Администратор на ресепшн интересуется, заказывали ли мы столик заранее. Свободных мест в баре нет.

Да, заказывали. Столик на Гордеева.

Анастасия, судя по бейджику, сверяется со списком в своём планшете, и, радушно улыбаясь, отводит нас на наше место.

Сегодня в баре живая музыка. Играет популярная в городе кавер-группа.

Сразу делаем заказ. Берём кальян, пиво и несколько видов закусок на выбор.

Захар сегодня, как впрочем и всегда, в роли «души компании». Он мастерски управляет разговором, вовремя вставляя остроумные комментарии и подкидывая темы к обсуждению.

Осушив первый бокал, заметно расслабляюсь. Ощущение напряжения, поселившееся во мне с первого дня выхода на новую работу, наконец, отпускает.

Говорим о деле, успешное окончание которого, собственно, и отмечаем сегодня. Проходимся вскользь по циркулирующим в коллективе сплетням. Главный бухгалтер Людочка собирается в декрет. Людочке уже хорошо за сорок, поэтому в офисе все, не сговариваясь, решили, что это она «просто поправилась». Вероника рассказывает, что лично присутствовала при разговоре Людочки с начальником отдела кадров, поэтому это точно «то самое».

Безмятежно рассматриваю аквариум и его обитателей. Успокаивает… Перевожу взгляд чуть левее на стойку администратора и дёргаюсь от неожиданности.

На пороге стоит Литвинов. Он не один. С ним рядом молодой мужчина, мне незнакомый. Одеты оба в «кэжуэл»: джинсы и пуловеры. Два самых обычных парня пришли расслабиться после работы. Даром, что один из них областной прокурор.

Не отрываясь, слежу за каждым его движением. Администратор расплывается в такой широкой улыбке, что кажется, у неё лицевой нерв защемило. Литвинов улыбается ей в ответ. На его лице ни капли напряжения, в обычно холодных глазах плещется дружелюбие. Походка уверенная. О чем-то переговаривается с приятелем, на ходу печатая в телефоне.

Жена, наверное, пишет.

Идут в нашу сторону. Огибают аквариум. Я напряжённо жду момента, когда он меня заметит. А это, судя по всему, неизбежно.

Три, два, один…

Взгляд Литвинова безошибочно находит меня за столиком, полным людей. Зрачки расширяются в немом удивлении. Затем он перемещается выше, фиксируя руку Захара, закинутую на моё плечо. Смотрит на него. В глазах — будто вечная мерзлота. Чувствую, как Гордеев рядом ощутимо напрягается. Понимаю, что он видит Литвинова, и более того, узнаёт. Они знакомы!

— Блть… — сквозь зубы.

Похоже этой встрече никто не рад.

* * *

Литвинов с другом садятся через столик от нас. Я не вижу его лицо, сидит спиной.

Захар залпом допивает пиво. Подозвав официанта небрежным движением руки, просит принести виски.

— Тяжёлая артиллерия? — спрашиваю, приподняв брови.

Гордеев лишь неопределённо пожимает плечами.

Решаю «взять бога за рога».

— Вы знакомы? — киваю в сторону столика Литвинова.

— Работали вместе, — удивляет меня Захар.

Вот это поворот!

— В прокуратуре? — выдаю себя с головой.

— Ты знаешь Литвинова? — очередь Захара удивляться.

— Да, мы учились вместе.

— Серьёзно?

— Более чем. Так что там с прокуратурой?

— Я работал там четыре года назад. Перевели из Новокузнецка.

— Почему ушёл?

— Были причины.

— А поподробнее?

— Поподробнее… Драка на рабочем месте. Меня признали виновным. Увольнение с выговором в личное дело.

— Ого… — интуитивно понимаю, что здесь каким-то образом замешан Литвинов. Решаю больше не допытываться. Зачем мне вообще знать что-то о его жизни?

Группа исполняет кавер на «Shape of my heart» Стинга.

— Отлучусь в туалет, — сообщаю всем.

На негнущихся ногах иду мимо Лёши. Сверлю взглядом его затылок.

В туалете совершаю все необходимые процедуры. Промакиваю бумажным полотенцем лицо и грудь. Вспотела.

Выхожу и упираюсь прямо в широкую грудь Литвинова.

