Присаживаюсь на диван. Конечно, со стороны Костика. Он безопаснее.

— Литва, ноги убери, а, — Зотов заваливается в помещение. Тащит стаканы для нас с Иринкой, салфетки, блюдечко с нарезанным лимоном и солонку.

— Что будем пить, девчонки?

— И мальчишки. А также их родители, — флегматично декламирует Костик. У него глаза красные, видно что не первый час в приставку рубится.

— Мне бы просто водички, — прошу. В горле пересохло.

Зотов округляет глаза, словно я оскорбила его в лучших чувствах.

— Тим, ну реально, нам хватит, — зевает Иринка. — Скажи спасибо, что вообще приехали.

Литвинов отбрасывает джойстик на соседнее кресло и сдавленно матерится. Проиграл походу. Мужчины — что дети, честное слово.

— Э-ээ нееет, — качает головой Зотов, — «хватит» будет, когда я скажу. Никакой воды в моём доме. Так и до пенсии недалеко! Я знаю одну приколюху, вам понравится.

Мы дружно стонем. Даже Костик, и тот подаёт голос:

— Блть, Тимон…

— Молчать! — рявкает этот аниматор «для бедных». Открывает стеклянный шкаф с посудой, дань советскому прошлому. Достаёт пять рюмок с «сиськами».

Иринка прыскает со смеху.

— Так, слушай сюда, — деловито поясняет Зотов. — В чем суть игры. Разливаем пойло…

Ну естественно! Какая игра у Зотова — и без пойла.

— Литва! — командует, указывая на бутылку текилы.

Литвинов тонкой струйкой наполняет рюмки.

Мне наливает на донышке. Я молчу, меня это как раз устраивает.

— Я — первый. Нужно закончить фразу «Я никогда не…» Например! Я никогда не заказывал проститутку! — все ржут. Зотов в своём репертуаре.

— И те кто делали это на самом деле, должны выпить. Кто не делал, тот не пьёт. Ясно вам? Всякую скучную хрень загадывать нельзя, иначе штрафная! Должно быть что-то такое, пикантное, понимаете?

— А кто решает, что хрень — скучная? — интересуется Литвинов.

— Я решаю, конЭшно! — Зотов забавно коверкает слова.

— Готовы? — солит руку и цепляет лимон. — Я никогда не заказывал проститутку!

Тимофей, Костик и Иринка отпивают.

Мы в полном «афиге» смотрим на неё.

— Чтоооо? Я не себе! — бормочет моя подруга. Которую, я, оказывается, знаю не так хорошо, как думала!

Следующий по очереди Костик. Он выдаёт тривиальное.

— Я никогда не делал тату или пирсинг!

Выпивают Зотов и я. Оказываюсь в центре внимания.

— Где? — прищурившись спрашивает Тима.

— Колись, Алёхина, — присоединяется Костик

Литвинов смотрит тяжёлым взглядом. Я физически ощущаю его неодобрение. Да пошёл ты! Папочка, блин.

Медленно задираю футболку, обнажая проколотый пару месяцев назад пупок. Во впадине поблёскивает незамысловатая «капелька» серебристого цвета.

Костик подаётся ближе.

— Е*ааать, Алёхина!.. — лезет пальцем. Отбиваю его руку.

— Только смотреть! — смеюсь.

Литвинов опускает рюмку на стол, она нервно звенит, соприкасаясь со стеклянной поверхностью. Отворачивается. Вижу, как дёргается кадык.

Зотов разливает текилу.

Иринка «водит». Задумчиво постукивает ногтем по грани рюмки.

— Мне никогда не изменяли, — грустно вздыхает.

Сразу же выпивает, закусывая лимоном. Следом это же делает Литвинов. Его лицо при этом ничего не выражает.

— Тут не о чем говорить, — отрезает в ответ на наш невысказанный вопрос. — Мой ход.

— Я никогда не был с девушкой, думая при этом о другой.

Меня аж оторопь берёт.

Литвинов берёт рюмку, и когда я медленно подношу свою текилу к губам, вскидывает взгляд. Слизываю крупинки соли с губ, и мы выпиваем, смотря друг другу в глаза. Его — как зеркало. Кажется, я вижу там себя. Выпаливаю, не успев как следует подумать:

— Я никогда не дрейфила признаться другому в своих чувствах.

Лёша шумно выдыхает:

— С меня хватит. Наигрался, — достаёт сигареты и сквозь раздвижные двери выходит на патио.

