила предельно откровенно. С кем она ещё могла бы так поговорить, как не с тем, кто сам пережил ад? Выжил. И помог ей, как никто:

— Я и так разбита, мой друг. Как и ты. Наши мальчики смотрят на меня, питают надежды, чувства даже… А я пуста и выжжена, как Лиметта в своё время. Ты знаешь по себе: кто пережил подобное, того уже не сломать. Поздно, когда вместо графита алмаз… Дормерский упырь пожалеет, если тронет меня по-настоящему. Я не те девочки, которых он брал в любовницы, и даже не Тай. Они были скованы страхом. Сестра благоразумием. У меня нет ни того, ни другого.

Она подняла глаза к головокружительно звёздному небу. Странно, но негромкий голос её прозвучал мечтательно и нежно:

— Что делали королевы прошлого, когда мстили, друг мой?.. Они не торопились. Выжигали душу и сердце понемногу. Так больнее.

Лариди вздрогнул от её тона и своих воспоминаний. Так и вправду больнее. Ему ли не знать?

***

Эль устала от праздника и спряталась от всех на том самом балкончике, что находился в старых покоях Тай. Эни нашла её там. Присела на пол, рядом с ней. Прижалась. Прошептала нерешительно, с запинкой:

— Хочу спросить…

Эль так же тихо ответила, не отводя глаз от веселья внизу:

— Про короля Дормера?

— Откуда ты?..

Эль чуть повернула голову, блеснула зелёным кошачьим глазом:

— Это очевидно.

— Ладно! Если всё так очевидно тебе, сестра моя, расскажи-ка мне подробнее о нашей с ним любви!

Эль иронично усмехнулась:

— Подначиваешь?

Помолчала, но ответила. Сестричка же, любимая. Пусть и не доверяет. От неё не обидно. Качнула головой:

— Какая любовь, Эни? Ты боишься и ненавидишь его. Если бы могла, убила бы без жалости.

— А он?

Эни и не отпиралась. Всё правда. А Эль смотрела на гармоничное кружение танцующих пар. Так и времена, и сроки наступают в наших жизнях. Когда складываются все обстоятельства. Как сейчас у сестры. Захотелось заплакать, но нельзя. Жизнь её, битва тоже. И выбор делать только ей. Всё, что может она, только глаза открыть ей. А потому она спросила прямо:

— Что ты хочешь знать о нём?

Эни сказала, как выдохнула:

— У него прошли все эти… искры вокруг меня?

Огни или ещё что-то отражалось в глазах Эль:

— Нет, дорогая. Не прошли. Только там не искры уже. Узоры и огонь. Ты в кольце огня, Эни!

Празднование дня рождения наследника шло своим чередом. Король показал мальчика подданным, с того самого балкона, который его брат называл "витриной", и позволил людям поздравить его. Рёв толпы оставил ребёнка равнодушным. Он на руках своей Эни, пусть она и под иллюзией, а значит, ничего плохого с ним не приключится.

Наследника унесли. Верхушка аристократии взялась праздновать во дворце, пока народ пил за здоровье наследника на улицах. Обед был великолепен. За ним наступило время бала. Король Дормера открыл его в паре с княгиней Гарнара, как с самой титулованной из гостий.

Альтея подыгрывала ему. Улыбалась. А после сразу убралась под крыло к муженьку. Гарнарские сегодня держались вместе. Все женщины явились в эльфийских платьях. Пусть волосы в причёсках и платья не "светятся", но они недвусмысленно подчеркнули себя.

Почему? Потому, что семья короля Лабрии была тут. Давнишние недруги. Родственники покойной королевы Эуфимии. Держались, те и другие, чинно. Король Хуго, высокий, не потерявший ещё сил, даже пригласил княгиню Гарнара на танец. Она, конечно, согласилась. И вела, во время перемены фигур, беседу с тем, кто на протяжении всей своей жизни пытался захватить Гарнар, так или иначе, и бесконечно отравлял жизнь её отцу.

Альтея улыбалась холодной, как блеск клинка, улыбкой, и короля не могла обмануть эта вежливость. Враги. Они всегда были ими. Уже хотя бы потому, что горы Лабрии, граничащие с Гарнаром не обладали, почему-то залежами магических кристаллов. А значит, власть и деньги проходили мимо лабрийцев и оседали у мерзких эльфов.

Король улыбался, был вежлив. Но под взглядом его, что шнырял по залу, ёжились все, кроме самых опытных и искушённых. Или глупых и молодых. Девицы Гарнар, кажется, искренне наслаждались обществом наследника Лабрии. Хьюберт был высок, как отец, и при этом хорош собой. Улыбчив, мил и предупредителен.

Он ужом вился вокруг сестёр. И они принимали его ухаживания. Старшая сестра Эуфимии, с ироничной улыбкой наблюдала. У короля Дормера был, в своё время, выбор между двумя сёстрами. Он выбрал Эуфимию. Она, хотя бы, казалась нормальной.

Эрмия даже не казалась. Типичная тёмная ведьма. Чёрная, высохшая, несмотря на молодой ещё возраст. С пронзительными чёрными глазами, которые, казалось, тянули жизнь из любого, на кого обращались. В Дормере, такую как она, сожгли бы. Но вот, принимают и терпят. А всего-то нужно быть дочерью короля!

Улыбка лабрийки, будто бы она знает некую хорошую шутку, неизвестную ещё остальным, и наслаждается своей осведомлённостью, насторожила короля Дормера. Дурные предчувствия тянули сердце. Не может быть, чтобы эти пиявки явились просто так! Что-то они принесли с собой!

Что за планы и приказы принёс король Лабрии, выяснилось тем же вечером, когда тесть пригласил Эльдара отметить день рождения внука вдвоём. От таких "приглашений" не отказываются, и король Дормера, конечно, согласился. Собирался на эту встречу, как на битву. И не только морально. Умельцы Алата каких только штучек на него не навешали! Магия тёмных ведьм, питающаяся кровью и жизнями, была совершенно лишена какой-либо этики и запретов. А значит, сильна.

***

В Малом Кабинете висела тишина. Каждый пил принесённое с собой. Друг к другу не прикоснулись даже для приветствия. Были опытными игроками. Лучше нарваться на ироничную улыбку оппонента, чем подписать что-нибудь удивительное в изменённом состоянии сознания, или сдохнуть от какого-нибудь хитровыкрученного яда, противоядия от которого нет.