Та ненадолго задумалась.

— Город стоит на ушах, все готовятся к визиту шарибцев. Про вас с господином ходят весьма пикантные сплетни, — она хихикнула, прикрыв рот ладошкой. — Он сам попросил распустить их, чтобы дворяне да простой люд не судачили про принцессу. Я лично парочку придумала! Хочешь послушать? — только пикантных сплетен ей не хватало! Айрин помотала головой. — Что же тогда? Про новорожденного жеребенка в королевских конюшнях тебе, наверное, не интересно? А он миленький, пегий с белой точкой на лбу! Конюх его Пятнышком хотел назвать, представляешь? Совсем народ без фантазии!

— И как назвали? — рассеянно поинтересовалась Айрин.

— Шахванор! Это я придумала! — Фани гордо вскинула голову. — В честь верного скакуна рыцаря Дармина из баллады о Белом рыцаре. У него на лбу была белая отметила на том месте, где должен у его предков находился витой рог.

— Я знакома с текстом. Скажи, Фани, откуда такие познания? — Айрин нашла в себе силы, чтобы сесть на постели. — Я уже не в первый раз замечаю, что ты весьма начитанная.

— Для прислуги? — хохотнула девушка. — Не мудрено, Айрин!

Служанка встала и поворошила кочергой тлеющие угли в камине и излишне тщательно вытерла руки о передник.

— Моя мама работала кухаркой в «Белой Ласточке», поместье герцога Варнарри. Это было еще при его первой жене, которая и взялась обучать меня. Не так, как своего сына, конечно, но держала в ежовых рукавицах. Я страшно ненавидела ее за это, даже, помню втайне радовалась ее смерти от болезни, а вот сейчас безумно сожалею! Я даже в храм хожу иногда ставить ей свечки, чтоб зла не держала, вобла упрямая. Потом Варнарри переехал в столицу после свадьбы с Лилией Преири. Я думала, что останусь в загородном поместье, но он пожалел меня и взял с собой. — Она философски пожала плечами и как бы невзначай обронила: — Я ведь его внебрачная дочь. Как говорят аристократы, «бастард». Но он держит это в секрете, — и пока Айрин таращилась на нее, продолжила: — Он решил набрать новый штат, а я отправилась на все четыре стороны. Какое-то время работала в лавках, у других господ, а потом решила попытать счастья в замке, и господин Рунар вдруг выделил меня среди всех. Я грешным делом решила, что он меня узнал, мы же часто пересекались в поместье герцога, а потом поняла, что ошиблась.

Айрин прикинула в голове факты и сообразила, как и когда именно они пересеклись в «Белой Ласточке».

— Если Варнарри признает тебя, ты станешь герцогиней! Неужели тебе не хочется…

— Влезать в этот кошмар? — Фани вновь рассмеялась и махнула рукой, будто Айрин предложила ей несусветную чушь. — Ни за какие коврижки! Разве что сам кронпринц попросит моей руки! Вы вечно цапаетесь, строите козни, мучаете себя диетами да танцами. Как лучше губки надуть да веером потрясти, чтобы богатенький кавалер замуж позвал? Сейчас я сама себе хозяйка: сделала дело — и на все четыре стороны. А на вас, аристократов, без слез не взглянешь. Ты бы себя со стороны увидела, с воплями бы сбежала! Ой, — она виновато покосилась на погрустневшую Айрин, — то есть, я хотела сказать, что ты выглядишь усталой.

— Тогда, пожалуй, посплю, — отозвалась девушка и опять зарылась в одеяло почти с головой.

Как ни крути, Фани была права: от Айрин действительно осталась одна тень.

На следующий день ее разбудили знакомые голоса. Три служанки толкались в тесной комнате и изображали бурную деятельность. Жули выглядела бледновато после отравления, однако, уверенно держалась на ногах. Ни одна из девушек не высовывалась из комнаты, пока стража снаружи не давала добро. Даже завтрак слуга, прикативший тележку, сначала попробовал сам, откусив по кусочку от скромных блюд.

В меню был куриный бульон с травами, черствый хлеб, который пришлось покрошить в суп, ломтики мяса, сыра и кувшин молока.

— Как же так! Я и не думала, что здесь опасно! — с самого пробуждения Айрин причитания Фани сводились лишь к одному. Она снова и снова повторяла вариации этих фраз, не меняя смысл, а еще постоянно спрашивала госпожу, не лучше ли ей.

