Сквозь панорамное стекло наблюдаю за редкими прохожими. Мой взгляд цепляет семья из трёх человек. Мама, папа и малыш. Сердце тревожно сжимается. Карапуз неопределённого пола в комбинезоне лимонно-жёлтого цвета и белой вязаной шапочке, похоже, совсем недавно научился ходить. Родители держат его за руки с двух сторон. Он медленно переставляет ножки. Иногда слишком торопится и падает. Родители подхватывают его, при этом поднимая высоко над землёй. Малыш заливисто смеётся, ему так нравится. Он как будто летает. Вскоре ребёнок устает, начинает вредничать, и отец берёт его на руки.

Улыбка сходит с моего лица. Будет ли у меня так же когда-нибудь? Макс растёт практически без отца. Редкие звонки Кирилла не в счёт. Иногда я задумываюсь о том, что было бы, останься я в Питере, ближе к отцу моего сына. И понимаю, что отношение изменилось уже давно. Кирилл встретил новую женщину и строит с ней новую семью. В его жизни как-то резко стало меньше времени для старшенького.

Макс — полусирота, а теперь и ещё один ребёнок будет расти в неполной семье? По моей же вине и безалаберности. Господи, какой ужас. Падаю лицом в ладони, растирая нетронутую макияжем кожу.

Через полчаса я сижу в приёмной. Заполнив необходимые бумаги, надеваю бахилы.

— Проходите, пожалуйста, — говорит администратор. Видимо та самая, с которой я говорила по телефону утром.

Иду как на эшафот. Доктор Николаева, судя по бейджику, зовут её Елена Сергеевна, оказывается приятной женщиной средних лет. У нее короткая стрижка «пикси» и очки с прикреплённой к ним золотистой цепочкой.

Коротко опрашивает меня. Возраст, вес, первая менструация, начало половой жизни, беременности, аборты, выкидыши. Механически отвечаю. Просит пройти за ширму и раздеться для осмотра. Вздрагиваю, ощущая холодное зеркало между ног.

— Матка увеличена, шейка длинная, — говорит доктор. — Что ж. Предлагаю сделать УЗИ. Одевайтесь и пройдёмте, Алёна. Это в соседнем кабинете.

Иду за ней, до сих пор чётко не понимая, что чувствую. Беременность Максимом была запланированной. Мы с Кириллом оба хотели этого ребёнка. Это случилось примерно через год после нашей свадьбы. Я прекратила приём оральных контрацептивов и практически сразу забеременела.

После развода постоянные отношения с мужчинами у меня не складывались, да и к тому же, я начала замечать, что поправилась. Проконсультировавшись с врачом, решила слезть с таблеток.

Мы с Литвиновым ведь всегда предохранялись, кроме… кроме того единственного случая у него дома. Мы оба тогда увлеклись, вели себя неосторожно. И вот к чему это привело…

Горько вздыхаю, глядя в монитор. Врач вводит вагинальный датчик.

— В полости матки визуализируется плодное яйцо. Срок 6–7 недель.

Закрываю глаза, не в силах сдержать эмоций.

29 декабря 2023

Сегодня мне исполняется тридцать три.

Говорят, именно в этот период наступает кризис среднего возраста. Человек начинает подводить промежуточные итоги прожитой жизни и неизбежно разочаровывается. Когда мы молоды, то живём в полной уверенности, что у нас всё ещё впереди. Строим наполеоновские планы и думаем, что обязательно будем счастливы. После тридцати мы оглядываемся назад и внезапно понимаем, что всё сложилось совсем не так, как было задумано.

Что мы имеем по итогу. Мне тридцать три. Я живу на съемной квартире, принадлежащей человеку, в которого влюблена. Который, по всем видимым мне признакам, не строит долгосрочные планы на будущее с моим участием. Плюсом ко всему у меня в анамнезе: неудавшийся брак и ребёнок, по сути лишённый половины семьи. Как вишенка на торте — я беременна. И в очередной раз за последнее время абсолютно не представляю, что мне делать дальше.

М-да. Картинка вырисовывается безрадостная. День рождения на фоне этих тягостных мыслей представляется мне не праздником, а скорее — одой моей неудавшейся жизни.

Веселиться и поднимать тосты совсем не хочется. Да и к тому же, максимум, что мне светит в ближайшее время из алкоголя — это кефир 3,2 процента жирности.

