Друзья Тимы в основном одиночки. Красивые и успешные парни и девушки моего возраста. Из пар только брат Зотова с женой.

Мне достаётся местечко рядом с симпатичным брюнетом. Представляется Артёмом. Из его рассказа о себе улавливаю то, что работает он в банке. Очко! Никаких больше прокуроров.

Артём галантно предлагает мне выпить. Соглашаюсь, почему нет.

За столом царят лёгкие непринуждённые разговоры. Программа, которая планируется сегодня, ещё не началась.

Дождавшись своей очереди, произношу тост за именинника. Целую его в обе щеки. Вручаю подарок. Это уменьшенная модель Субары Импреза, которую я заказала на популярном интернет-ресурсе. Для весу добавляю ещё сертификат в магазин горнолыжного оборудования. Насколько я знаю из соцсетей, Зотов увлекается этой темой.

Поздравления наконец заканчиваются. За столом повсеместно циркулируют разговоры.

Артём расспрашивает обо мне. Рассказываю поверхностно, особо не вникая в детали. Периодически поглядываю в телефон, вдруг Макс написал. Дедушка с бабушкой сделали ему подарок на день рождения. Теперь мой мальчик — гордый обладатель новенького смартфона, и может сам мне писать или звонить, когда ему заблагорассудится.

— Ещё вина? — спрашивает Артём.

— Нет, спасибо. Я бы потанцевала.

Артём выгибает красиво очерченную бровь и театральным жестом протягивает ладонь.

Смеюсь. И соглашаюсь. Почему бы и нет.

На танцполе играет медленная музыка. Мой кавалер галантно приобнимает меня, притягивая ощутимо ближе, но в пределах приличий. Мысленно добавляю ему ещё одно очко.

Скольжу взглядом по залу. И вижу Литвинова. Пришёл…

Смотрит прямо на меня. Читаю недовольство в его взгляде. Фыркаю про себя.

Когда танец заканчивается, возвращаемся за столик. Артём слегка придерживает меня за талию, что не остаётся незамеченным Лёшей. Он прямо-таки сверлит нас глазами.

Не обращаю внимания. Обольстительно улыбаюсь своему спутнику.

Артём считывает сигнал. Ведёт себя раскованнее. Закидывает руку мне на плечи. Периодически наклоняется и шепчет мне что-то ухо. Будто я без этого не услышу, что он говорит. Позволяю ему. Мрачный Литвинов опрокидывает рюмку. Кто-то решил накидаться сегодня? Ну что ж, мы все взрослые люди.

Артём убирает «пылинку» с моего платья. Оглаживает при этом руку ласковым жестом, слегка задерживаясь.

Улыбаюсь так, что скулы сводит. Мне кажется, я за всю жизнь столько не улыбалась, как сегодня.

Девушка из «новых друзей» Тимофея, вроде бы её зовут Юля, подсаживается ближе к Литвинову и начинает с ним разговор. О чём они говорят, не слышу из-за музыки, гремящей в зале. Но похоже, ей приходится непросто. Литвинов в основном пьёт, практически не закусывая. Отвечает односложно.

Звонит Иринка. По видеосвязи. Хочет поздравить Зотова и посмотреть на всех заодно. Стол немного оживляется. Тимофей просит передать ему телефон.

— Ну как там город на Неве? Стоит?

— Твоими молитвами, — смеётся Иринка. — Покажи остальных!

Тимофей наводит камеру на гостей. Дурачится Костик. Лёша флегматично машет рукой.

Мне очень не хватает лучшей подруги. Это, пожалуй, единственное, о чем я скучаю, и что осталось в Питере.

Выхожу в коридор, чтобы поговорить с Иринкой один на один. Вижу в её глазах грусть.

— Может выберешься на пару недель?

— Я не знаю… график уж очень плотный.

— Никуда твой график не денется. Нужно передохнуть. Вон на тебе лица нет!..

В результате сходимся на том, что созвонимся завтра. Иринка обещает подумать.

Вернувшись в зал, напарываюсь взглядом на Литвинова. Танцует с Юлей. Она прижимается к нему очень тесно. Провокационно виляет бёдрами, фактически обтираясь всем телом.

Ревность горячим кулаком сжимает сердце. Мне неприятно видеть его с другой — это факт.

Решаю не сыпать соль на рану. Прохожу к своим, говорю Тиме на ухо, что еду домой. Поздравляю его ещё раз с днем рождения. И вежливо отказываюсь от предложения остаться.

Артём просит у меня номер телефона. Диктую ему цифры без лишнего сопротивления. Он тут же делает дозвон, и я сохраняю его в своей телефонной книжке.

Вызываю такси из приложения. Следую к выходу. Зотов порывается проводить, но я останавливаю его. Сама справлюсь.

Подъезжает белый Хёндай Солярис. Сверяю номера. Мой! Подтянув платье слегка, чтоб не мешало, забираюсь в такси. Захлопываю дверь.

— Поехали? — спрашивает водитель.

Устало киваю.

Внезапно пассажирская дверь резко открывается, и в машину буквально на ходу вваливается… Литвинов.

В шоке глазею на него.

— Ты… что здесь забыл?

— Это.

Метким броском выкидывает руку. Ловко выхватывает мобильный, лежащий в моей ладони.

В шоке глазею на него. Открываю и закрываю рот, как рыба, не в силах связать слова в цельное предложение. Тянусь к нему, чтобы забрать принадлежащую мне вещь. Отводит руку в сторону. Второй — осекает меня.

Экран разблокирован! Он скроллит по нему несколько раз.

— Отдай! — почти кричу.

— Минуту, — отвечает абсолютно спокойным тоном, как будто я попросила его передать солонку за обеденным столом.

Что он делает? Пытаюсь заглянуть в экран, светящийся в темноте салона. Он… он удаляет контакты⁉ Понимаю, что последний сохраненный мною был Артём. Прихожу в бешенство. Трепыхаюсь в его руках, как попавшая в силки птичка.

Отдает мне телефон.

— Держи.

— Литвинов… а не пошёл бы ты… знаешь куда⁉ — не сдерживаю эмоции.

— Уже иду.

Стремительно придвигается ко мне. Обхватывает лицо ладонью. И целует. Его язык обжигает мой рот. От самоконтроля не остаётся и следа. Нет сил на сопротивление. Целую его в ответ.

— Едем или нет? — нудит таксист.

— Едем, — коротко бросает Литвинов, прервавшись буквально на секунду.

Протягивает ему крупную купюру правой рукой, не переставая меня целовать.

— Быстро едем, — уточняет.

И короткое мне:

— Молчи…

Всю дорогу до дома, отвернувшись друг от друга, смотрим в противоположные стороны. За окном мелькают дома, яркой вспышкой проносятся сверкающие витрины магазинов.

Поцелуи пришлось прервать. Водитель угрожал высадить нас посреди дороги за «неподобающее поведение».

Оба шумно дышим. Рука Литвинова лежит на моём голом бедре в разрезе платья. Он мягко, но настойчиво гладит мою ногу, периодически соскальзывая на внутреннюю сторону и вызывая у меня маленький сердечный приступ.

У него длинные сильные пальцы. Красивые руки. Всегда обращаю внимание на мужские руки. Грязные ногти или короткие пальцы-сосиски могут лишить парня в моих глазах абсолютно всех шансов на продолжение. Так вот руки Литвинова и-де-аль-ны.

Кладу свою ладонь на его, когда опасно близко подбирается к нижнему белью.

Не здесь, Лёша…

Понимающе вздыхает.

Из машины выходим, как роботы. Механически закрываем двери. Механически заходим в подъезд друг за другом. Механически вызываем лифт.

В лифте медленно поворачиваю голову в его сторону. Понимаю, что он делает то же самое. Не сговариваясь, бросаемся друг к другу. Стонем в губы. Поцелуй, сплетение языков. Клатч падает на пол. Его руки шарят по моему телу. Я не отстаю. Сердце в груди, как на американских горках, делает «мёртвую петлю».

Абсолютно нулевое осознание происходящего. Мне надоело думать. Надоело сопротивляться. Я взрослая женщина без обязательств. Литвинов тож… Резко отстраняюсь от него.

— Стоп!

— Ну что ещё? — стонет страдальчески.

— Ты женат?

— Что? Нет, конечно, нет!

— Девушка? Отношения?

— Нет у меня никого, — раздражённо. — Тебе не кажется, что уже поздновато этим интересоваться?

— Не кажется, — отвечаю уверенно и притягиваю к себе за воротник рубашки.

В квартиру заваливаемся, как «перекати поле». Он прижимает меня к стене. Меняемся местами, и вот уже я прижимаю его. Дрожащими пальцами расстегиваю пуговицы на рубашке. Кажется, их под сотню, не меньше. Наконец, кладу руки на его обнаженную грудь, оглаживаю торс руками. Пресс. Кубики, действительно, есть. Мысленно стону. Ниже. Замедляюсь. Смотрю ему в глаза, взявшись за пряжку ремня. И просто погибаю. В них бушует адское пламя.