То, что она в мутной воде приняла за стену борта, оказалось уже затопленным хламом. Из-под фальшь палубы раздались отчаянные крики и стуки.

— Надо им помочь.

— Не мели ерунды! Ты можешь что-то сделать? — она непонимающе нахмурилась. — Магия, руны, что угодно!

С пробирающим до костей хрустом нечто переломилось в центре корабля, и вода хлынула на них потоком. Соленая горечь залила Айрин глаза.

Слепо хватаясь за поплывшего прочь наемника, она перебирала варианты: ее щиты не выдержали бы напора, особенно после Оков, от которых до сих пор сводило руки. Она могла бы попробовать пробить стену, но это было самоубийство. Из всего набора рун не подходила ни одна, разве что Экъяль. Только так Айрин бы заточила себя в ледяную гробницу.

Шахар вырвался из ее хватки и нырнул, но почти сразу вернулся обратно.

— Лестница завалена хламом. Самое время доказать, что я не зря рискую жизнью ради благословенной княжны.

— Я не Всевышний! — взвилась Айрин. — Я не могу заставить море расступиться.

Или может?

Тогда она смогла бы спасти и пленниц, и команду.

Очередная штормовая волна подводным течением ударила в борт. Последние масляные лампы погасли, оставив их в кромешной тьме.

Айрин уже не доставала ногами до дна. Она попробовала направить магию, чтобы отвести хотя бы малую часть воды, но едва не захлебнулась от сдавившей ее со всех сторон мощи. Если бы не Шахар, она бы больше не всплыла.

— Будешь уже что-то делать, или ты просто бесполезная кукла, которую Придворный маг таскает с собой в качестве игрушки⁈ — проорал наемник ей в ухо.

Айрин хотела ответить, но внезапно уперлась рукой в потолок, точнее, в то, что раньше было бортом. Воспоминания обрушились на нее с приступом животного ужаса: зимнее озеро, смеющаяся Берта, трещащий лед, ледяная вода…

Она замолотила руками по доскам над головой. Наемник влепил ей пощечину, приводя в чувство. Оплеуха помогла: Айрин начала мыслить яснее.

Она не умрет. Не так. Не здесь.

Над ними бушевал шторм. Как далеко до поверхности?

— Вдохни глубже, — велела она Шахару, затем предупредила: — Не смей оставить меня здесь, иначе я приду за тобой с того света!

— Лады, — отозвалась тьма его голосом.

Айрин приложила ладонь к скользкому дереву, а пальцами другой высекла искру.

Фуркрат полыхнула неожиданно ярко, и все вокруг охватило ослепительное пламя. Наемник тут же утащил Айрин под воду, спасаясь от огня, и через мгновение их смыло потоком воды.

Течение металось в разные стороны, но Шахар упорно греб, таща за собой повисшую мертвым грузом княжну.

Когда он вырвался на поверхность, очередная волна вновь утянула его вниз. Второй раз повезло больше: у него оказалось время на передышку. А девушка безвольно зависла в толще воды, потеряв то ли сознание, то ли жизнь.

И вновь не иначе сам Всевышний указал ему путь к спасению: совсем рядом оказался маяк. Последняя волна выплюнула их прямо на скалу.

Смотритель уже сбросил веревку, которую наемник обвязал вокруг девушки, а следом уцепился сам.

Вскоре он без особой надежды на успех делал ей искусственное дыхание. Но она снова удивила его: раскрыла глаза и рот, как рыба, и принялась кашлять до рвоты, а потом распласталась на дощатом полу и задышала с болезненными хрипами, осоловело оглядываясь по сторонам.

— Где мы?

Над ней склонился смотритель маяка.

— В Аулуксе, рыбонька. Добро пожаловать в Вольный город!

— Кто-то еще спасся? — слова давались ей нелегко.

Старик дернул себя за седую бороду, будто бы припоминая.

— Видел-видел! Мужчина, шарибец, не иначе! Барахтался-барахтался, да все равно утоп. А больше никого, рыбонька. Фортовые вы, голубки. В такой шторм сам дьявол бы не сунулся в Мраморный залив. Уж больно природа бушует!

Снаружи пенилось и клокотало море. Каменные стены маяка сотрясались от ударов волн, а по железной крыше молотил дождь.

Айрин обняла себя за плечи, спасаясь от холода. Смотритель по доброте душевной поделился с ними пресным горячим чаем, который с чаем роднило только название и желтовато-рыжий цвет.

Севой — так звали старика — объяснил, что его маяк можно было покинуть только на лодке, которая приплывала раз в месяц, а до следующей оставалось еще несколько недель.

Бури по осени были частым делом для Аулукса и редко пугали бывалых моряков, но нынешняя не шла с ними ни в какое сравнение.

— Давно такого не случалось, — сказал Севой, то и дело прочищая сухое горло. — Чтобы даже корабли било! Лет двадцать назад, помню, когда в небе появились зеленые огни, тоже волны были о-го-го, — привстав на стуле, он красноречиво воздел морщинистые руки к потолку. — Что-то нехорошее творится в мире. Сначала пришла засуха, а теперь буря.

— Когда случилась засуха? — осторожно спросила Айрин.

— Ну, вместо осенних дождей, аккурат с месяц. Долго держалась! Думали, от жары помрем, ан-нет, гляди-ка: молились, чтоб не изжарились, теперь молимся, чтоб не смыло.

Айрин отставила стакан и молча вышла из-за стола под удивленным взглядом старика и настороженным наемника.

Появившиеся было просветы снова от горизонта до горизонта затянули свинцовые тучи. Не обращая внимания на ливень, Айрин выбежала на балкончик и прижалась спиной к шершавой от коррозии и соли стене.

Шахар метнулся следом и схватил ее за плечо.

— Надеюсь, ты не надумала утопиться вместе с моими деньгами?

— Твои деньги не пострадают, — огрызнулась она, стряхивая его руку.

Им приходилось кричать и нагибаться близко друг к другу, чтобы разобрать что-либо на фоне воющего ветра.

— Тогда какого лысого ты мечешься?

Она отвернулась.

Ледяной ливень в столице обернулся бурей на центральной равнине и засухой на юге, которая обратилась штормом. Всевышний знает, где еще люди страдали от ее колдовства.

Над бушующим морем внезапно вознеслась длинная изящная каравелла. Ее красный киль, украшенный желтыми вензелями, с легкостью распорол волну и устремился мимо маяка в направлении порта. Корабль шел под тремя поднятыми косыми парусами. Бесконечный ряд гребцов слаженно работал под глухой бой барабана, звучавший в такт с сердцем Айрин.

Как она могла слышать его так далеко?

— Шарибцы, сукины дети, — презрительно скривился наемник. — Идут так, словно торопятся на тот свет.

— Их защищают волшебники, — поняла Айрин.

Дождь и волны наталкивались на невидимый барьер, не мешавший полосатым парусам до треска раздуваться от попутного ветра. Подобный сплав заклинаний из воздуха и воды требовал невероятного мастерства, и если бы Айрин колдовала сама, то скорее всего сошла бы с ума.

Рунар однажды поделился с ней, что терпеть не мог комбинировать заклинания из разных стихий, потому как требовалось в равной степени фокусироваться на каждом элементе отдельно, а результат обычно того не стоил.

Шахар сплюнул в море.

— Забрать бы у них магию и посмотреть, какова на цвет шарибская кровь. Уверен, такая же, как у нас, второсортных крыс.

Айрин покосилась на хищный профиль наемника. Наверняка за этой ненавистью стояла история, вникать в которую у нее не было ни малейшего желания.

Шторм тем временем поутих, и стал заметен водораздел на подходе к порту, за которым море оставалось сравнительно спокойным. Айрин не смогла определить причину его происхождения, кроме очевидной магической. В таком случае, кто и как справлялся с такой невообразимой мощью?

Каравелла успешно причалила в порту Аулукса. Рейненбернские и таурукские корабли перемалывало в щепки, а шарибский ни разу не сбился с курса. Над ним надменно трепетал красно-белый флаг.

«Обычный торговый корабль, даже не из имперской гильдии. Неужели волшебники настолько сильны?» — изумилась Айрин, слишком хорошо знавшая цену магии.

Наемник схватил ее за предплечье, привлекая внимание:

— Нам надо убираться отсюда как можно быстрее. У благословенной княжны есть еще полезные фокусы в запасе?

Благословенная княжна вновь сбросила чужую руку и оглушительно чихнула. А затем еще раз. И еще.