— Почему мне нельзя выйти? — возмущалась Летисия. У нее была своя драма: ее заставили мыть полы, раскладывать вещи и сторожить северную ведьму вместо того, чтобы втираться в доверие к слугам принца. — Не хочу безвылазно торчать в покоях!

— Тебе приказали сидеть здесь, — жестко ответила Жули. — Вот и сиди!

Ей тоже осточертело торчать на одном месте, тем более, что прочую работу за них никто выполнять не собирался, а многое надо было успеть сделать до заката.

— Бред какой-то! — фыркнула Летисия. — Как будто убийцы заявятся прямо сюда и попытаются добить госпожу!

— Они рискнули напасть в замке. Как думаешь, на что они готовы пойти ради своих целей?

— Я так устала! Все утро разбираю эти тряпки, — пожаловалась девушка и демонстративно приложила тыльную сторону ладони к якобы пылающему лбу.

Под тряпками она имела в виду несколько покрывал и платьев, невесть как оказавшихся в шкафу Айрин. Та предполагала, что за каждое ей начислят дополнительный процент.

— Хочешь, я тебе помогу? — предложила Фани, как раз завершая влажную уборку. — Конечно, с разрешения госпожи!

После кивка Айрин она вскочила и с энтузиазмом зашарила на полках. Летисия грациозно опустилась на стул. Из ее груди вырвался тяжкий вздох. Колдовавшая над камином Жули, не глядя, сделала ей замечание:

— Господин не любит, когда филонят.

На что Летисия фыркнула и откинула со лба светлую прядку, выбившуюся из косы.

— Уверена, меня это больше не касается!

Жули иронично приподняла бровь.

— Знаешь, сколько тут было служанок с подобными замашками, и где они теперь? Господин не прочь развлечься, но от нас, прежде всего, требует исполнения прямых обязанностей.

«Мерзость», — подумала Айрин и громко отхлебнула молоко.

Вдвойне мерзость, если вспомнить, что произошло между ними в его кабинете. Ей захотелось вымыться с мылом.

За ширмой как обычно стоял таз с водой для умывания. Едва Айрин сняла с себя теплый халат, как услышала хлопок двери и властный голос:

— Где она? Почему ее постоянно нет там, где я хочу? А ты что расселась? Живо за работу! Фани, приведи это чудовище, я желаю видеть ее немедленно.

Фани тут же залетела к ней с первым попавшимся платьем. Айрин выхватила его у нее из рук и, выйдя из-за ширмы, швырнула в остолбеневшего мага.

— Еще раз назовешь меня так, и клянусь…

Ее окутал чернильный мрак, и она поняла, что падает. Рунар успел подхватить ученицу на руки, затем с недовольным бурчанием отнес в постель.

— Научись стоять на ногах, а не можешь — так лежи. И впредь появляйся при мне более одетой. Я предпочитаю избегать того, что может породить ночные кошмары.

Справившись с головокружением, она жутковато усмехнулась и, напустив в голос хриплых ноток, промурлыкала:

— Как жаль, что Вицент стер с меня Вариат, даже не уличить тебя во лжи.

— Все потому, что я как никогда искренен, — в тон ей ответил маг и приказал служанкам: — Все прочь. Возвращайтесь к обычной работе.

Несмотря на браваду, Айрин стыдливо прикрылась одеялом. Появиться перед посторонним мужчиной в исподнем считалось грехом. Однако как минимум одну девушку в королевстве религиозные традиции не заботили. Дождавшись, пока все уйдут, она подняла вопрос о Каприз, Черном рынке и своих покушениях. Рунар рассказал Айрин все, что удалось узнать. Выходило чудовищно мало. Каприз явно была одной из фавориток, приближался день незаконных торгов рабами, и через несколько недель Рунару пришлось бы уехать, если он хотел выйти на организатора. А еще утром из рва вытащили труп.

— Думаю, это наш шпион. Кто-то подчистил следы за нас.

— Это же здорово?

— Не слишком, — маг недовольно потер лоб. — Я пока не знаю, какие мотивы у нашего неожиданного союзника. Хорошо бы выяснить его личность, но он определенно обладает влиянием во дворце. У убитого нашли контрабандные скрывающие артефакты. В Рейненберне запрещено их изготовление без заверенного короной разрешения. Процесс создания настолько сложный, что может уничтожить не только мага, но и половину города.