Больше всего на свете я хочу провести этот день в одиночестве. Зарывшись с головой под толстое пуховое одеяло и наглухо задвинув шторы. Включить слезливую музыку и есть шоколадные конфеты из новогоднего подарка Макса, подаренного ему в школе.

Мама и слышать ничего не хочет.

«Если ты не приедешь к нам сегодня, то мы приедем к тебе сами, имей в виду».

Ну, ма-а-ам…

Собрав себя в кучу, поднимаюсь с постели. Слабость и тошнота — мои извечные спутники на протяжении последних пары недель. Прислушиваясь к себе, пытаюсь понять, чего мне хочется. Что готов усвоить мой измученный токсикозом беременный организм? Сладкий чай с лимоном, пожалуй.

После того визита к врачу, когда подтвердилась беременность, я ничего больше не предпринимала. На учет встану уже после окончания новогодних праздников. Или не встану… Пока первоочередная задача — просто выжить.

Единственное, что сложилось более менее удачно — этот сложный для меня период совпал моим ежегодным оплачиваемым отпуском. Что просто прекрасно, так как не нужно ничего объяснять на работе и пугать окружающих своим видом а-ля «ходячие мертвецы».

Вместо ушедшей в декрет Вероники Захар взял новенькую девочку. Зовут Альбина. У нас было мало времени, чтоб сдружиться, как следует, но, по-крайней мере, мы точно сработались. Сообразительная Альбина, на ходу уловившая все нюансы, сняла с моих плеч добрую половину дел. Остальное тащит на себе Захар. Единственное, что меня смущает — это горячие взгляды, которыми они обмениваются в офисе. Как бы не случился очередной служебный роман с несчастливым финалом, и Захару не пришлось искать сотрудника на место Вероники вновь. Это он ещё не в курсе, какой «подарочек» приготовила ему я!..

Приезжаю к родителям к двум часам дня. Договорённость была на праздничный обед, после которого я собираюсь тут же отчалить домой, сославшись на плохое самочувствие. Что, кстати, абсолютная правда.

В числе «приглашённых» на моё тридцатитрёхлетие — родители и, собственно, мой сын. Серёжа улетел на новогодние праздники в Эмираты вместе с «любовью всей своей жизни». Если честно, не помню, как её зовут. Тот кусочек мозга, который предназначен для запоминания всех перипетий личной жизни моего любвеобильного братца, забит под завязку.

Дом наполнен запахами еды и нового года. Неизменные атрибуты праздника — мандарины и ёлка. Врач посоветовала мне таблетки от тошноты, которые я предусмотрительно приняла заранее. Помогает пока не очень. И больше всего на свете я боюсь, что меня вывернет на стол прямо посреди пиршества, приготовленного мамой. Не так бы мне хотелось сообщить родителям эту новость, не так. К тому же… я ещё не решила, буду ли вообще что-то им сообщать. Вернее, я решила, что не буду ничего решать в ближайшее время. Блок, поставленный на подсознание, помогает мне не сломаться полностью и не упасть в пучины депрессии. Потому что ситуация, прямо скажем, сложилась — просто патовая.

Макс бежит мне навстречу. В руках у него рисунок, приготовленный в качестве подарка на мой день рождения.

— Погоди! Погоди, милый. Я холодная. Сейчас разденусь, вымою руки и будем обниматься. Я тоже очень соскучилась по тебе, мой хороший.

Не удержавшись целую своего мальчика в лоб и коротко прижимаю к себе. Я и правда очень скучала. Но вряд ли Максу понравится видеть меня такой, какая я сейчас. Это ещё одна причина прийти в себя в кратчайшие сроки. Я нужна своему ребёнку. О втором я не думаю пока сознательно, так как ещё не признала этот факт для себя, как данность. Ведь это означает, что моя жизнь полностью изменится. И непонятно ещё, в какую сторону.

Обнимаюсь с родителями. Кое-как избавляюсь от верхней одежды и ковыляю в ванную.

Ты сделаешь это, Алёна. Ты сможешь.

Мама накрыла стол в гостиной. В камине трещат дрова, комната украшена новогодними гирляндами, которые по просьбе счастливого Макса, с утра до вечера включены и мигают золотисто-жёлтыми огоньками.