— Жена по-прежнему обижается на тебя? — спросил Дайнис.

Даже пьяный, он не потерял проницательность.

— Что я могу сделать? Может, менестрелей пригласить, пусть споют ей что-нибудь душещипательное, девушки вроде любят такое.

— Подари ей что-нибудь, делов-то, — пожал плечами Сторд.

— У моей жены большой ларец с драгоценностями, которые она не носит, куча платьев, к которым Иль тоже вроде равнодушна. Мне кажется, она любит только эту проклятую кошку, Уллу, — жаловался Эдрик другу. — Кажется, я придумал, что делать, — решение пришло к нему неожиданно.

***

— Я хочу тебе показать кое-что, — улыбаясь, сказал Эдрик. — Пойдем навестим твою тьори.

Издали Ильеста услышала глухое рычание Уллы, но что-то было не так.

Подойдя поближе, она увидела, что к клетке Уллы придвинута еще одна, в которой металась крупная черная тьори. Кошка была крупнее Уллы, на загривке топорщился черный хохолок.

— Это самец, — сказал Эдрик. — Купил его у охотников, а то твоей подружке, наверно, одиноко.

— Тьори редко образуют пары, — сказала Ильеста.

— Я знаю. Может, иногда надо давать шанс? — спросил Эдрик, пристально глядя на нее. Иль почему-то подумала, что он говорит не только о тьори. Она покраснела.

Тьори глухо рычали друг на друга, у обоих топорщились усы.

— Давай уйдем, пусть немного привыкнут друг к другу, а потом можно попробовать запустить их в одну клетку, — предложил Эдрик.

— Улла, девочка, не волнуйся, — сказала Иль.

Тьори внимательно посмотрела на девушку желтыми глазами.

— Попробуй с ним подружиться, смотри, какой он красавец, — сказал Эдрик.

Тьори презрительно фыркнула и отвернулась.

— Давай, парень, постарайся ей понравиться, — сказал Эдрик напоследок.

— Я хочу тебе еще кое-что показать, — сказал Эдрик. — То, что ты еще ни разу не видела в замке. Пойдем со мной, — он взял Иль за руку и повел по извилистым коридорам.

Ильесте не приходилось бывать в этом крыле замка, и она с любопытством отметила, что здесь нет парадной роскоши. Гобелены, висевшие на стенах, были потертыми, но нигде не было пыли.

Эдрик остановился перед запертой дверью, Эдрик потянул за ворот рубашки и вытянул шнур с висящим на шее ключом. Он вставил ключ в дверную скважину и повернул.

— Это комната моего среднего брата Айвенора, — сказал Эдрик, пропуская жену в просторное помещение с тремя маленькими окнами.

Ильеста увидела книжные полки на стенах. На широком столе лежали какие-то чертежи, морские карты, книги и рисунки. По стенам было развешано множество рисунков и картин, вставленных в одинаковые деревянные рамки.

— Это осталось после брата, я приказал сделать рамки для тех, что почти закончены, но еще есть много набросков, — Эдрик разглядывал риускни, словно впервые видел их.

Ильеста подошла поближе и стала рассматривать картины. Лодки рыбаков на речной глади, в которой отражаются облака, скачущие по зеленому лугу лошади, солнце, алым шаром пылающее над горными вершинами, цветущая яблоня…

У Айвенора, несомненно, был талант.

На некоторых рисунках были изображены люди. Она узнала герцога Ирвика, здесь он был темноволосым и молодым. А вот советник Бриас, бледное лицо которого оттеняют темные волосы.

А здесь возле лошади стоит угловатый подросток с яркими зелеными глазами — тут Эдрику было лет пятнадцать.

Затем ее привлек портрет темноволосой девушки с длинными черными волосами. На девушке была красная блузка без рукавов и юбка, складки которой, видимо, развеваясь от ветра, приоткрывали смуглые босые ноги. За спиной девушки виднелось море. Художнику удалось передать солнечную дорожку, трепещущую на бегущих волнах, казалось, чувствовался даже запах моря.

Ее заворожило лицо незнакомой девушки казалось, вот-вот она улыбнется.

— Кто это? — с любопытством спросила Ильеста у мужа.

— Не знаю, — Эдрик пожал плечами. — Кажется, Айвенор несколько раз рисовал эту девушку. Говорил, что она ему однажды приснилась. Нор был мечтателем. Еще он любил читать.

