— Вы что-то бледная, госпожа, — заметила Сета, войдя в комнату со свежими цветами.

Запах роз, всегда нравившийся, внезапно показался Ильесте резким и невыносимым, и она попросила служанку:

— Убери их.

И снова скорчилась от спазма в желудке.

— Хвала Кайниэль, — Сета подняла вверх ладонь. — Кажется, вы ждете ребеночка, ваша светлость. Вот придет господин Эргел, он вам точно скажет. Да только я без всякого лекаря вижу, вы сейчас бледная, а глаза сияют. Надо будет вам вместе с его светлостью сходить в храм, помолиться светлой богине…

В комнату, постучавшись, вошла фрейлина Анция.

— Ваша светлость, его светлейшеству стало плохо. Эргел сейчас находится у него, как и ваш супруг. Но я передала лекарю просьбу осмотреть вас.

Ильеста кивнула. Ей было жаль свекра, который с каждым днем, казалось, старел и слабел.

И вдруг в голове мелькнуло смутное воспоминание о том, как она поднимается наверх по старой лестнице вслед за пропавшей служанкой. Останавливается, оглядывается в недоумении, видит какую-то высокую фигуру, а затем чувствует сильный толчок и летит вниз.

— Вот ты где! — Эдрик приобнял Ильесту, стоявшую возле загона с Уллой. Целый день она ждала мужа, но тот не появлялся, и вот уже к вечеру сам нашел ее.

Иль не решилась войти к тьори, потому что сегодня к ней запустили привезенного самца. Зверь был заметно крупнее Уллы. Тьори фыркали, обнюхивали друг друга, а потом стали носиться по загону. Затем черные звери лениво улеглись рядом в тени.

— Кажется, у них дела идут на лад, как и у нас, — пошутил муж, но Ильеста видела, что он расстроен.

А ей столько хотелось ему рассказать!

— Мне жаль, что твой отец заболел, — начала она, решив, что дело в этом.

Эдрик кивнул.

— Спасибо…Послушай, Иль, я хочу, чтобы Шу-вээс поговорил сейчас с тобой. Кажется, он нашел объяснение твоим снам. Знаю, в это сложно поверить, но пусть жрец сам попробует рассказать тебе…

Во флигеле Шу-вээса, обычно полутемном, сегодня было светло. Иль заметила, что Гийом тоже находился здесь, хотя обычно ученик ждал снаружи, если к магу приходили посетители.

— Аэсти, хорошо, что ты пришла, — обратился к ней Шу-вээс.

— Ты сказал ей, мальчик? — маг повернулся к Эдрику, и тот покачал головой.

— О чем были мои сны, господин? — Ильесте не терпелось получить ответы.

— Старший брат твоего мужа оказался жив. Это он звал тебя, спрятанный от всех, из мира серых теней.

— Но почему?.. — потрясенно прошептала Иль.

— Потому что проснулось проклятие герцогов Алтуэзии. Когда-то их предок убил последнего дракона на своей земле. Не в бою, а казнил зверя из тщеславия, желая прослыть великим.

Ирвик Отважный навлек на себя проклятие, выпив кровь дракона из чаши желаний, и погиб потом сам. Убил себя. Думаю, он начал постепенно превращаться в зверя.

— В зверя? — недоуменно переспросила Ильеста. Она не понимала, почему жрец рассказывает ей старую легенду.

— Теперь древнее проклятие снова проснулось на его старшем сыне. Это он должен был стать твоим мужем. Все считают его умершим, но это не так.

— Лучше бы я и вправду умер, — раздался голос, и из соседней комнатушки вышел человек. с ног до головы закутанный в плащ.

Вернее, это было чудовище.

Его лицо было покрыто крупными пластинами темной чешуи. Это был монстр из ее последнего сна.

Только зеленые глаза и умение разговаривать выдавали то, что это еще человек. Ильеста кричала и кричала от ужаса, пока Эдрик не обнял ее, заслонив собой чудовище с зелеными глазами.

Прижавшись к мужу, она судорожно всхлипывала.

— А вы красивая, госпожа Ильеста. Моему брату очень повезло, — раздался до нее глухой голос.

Ее сердце бешено колотилось в груди.

— Ильеста, Гийом говорит, что твоя кровь может его спасти, — муж посмотрел на нее, и Иль вздрогнула, потому что у чудовища были такие же ярко-зеленые глаза, как у Эдрика. На мгновение показалось, что это он стоял, закутанный в плащ.