— Надо поговорить, — бесцеремонно хватает меня за локоть и куда-то тащит.

— Стой. Лёша! — упираюсь.

Запихивает меня в какое-то маленькое тёмное помещение. Похоже на подсобное.

— Что ты творишь? — упираю руки в бока.

— Откуда ты знаешь Гордеева? — без лишних церемоний спрашивает. Говорит требовательно, как будто с подчинённым. Молчу.

— Я задал вопрос.

— Я тоже!

Его ноздри раздуваются. Видно, что еле сдерживается.

Кажется… кажется мне нравится его бесить. Нравится видеть, как трещит по швам его маска ледяного человека.

Подаюсь чуть ближе, сознательно демонстрируя чуть больше, чем нужно, в вырезе своего жилета «на голое тело».

Литвинов сглатывает.

— Захар — мой руководитель. Мы работаем вместе, — шепчу ему прямо в губы.

Затем разворачиваюсь и иду на выход.

— Будь осторожна, — догоняет меня у двери. — Он нехороший человек.

Разворачиваюсь, смеясь.

— А ты — хороший, что ли?

— Я не шучу. Он начисто лишён морали и каких-либо принципов.

— Сказал великий «наказатор», — язвлю. — Сама как-нибудь разберусь, не маленькая.

Ухожу, оставляя Литвинова в тёмной кладовке.

And if I told you that I loved you

И если бы я сказал тебе, что люблю тебя

You’d maybe think there’s something wrong

Ты, возможно, подумала бы, что здесь что-то не так

I’m not a man of too many faces

Я не прячусь под множеством обличий

The mask I wear is one

Есть только одна маска, которую я ношу

(Sting «Shape of my heart»)

Январь 2023

Сегодня у меня ответственный день. Едем вместе с Захаром на судебное заседание в арбитражном суде. Я представляю интересы важного клиента фирмы. Мой доверитель — ответчик по иску прокуратуры о признании недействительной сделки купли-продажи крупного объекта недвижимости за городом. Я веду процесс практически самостоятельно, Захар лишь направляет меня, являясь вроде как моим куратором.

Из-за пробок приезжаем в суд почти впритык по времени. Проходим пропускной контроль. Торопливо жму кнопку лифта. Заседание на седьмом этаже. На ходу достаю паспорт и доверенность. Выходит девушка — секретарь судебного заседания. Спрашивает у собравшихся в коридоре:

— На 11–30 стороны явились? Документы приготовьте, пожалуйста.

Отдаю ей паспорт, она спрашивает еще раз:

— Истец на 11–30? — в ответ молчание.

Облегченно выдыхаю. Без истца оно, конечно, легче. Нас приглашают в кабинет, где проходит процесс. Массивный деревянный стол судьи находится на небольшом возвышении. Напротив располагаются два стола поменьше и попроще — для сторон по делу. Перпендикулярно участникам процесса, вдоль стены, сидит секретарь. Несколько стульев для слушателей, которые в арбитражном суде обычно отсутствуют.

По сути зал заседаний напоминает обычную комнату для переговоров и ничем не походит на транслируемые по ТВ помещения с торжественной обстановкой. И молотком судья не пользуется, это расхожий миф. Просто несколько человек собираются в одном месте и по протоколу обсуждают спорные вопросы. Истец излагает требования, а мы, то есть ответчик, свои возражения. Участвуем в прениях: приводим контраргументы на доводы друг друга. После чего суд выносит решение. Всё тихо-мирно, без драки. Деловые люди решают деловые вопросы в деловой обстановке. Без лишней мишуры.

Заходит судья. Женщина за пятьдесят в черной мантии. Мы с Захаром встаем. Так тоже положено по протоколу. Сесть можно, только если уважаемый суд — так обращаются к судье — разрешит. В противном случае это может быть расценено, как неуважение к этому самому суду.

Судья здоровается. Но открыть судебное заседание не успевает. Раздаётся стук в дверь. Она заперта на замок, чтобы не прерывать процесс.

— Светлана, спросите, кто. Вдруг истец, — командует суд секретарю.

Плохой знак… Судья вправе была не допускать истца к процессу в связи с опозданием. Но не делает этого. Благоволит?

Заходят двое. В синей прокурорской форме. И я почти не удивляюсь, что один из них Литвинов.