— Не заблуждайся. Ревнуют тех, кого любят.

— Ах, простите, княжна Эсталинор! Я забыл, что вы независимая женщина с камнем вместо сердца.

В чашке оказался ром, от которого у Айрин вышибло слезу. После первого глотка она не сдержала позорный кашель, но упрямо допила крепкое пойло до дна.

— Верно. И это настоящее благословение! — маг хотел возразить, но она перебила: — В следующий раз, когда придешь с очередного «вынужденного» свидания, потрудись сменить тряпки, иначе от запаха этого гнилья меня стошнит.

В этот раз она его довела. Рунар сорвал с себя рубашку и отшвырнул в дальний угол.

— Так лучше?

Окинув его фигуру нарочито оценивающим взглядом, Айрин равнодушно пожала плечами, хотя у нее от напряжения все внутренности сжались в колючий ком. Рунар прищурился и, как загоняющий добычу дикий кот, двинулся в ее сторону.

— Скажи-ка мне, дорогая, у тебя язык отвалится признаться?

— У тебя, видно, тоже отвалится, раз ты бесстрашно прикрываешься шарибским, — заметив его смятение, Айрин расправила плечи и гордо заявила: — Nu fer ma foler! Wuo shurane eli jemiat.

«Ты дурак! Я понимаю каждое слово».

— И давно? — после краткого молчания поинтересовался он, будто невзначай.

— Давненько.

— Обманщица. Какая же ты обманщица! — Рунар разразился нервным смехом, затем беспощадно произнес: — La vihress fargaren.

В эскальтском не было слова «благословенный», потому что не существовало богов. Судьбы людей принадлежали им самим, а духам не было дела до людей. Над всем царило одно лишь небо, откуда предки внимали молитвам, но не карали за грехи и не возвышали за благодетели, а деяния выносились на суд земной. Так рассказывал Лутар и — Рунар проверял — нелегально добытые исторические книги.

Поэтому, желая уязвить, он назвал Айрин великой княжной и хотел также добавить, что тоже знает эскальтский, но вдруг пол под ними дрогнул.

Из щелей между потолочными плитами на их головы посыпался известняк вперемешку с песком. Бесчисленные склянки на полках зловеще задребезжали.

Айрин выронила чашку и неосознанно попятилась к центру комнаты, подальше от шкафов.

Рунар, наоборот, стремительно приблизился к ней и за руку утащил под закаленный каменный стол, за которым проводил магические опыты, а сверху для надежности выставил щит.

Перед лицом неведомой опасности Айрин растеряла весь свой гонор: она прижималась к магу изо всех сил и тихо попискивала от страха, бесконечно повторяя что-то про птиц.

— Что?

— Мы забыли птичку, ее завалит!

— Не завалит, уже все прошло.

Толчки прошли также быстро, как и начались, только из-за паники Айрин не заметила этого и в героическом порыве спасти верещащую птицу до искр в глазах ударилась головой о столешницу.

Со вздохом Рунар вернул непутевую княжну обратно к себе на колени и утешительно поцеловал ее в лоб. Айрин шмыгнула носом и тыльной стороной ладони вытерла красные глаза.

— Успокаивайся. И мы, и твоя глупая птица в безопасности, — мягко произнес Рунар. Его гнев улетучился вместе с землетрясением. — Если подобное повторится, всегда прячься под стол, поняла? По возможности беги на улицу, но только если выход рядом. Ни в коем случае не лезь в потайные ходы, иначе рискуешь остаться там навсегда.

— Откуда ты знаешь?

— В горах такое не редкость, — уклончиво ответил Рунар и коснулся поцелуем ее соленой от слез щеки, затем припухших губ.

Айрин издала тихий, схожий с мяуканьем звук, отвечая раз, другой, третий… последний… самый-самый последний…

— Я слышала под водой гул, когда посещала купальни, — шепотом поделилась она, путаясь пальцами в его волосах.

— Если так, то маги земли должны были почувствовать неладное, — также тихо произнес Рунар и несдержанно коснулся губами тонкой кожи у нее за ухом, пуская чувствительные мурашки. — Я отправлю послание в Академию.

— Когда ты успел так хорошо выучить эскальтский? Я всю голову с ним сломала, — смущенно пожаловалась Айрин.