Август того же года

До начала занятий всего две недели. Впереди итоговый пятый курс. Практика, диплом, защита. Взрослая жизнь так близко. С одной стороны, хочется уже стать абсолютно независимой, а с другой — как можно дольше растянуть мгновения беззаботной юности.

Я брала подработку на лето в цветочном. Сегодня у меня последняя смена, вечером — расчёт.

Договорились с Иринкой, что встретит меня после работы. Она сама только что вернулась в город. Всё лето провела в своём пгт, помогая родителям по хозяйству: свой дом это та ещё забота.

Хотим махнуть куда-нибудь за город на все выходные. Лето всё-таки. А я толком не загорала и не купалась. Купальник, шлёпанцы, солнечные очки и даже шляпа — у меня всё с собой в большой плетёной сумке.

Смахиваю опавшие лепестки роз с прилавка. Мария Сергеевна, владелица магазина выходит из подсобки.

— Алёнушка, ну может подумаешь ещё? — она предлагала мне остаться на полставки. Работать полный день в выходные и две смены в будни — с двух до девяти вечера.

— Подумаю, — вздыхаю обречённо. Мне сложно отказывать людям, тем более таким добрым и приятным, как Мария Сергеевна. На самом деле я чётко знаю, что не потяну. Год обещает быть напряжённым в плане учёбы. Плюс я планирую устроиться по специальности, хотя бы помощником юриста. С чего-то ведь надо начинать.

Сквозь панорамные окна вижу, как паркуется серебристая Тойота. Шестое чувство словно заставляет меня задержать на ней взгляд, и что же я вижу! Свою драгоценную подружку! В такой же, как у меня, пляжной экипировке. Откуда только тачка?

Иринка что-то говорит сидящему за рулём, а затем разворачивается и, виляя бёдрами, идёт ко мне. Я это называю «летящей» походкой. Магазин «Мария» знают все на районе, поэтому она без труда находит меня.

Я встречаю её на полдороге от двери. Визжим и обнимаемся. Всё-таки почти два месяца не виделись.

— Алёхинааааа!.. Ты похудела! — обвиняющим тоном заявляет. — А-ааааа! Вот же ж сучка тощая! А я два кило набрала точно! Молоко парное, сметанка домашняя, м-м-м, — обиженно выпячивает нижнюю губу, как будто это я её этой самой «домашней сметанкой» насильно пичкала.

— Ничего, похудеешь. Вот сейчас учёба начнётся, и как с куста слетит… — говорю то, что должна сказать настоящая подруга. — Машина чья? — киваю на Тойоту.

— Ты только не психуй, Алёхина, — Иринка шевелит бровями. — Ты не поверишь, кого я встретила по дороге к тебе!..

— Если это не Джаред Лето сидит в машине, — киваю на Тойоту, — лучше молчи!

— А-ха-хах! Ну почти. Лёшку я встретила. И прежде чем ты начнёшь нудить, знай, что он едет сегодня в село, — закрывает мне рот ладонью. — До конца послушай, блин! Он едет в село, и он согласился нас подвезти на своей новой прекрасной тачке. Это раз. Два! Он разрешит нам пожить на даче. Три! Там прекрасное чистое озеро рядом. С оборудованным песчаным пляжем. Туда туристы специально приезжают. А мы сможем пешком дойти!

Смотрю на неё, как на идиотку.

— Ну-уууу, Алёнааа! Ну у тебя что, деньги лишние? — давит на больное.

Деньги у меня действительно не лишние. У мамы с папой просить уже как-то «некомильфо» к моим двадцати годам, а хотелки-то у меня ого-го!

В конце концов, что может случиться? Ну довезёт нас Литвинов, что такого? Тем более в последнее время у нас вроде как «перемирие». Общаемся, как хорошие знакомые в общем чате. И почти не бесим друг друга. Ну почти.

* * *

Через час мы сидим в машине у Литвинова.

Мчим в его село. Называется оно… Караси. Я когда услышала, еле удержалась, чтоб не заржать конём. Иринке пришлось врезать мне под дых локтем. Чтоб угомонилась. Все-таки обижать человека, которой везёт нас за город в свой дом и на своей машине, как-то недальновидно.

Такие дела, товарищи. Такие дела. Алексей Литвинов — уроженец села Караси. Карасёвец получается?

Иринка непринуждённо болтает. Я собиралась сесть на заднее, но эта невыносимая «женщина», которая называет меня своей подругой, залетела туда первой. Чуть ли не оттолкнув меня, честное слово! И заняв единственный свободный пятачок позади, не занятый какими-то кулями и баулами, которые Литвинов везёт с собой.