— Он бы мне понравился, — сказала Ильеста.

— Ты бы ему тоже понравилась, я уверен, — сказал Эдрик, целуя ее.

— Ты не можешь не нравиться, птичка, — сильные руки стали гладить ее по спине…

— Но это еще не все, что я хотел тебе показать, — муж, улыбнувшись, взял ее за руку и потянул за собой. Он нажал на какой-то выступ в стене, и часть панели со скрипом отъехала в сторону.

Перед ними была очень узкая винтовая лесенка, ведущая наверх. Они стали подниматься. Эдик шел впереди со светильником, крепко держа ее за руку. По углам свисали клочья паутины. Было видно, что сюда давно никто не заглядывал.

Эдрик толкнул рукой деревянный люк наверху, и они выбрались наружу. Наконец до нее донесся прохладный свежий воздух с улицы

— Это самая высокая башня в замке, — сказал Эдрик. — Любимое место Айвенора.

В ночном небе сияли звезды, внизу желтыми светлячками горели огни замка и города.

Эдрик подвел Ильесту, посветил, и она увидела, что на деревянных козлах стоит большая труба.

Она заглянула туда, и вся ее душа наполнилась трепетом и восхищением. Оказывается, на небе сияли сотни звезд, и казалось, что все они смотрели сейчас на нее.

— Это прекрасно, — восхищенно сказала она, глядя на мужа.

— Это башня Айвенора.

— У нас в имении была игрушка, маленькая медная трубочка, в которую можно было смотреть, и предметы слово приближались, — сказала она. — Но это просто чудесно, — Ильеста обвела взглядом ночное небо.

— Это еще не все, что я хотел тебе показать, — сказал Эдрик и стал раздеваться…

Они любили друг друга, а потом лежали, глядя в небо, полное звезд…

Потом они спускались, и Ильеста ощущала удивительную легкость. Она навсегда, наверно, запомнит, как занималась любовью с мужем под этими звездами…

Ильеста вздрогнула и проснулась. Ей снова снился один и тот же сон, темный коридор, пляшущие тени от факелов по мрачным стенам, и голоса, полные страдания:

— аэссстиии..

Была глубокая ночь. Рядом безмятежно спал Эдрик. Он был теплым

— Что с тобой? — Сонно пробормотал он и прижался губами к руке жены.

— Мне сон плохой приснился, — сказала Иль, не желая рассказывать свои видения.

Утром Эдрик спросил:

— Тебе снятся странные вещи?

Иль кивнула.

— Моя мать иногда ходила к Шу-вээсу, чтобы он разгадывал ее сны.

— Ее сны сбывались? — спросила Ильеста.

— Не знаю, она нам ничего не рассказывала, — ответил Эдрик.

Он помнил, что иногда заставал мать в слезах после ее посещений флигеля жреца. Но она никогда не отвечала на его расспросы, только ласково гладила по голове и прижимала к себе. Он помнил еще, что от матери пахло лавандой.

— Сходи к жрецу, может быть, он поможет тебе, — предложил Эдрик.

Возле лигеля Шувээса сидел Гийом, прислонившись спиной к двери. Он разглядывал Ильесту с изумлением.

— Можно мне пройти ктвоему учителю? — спросила Иль у юноши.

— Вам можно все, так сказал мой айгаар, — Гийом поклонился. — Я рад, госпожа что лекарь вернул вам здоровье, — он запнулся и замолчал.

— Спасибо, Гийом, — улыбнулась Ильеста.

Иль вошла в полутемную комнату.

Жрец сидел, прикрыв глаза.

— Светлого дня, господин маг.

— Я ждал, когда ты придешь, аэсти, — сказал он, не поворачивая головы.

— Кто такие аэсти? — спросила Ильеста, всматриваясь в полумрак.

— Это избранные девы, наделенные особым даром.

— Каким даром?

— Я не знаю, богам видней, — сказал жрец и отпил из чаши, стоящей перед ним.

В полутемной комнате поплыл горький аромат трав.

Глаза уже постепенно привыкали к темноте, и Ильеста увидела, что жрец повернулся к ней.

— Те, кто изменят мир. Или родят необыкновенного ребенка, который изменит мир.

«Он опять заладил про особенного ребенка», — с раздражением отметила Ильеста. Ни на шаг ближе к ответам на ее вопросы.