— В свое время я превосходно изучил шарибский и аймаррский под бессмысленный бубнеж сокамерников. Эскальтский, безусловно, сложнее, но, признаюсь, не на много, — с ноткой самодовольства поделился маг.

Айрин опустила взгляд и провела костяшками по его обнаженной груди.

— Шрамы почти сошли. Тебе не холодно?

— Больше нет, — он накрыл ее руку своей ладонью, останавливая движение. — Как бы мне ни нравилось, сейчас надо уходить из подземелий.

Айрин отдернула руку. Она вовсе не имела в виду ничего такого!

Выбравшись из-под стола, они смущенно принялись за внезапные срочные дела: бессмысленную перестановку клетки, перекладывания свитков и перьев с места на место, — и если для Айрин подобные порывы все еще были в новинку, то Рунар не смог найти оправдания своему смятению.

Неловкое напряжение вдребезги разбила стража, явившаяся по их души. Вместо того чтобы украсть у жалких остатков ночи пару часов сна, они оба предстали перед рассерженными и похмельными очами короля.

Мрачная, как туча, Медовия сверлила Рунара недовольным взглядом. Айрин же достался такой, что ее должно было немедленно разорвать на мелкие клочки и разнести по всей земле.

Помимо Советницы в приемной присутствовали лорд Инглот и зевающий кронпринц.

В дальнем углу в обществе накрытой тканью человеческой фигуры и двух стражников позвякивал бубенчиками шут.

Реджинальд мерил шагами кабинет.

— В коробке с демонами действительно обнаружили шарибский взрывчатый порошок и артефакты с иллюзиями. — От рома и взгляда на движущегося туда-сюда короля Айрин замутило. Рунар же лишь поджал губы, верно считав со слов Реджинальда завуалированное извинение. — Теперь доказано, что шарибцы снабжают оружием аймаррских пиратов, наших прямых врагов, следовательно, ситуация патовая. Грейсли проверяет связь с Черным рынком. Есть надежда, что аймаррцы получали коробки нелегально. В противном случае нам придется официально выставить себя слабыми идиотами.

Маг в ответ задумчиво промычал, чем тут же вызвал королевский гнев:

— Я тебя в качестве племенного быка сюда позвал, что ли? Или отчитываюсь, как секретарь? Мне нужно решение и быстро!

— В таких делах нельзя принимать быстрые решения, Ваше Величество.

Унизанный перстнями палец возник в опасной близости от его носа.

— Той ночью некто разбил редчайшую статую, подарок одного из таурукских королей, тем самым привлек внимание стражи, которая смогла предотвратить побег моей старшей дочери с безродным отродьем, которого я уже раз вышвырнул из дворца. Я прощаю благодетеля за разбитую статую. Однако он также знает, что случилось с моим сенешалем.

Повинуясь жесту, стража стащила покрывало.

Сенешаль вылупился на Айрин и на четвереньках кинулся к ней.

— Приказывай! Прика…

Вопль застрял у него в горле. Печать безумия покинула лицо мужчины. Он выпрямился во весь немалый рост и покорно вернулся обратно в угол. В пальцах шута мелькнула маленькая тряпичная куколка.

Веер взметнулся в руках Медовии.

— Похоже, все ясно. На лицо использование неизвестной магии!

— Это Мекаль, — призналась княжна, с сожалением глядя на сенешаля. — Я бы хотела его спасти, но не могу.

— Кто такой Мекаль?

— Имя… — маг схватил ее за запястье, но, встретив упрямый взгляд, отступил. — Имя руны подчинения разума.

— Что⁈ — вскричал король. — Безмозглая девка, владеешь такой силой и… — Рунар перегородил ему путь. — Прочь с дороги! Или я мало высек тебя?

— Айрин умирает.

Реджинальд опустил занесенный для удара кулак. А маг продолжил:

— Каждая руна питается ее жизненной силой. Урон, нанесенный ей на площади и на Черном рынке, оказался непомерно велик.

— Всевышний милосердный, — вырвалось у Медовии. — Так про демонов — это не сказки?

— Они не демоны, — возразила Айрин, — духи, для которых не существует разницы между королем и цветком ландыша, а всякая жизнь имеет равную цену.

Советница фыркнула нечто пренебрежительное. Реджинальд искоса взглянул на сестру, затем обратился к Рунару: