Болтаем с Кириллом ещё минут пять. Он спрашивает, как прошёл выпускной? Какие планы? Говорит, что готов встретить меня в Питере в любой момент. И что очень соскучился. Я попросту блею, не в силах сказать что-либо внятное. Затем ему звонят по работе, он спешно прощается и завершает сеанс.

Я захлопываю ноут, кладу голову на локти, лицом в стол, и стону.

— Фаа-аак…

Ну и как ты, Алёна Алёхина, докатилась до жизни такой? Кирилл такой замечательный. Он не заслуживает того, чтобы его девушка целовалась с другим парнем и думала о нём. Стыд и вина буквально пожирают меня.

В дверь осторожно стучат. Вздрагиваю.

— Да-а?

— Алёнушка, там к тебе подруга приехала. Ты спишь? — это мама.

— Нет, не сплю! — подрываюсь со стула. — Иду уже!

Подругой оказывается моя единственная и незаменимая Иринка, конечно. Провожу её в свою комнату, отказываясь от завтрака. По дороге сталкиваемся с Серёжей. Он вернулся с тренировки и, видимо, принял душ. Волосы влажные, домашняя футболка мокрыми пятнами липнет к его подтянутому спортивному телу. Заметив Иринку, мучительно краснеет. Ну, к этому я в принципе привыкла. Я же не совсем дура, и понимаю, что мой брат уже взрослый и вполне может интересоваться девушками. А Иринка — девушка, причём очень красивая! Удивляет меня не Серёжа, а реакция Иринки. Она сбивается с шага, фактически запинаясь на ровном месте. И мямлит, буквально съедая звуки:

— Эээ… Се… Серёжа, привет… — чтоб вы понимали, артикуляция у Иринки идеальная. Она в совершенстве владеет своим голосом и частенько демонстрирует это, распевая хиты в караоке. Что происходит?

— Се-се-се-рёжа? — иронично поднимаю брови, когда мы оказываемся вдвоём в комнате.

— Ой, отвали, Алёхина! — отмахивается. — Как дела? И вообще. Куда ты вчера свинтила? Там та-акооое началось!

— Какое — такое?

— Ты только уехала, прошло минут пятнадцать. Я пошла в туалет. Ну все дела сделала, стою, руки мою. И вдруг слышу, как кто-то плачет в кабинке. Прикинь!

— Ну и? — требую продолжения.

— И я постучалась, конечно. В жизни не догадаешься, кто там сидел и разводил сопли!

— Зотов что ли? — придумываю на ходу самый неправдоподобный вариант.

— Какой Зотов? Это женский туалет вообще-то. Ксюха там была! Во! — довольная произведённым эффектом, Иринка замолкает на мгновение.

— И что? — скептически. — Мало ли что у неё там. Колготки может порвались.

— Нееее, дела серьёзнее гораздо. Короче… задержка у неё.

— В смысле задержка? — переспрашиваю тупо.

— Она беременна, дурында!

Новость обухом бьёт по голове. На моей памяти Ксюха тёрлась только с Литвиновым в последнее время. Литвинов — отец⁇

Я думала, что хуже уже быть не может. А нет! Может.

Он не знает? Иначе бы разве стал мне признаваться в любви вчера? О боже! А если бы я поддалась и согласилась? У него тут девушка беременна. Спустя ещё пару секунд осознаю услышанное в полной мере. Лёша станет отцом… Между нами теперь ничего не может быть, совершенно точно и… бесповоротно.

Вслух говорю совсем другое.

— Ты хочешь уехать со мною в Питер?

Иринка смотрит на меня, приоткрыв рот.

Десять лет спустя. Караоке-бар на Невском

Посвящается всем, кому однажды изменяли

"Я пропитая совесть вчерашней измены,

Я — проклятая всеми пьяная страсть"

(ДМЦ — «А на улице мороз»)

Сижу за барной стойкой, лениво пиная соседний стул носком своей замшевой туфли.

Смотрю на часы. Иринка опаздывает. Впрочем, как всегда.

Бармен подходит ко мне уже в третий раз за вечер.

— Девушка, что Вам налить всё-таки?

Решаю вознаградить его упорство.

— Просекко Экстра драй. Бутылку, пожалуйста, — праздновать, так праздновать.

А повод у нас сегодня ого-го! Двойной. Во-первых, мы празднуем мой развод. Во-вторых, увольнение.

Флеш-рояль, я бы сказала.