— Кровь аэсти, как и кайэ- эсти, на которых охотятся ловцы тьмы, обладает огромной силой, так написано в древних книгах, — тихо сказал Гийом.

— Я согласна, — прошептала Ильеста.

— Ты можешь отказаться, — раздался голос Равьера. Да, он превратился в чудовище, но все еще был братом ее мужа.

— Если это может помочь, я согласна, — твердо повторила Иль.

— Хорошо, что ты согласна, ибо кровь, взятая против воли, почти не имеет цены, — промолвил Шу-вээс.

Иль вздрогнула, увидев, что в руках жреца появился кинжал с большим красным камнем на рукоятке.

При виде кинжала Ильеста вспомнила храм в Бринвалде, где изменилась ее судьба.

Она протянула руку, и жрец быстро сделал надрез на запястье, подставив небольшую фарфоровую чашку.

Иль удержала вскрик и смотрела словно со стороны, как кровь тонкой струйкой заполняет белую чашу.

— Жрец, если ты навредищь моей жене… — начал Эдрик.

— Это недолго, — отозвался Шувээс.

Голова у Иль начала кружиться, но она молчала.

Время текло медленно, как мед падает с ложки.

Наконец жрец счел, что достаточно, и протянул Эдрику белую ткань, которой муж тут же обмотал запястье Ильесты.

Жрец бросил в серебряную чашку щепотку какого-то снадобья, и удовлетворенно заглянул внутрь.

— Кровь аэсти бесценна, но кровь аэсти, ожидающей ребенка, поистине может сотворить чудо…

— Ты беременна?! — воскликнул Эдрик, позабыв о присутствующих

Иль покраснела.

— Я сама узнала только утром, не успела сказать

— Мне жаль, что вам пришлось пойти на это из-за меня, спасибо вам, Ильеста, — глухо сказал Равьер, но у нее не хватило смелости обернуться. Не хотелось наяву увидеть чудовище, которое она видела в своих снах.

— Эдрик, скажи, как Тиина? Я так хочу увидеть ее, но это, боюсь, невозможно.

— С ней все хорошо. Она завела себе котенка и подружилась с Ильестой. Она часто вспоминает тебя,

— А теперь уйдите отсюда,—

в

елел Шу-вээс. — У вас еще будет время, а мне пора приступать.

Эдрик, подхватив Ильесту на руки, вынес ее на солнечный свет из полутемного фигеля.

— Я не успела сказать, — прошептала Иль. — И потом, я вполне могу сама идти.

Эдрик отпустил ее, поцеловав в висок.

— Сегодня такой трудный день. Но я счастлив из-за этой новости, хотя никак не могу пока привыкнуть, что стану отцом, — он легко обнял Ильесту и снова заговорил:

— Терпеть не могу жреца. Шу-вээс делает только то, что ему надо, и не считается с людьми. Он пришел в замок и начал служить еще моему прадеду…Если бы я знал, что ты ждешь ребенка, то никогда бы не позволил ему…

— Со мной все хорошо, — заверила его Ильеста. — То, что случилось с твоим братом, воистину ужасно.

— Мы никому не должны говорить об этом, — прошептал Эдрик, увидев, что к ним направляется Анция Кейрис.

— Ваша светлость, вас ожидает господин Эргел, — присела она в реверансе. Ильесте вдруг показалось, что взгляд фрейлины пронзил ее, как кинжал жреца.

* * *

— Что же, старший сын герцога, мы увидим сейчас, правду ли пишут про кровь аэсти в старинных книгах, — сказал Шу-вээс, подходя к Равьеру.

— Старший сын герцога умер, — ответил Равьер. — Я никто. Чудовище, которое побоялся умертвить собственный отец.

— Не суди его. Умеешь ли ты терпеть боль?

— Я столько вынес боли, что не боюсь уже ничего, — отозвался Равьер.

— Возьми, — Шувээс протянул ему деревянный брусок. — Если боль станет невыносимой, прикуси это, не нужно, чтобы снаружи слышали твои крики.

Равьер лег на постель. Шу-вээс смочил острие кинжала кровью из фарфоровой чашки и осторожно капнул на тело.

Равьер замычал от боли. Гийом пораженно глядел, как чешуйки вспыхивали, съеживались, а затем осыпались серым пеплом, оставляя на всем теле кровоточащие раны.