Бармен наполняет мой бокал охлажденным просекко, и я, как зачарованная, смотрю на золотистые пузырьки, искрящиеся в свете барных ламп.

Помню, как в детстве несколько часов кряду билась над каким-то сложным заданием. Кажется, это было сочинение по литературе. Я писала-писала-писала. А затем решила перечитать. И мне… не понравилось. От злости я схватила лист, и скомкав его в минутном порыве, бросила в стену.

В действительности не всё так просто. Нельзя всё уничтожить и выкинуть. И написать с нуля, с чистого листа — тоже нельзя. Жизнь не получится начать сначала, можно только продолжить…

И вот сейчас я сижу в караоке-баре в центре Питера, жду свою лучшую подругу, и думаю, каким образом моя собственная жизнь превратилась в такую Ж. Я всегда мечтала, что выйду замуж, у меня будет прекрасная семья — любящий муж и дети. Мы будем вместе навсегда, и когда-нибудь наши внуки поздравят нас с пятидесятой годовщиной свадьбы.

Что мы имеем по итогу? Я — одинокая разведённая женщина тридцати двух лет. С прицепом, как говорят всякие там недоумки. И хотя я обожаю свой семилетний прицеп, его большие серо-зеленые глаза, которые получились в результате смешения моих голубых и карих глаз Кирилла, но… вынуждена признать суровую правду жизни. Мужчины, по большей части, как огня боятся разведённых женщин с детьми. Иногда даже считают, что с ними можно не слишком напрягаться, ведь товар вроде как б/у. Но не в моих правилах соглашаться на меньшее.

Ко мне подсаживается какой-то парень. На вид явно младше меня. Что? Решил склеить взрослую тетёньку? Смотрю прямо в его нахальные серые глаза.

— Доброе утро! — сейчас 20–43 на минуточку. Походу это такой способ привлечь внимание. — Какие планы на вечер, принцесса?

«Принцесса» сразу мимо.

Обворожительно улыбаюсь ему, меняя ногу и оголяя коленку в высоком разрезе своего чёрного платья-комбинации. Да, я принарядилась сегодня!

— О, никаких особых планов, — он заметно приободряется. Ещё бы! Жертва заглотила наживку. — Всего лишь встречаюсь с подругой.

— С подругой? Она такая же красотка, как и ты? — у пацана аж глаза загораются. Похоже, намечается тройничок!

— Просто огонь, — подтверждаю. — Никогда не скажешь, что родила троих, — его лицо вытягивается. — Вот по мне, например, сразу видно, — оглаживаю руками свои бока.

— Что видно? — тупит этот пикапер от бога.

— Что ребёнок есть. Хочешь покажу? Он та-аакооой классный, — добиваю.

— А ты — забавная, — усмехается парень. — Чё правда, ребёнок?

— Зуб даю.

— А муж?

— А что муж? Объелся груш! — рифмую.

Пацан подзывает бармена.

— Девушке ещё бутылку того, что она пьёт. Я плачу.

Уходя, наклоняется ко мне и шепчет на ухо:

— У тебя все хорошо будет, только не сразу. Подруге привет! — отчаливает.

Вот пожалуйста. Что и требовалось доказать.

Мой телефон мигает входящим от Иринки.

«Я вошла. Ты где?»

«У барной стойки слева»

Вижу подругу. Машу ей рукой.

Целуемся, обнимаемся. Иринка забирается на стул. Нет у неё никаких детей, даже мужа — нет. Думаю, она очень переживает на этот счёт, всё-таки часики тикают.

— Ну, как дела? По шкале от одного до десяти. Где один — это крайне паршиво, а десять — моя жизнь похожа на рай?

— На пятёрочку? — отвечаю вопросительно.

— Как прошло? — она имеет в виду итоговое заседание суда по нашему с Кириллом бракоразводному процессу, которое состоялось сегодня.

— Никак. Он не явился.

Мы с Кириллом не живём вместе уже около трёх лет. Были некоторые разногласия, из-за которых мы разъехались. Если можно назвать разногласием секретаршу мужа, которая отсасывает ему в его кабинете в обеденный перерыв. Я приняла решение в тот же вечер.

Секретарша? Серьёзно?

Три года Кирилл отказывался дать мне развод. По разным надуманным поводам. То видите ли имущество он хотел делить, то опеку над сыном. Недавно у него наконец появились новые постоянные отношения. И он сам вышел со мной на связь с просьбой оформить всё как можно скорее. Так что теперь я официально разведёнка! За это определённо нужно выпить. Чокаюсь с Иринкой бокалами.