Ночью Ильеста долго не могла заснуть. Она села на постели, чувствуя, как сильно колотится ее сердце. В душе вспыхнула безумная надежда. Если бы раньше отец сумел найти такого искусного лекаря, она была бы теперь обычной девушкой, и люди бы не глазели бы на ее увечье или не отводили бы от нее сочувственные взгляды. А еще, возможно, она смогла бы понравиться Эдрику. Наверно, ему, избалованному женщинами, непросто будет видеть рядом с собой хромую жену, когда вокруг столько красавиц. Вряд ли он будет хранить супружескую верность, ведь жених так и сказал недавно, что в браке его интересует только ребенок. Стоило бы быть благодарной ему за честность, но она до сих пор чувствовала горечь, вспоминая эти слова. Что ж, она достойно примет свою судьбу. Быть герцогиней лучше, чем приживалкой в доме замужних сестер или монахиней в храме.

Уже под утро Ильесте приснился сон. На руках она держала зеленоглазого младенца, и Эдрик обнимал ее за плечи, шепча нежные слова. Ее переполняла такая огромная любовь, что, казалось, она может взлететь от счастья…

Внезапно чудесный сон прервался и прозвучал голос Сеты:

— Госпожа, вам пора вставать, уже утро, негоже проспать собственную свадьбу.

И вот наступил день, которого Ильеста ждала и опасалась, — день ее свадьбы.

С раннего утра ее мыли, причесывали и наряжали, служанки наносили на лицо мази и пудры из разноцветных баночек, волосы заплели в искусную прическу, украсив нитями жемчуга, и наконец ее оставили в покое.

Ильеста заглянула в зеркало. Оттуда на нее смотрела серьезная, почти незнакомая девушка в алом парчовом платье с высокой прической. Камни на лифе переливались, волосы сияли золотом. Если бы не хромота, она, наверно, была бы счастлива.

Мысль о том, что придется предстать перед множеством людей, которые заметят ее увечье, заставила ее вздохнуть, но она расправила плечи и подняла голову.

Слуги помогли ей подняться в позолоченную карету, запряженную четверкой белых лошадей. На дверцах кареты красовался герб Алтуэзии — три рубина на черном фоне. По бокам кареты гарцевали на гнедых лошадях бравые гвардейцы в красных парадных мундирах.

В карете ее ожидал отец, Согласно свадебному ритуалу, он должен отвезти дочь в храм Кайниэль, согласно свадебному ритуалу,

Отец легко сжал ее руку и сказал:

— Я так рад за тебя, Ильеста. Не бойся, все будет хорошо.

Улицы Алуэты были заполнены людьми в нарядных одеждах, они кидали цветы и зерна пшеницы на пути кареты. Казалось, все жители столицы собрались, чтобы поглазеть на свадебный кортеж.

Вот уже показался храм Кайниэль, окруженный мраморными фонтанами. Отец осторожно взял ее под руку, и они вошли в храм. Барон с дочерью словно шли по людскому морю, расступавшемуся перед ними, и вот наконец отец остановился.

Перед ними стоял Эдрик в зеленой тунике, расшитой золотыми нитями.

Глаза цвета майской листвы остановились на Ильесте.

— Приветствую вас, госпожа, — и он подал ей руку.

Даже сквозь тонкие перчатки она почувствовала, что рука Эдрика была твердой и горячей.

Они встали на небольшое возвышение в центре храма, и седой жрец прикрепил к одежде Эдрика большой рубин в золотой оправе.

— Нарекаю тебя наследным герцогом. Да поможет тебе пресветлая Кайниэль в твоем служении народу алтуэзскому

Все в храме преклонили колено, согласно этикету.

Затем жрец приступил к свадебному обряду.

— Согласен ли ты, Эдрик, сын Ирвика Алтуэзского, перед ликом пресветлой Кайниэль взять в жены Ильесту, дочь Этрана Аэрдиса?

— Согласен, — твердо сказал Эдрик, — пусть пресветлая богиня услышит мою клятву.

— Согласна ты ты, Ильеста, дочь Этрана Аэрдиса, перед ликом пресветлой богини взять в мужья Эдрика, сына Ирвика?

— Согласна, — прошептала Ильеста. — Да услышит Кайниэль мою клятву, — сказала она уже громче.

— Тогда пусть пошлет светлая богиня урожай в ваши сады, и да будут плодородными ваши поля. Пусть Кайниэль пошлет вам сыновея для крепости вашего дома и дочерей для услады вашей души, — и жрец поднес жениху и невесте чашу с вином, в котором плавали несколько пшеничных зернышек.

Эдрик с Ильестой сделали несколько глотков, и затем жрец надел на голову Ильесте золотой обруч с большим рубином:

— Нарекаю тебя герцогиней Алтуэзской, супругой наследного герцога. Да пошлет тебе светлая богиня плодородие и милосердие.

Эдрик, держа Ильесту за руку, повернулся к людям, собравшимся в храме, и все собравшиеся низко склонили головы перед молодыми супругами.

Ильеста узнала стоявшего в первом ряду советника Бриаса рядом с красивой молодой женщиной, которую тот бережно поддерживал под локоть. Там же стоял отец с Леонтой, сестры с мужьями, Эспер с угрюмым лицом.

Поодаль стоял герцог Ирвик Девятый, его лицо, казалось, было вырезано изо льда, — бледное, с глубокими морщинами, залегшими вокруг рта и глаз. Было не похоже, что он радуется свадьбе собственного сына.

Вдруг Ильеста вздрогнула, почувствовав на себе тяжелый напряженный взгляд, который, казалось, прожигал ее сквозь алое платье. Она увидела мужчина с черными как смоль волосами, который возвышался над толпой на целую голову. Вся его одежда была черной, в отличие от собравшихся гостей, но самым поразительным было его лицо, изуродованное шрамом от сабельного удара. Правый глаз был закрыт черной повязкой, а единственный глаз смотрел прямо на Ильесту, как ей показалось, с ненавистью. Она вздрогнула, и Эдрик недоуменно посмотрел на жену.

Затем они медленно шли к выходу под поклоны и реверансы придворных. Эдрик крепко держал ее под локоть, но Ильесте казалось, что взгляд человека в черном обжигает спину.

Под длинным платьем не была так заметна ее хромота. Искоса она посмотрела на мужа. Губы сжаты, голова высоко поднята. Воин, который будет защищать Алтуэзию, если придется. Красивый, сильный и гордый мужчина стал ее мужем. Все женщины в храме сейчас наверняка завидовали ей, а Ильеста в роскошном платье и рубиновой диадеме все равно чувствовала себя серым воробушком, нацепившим перья райской птички.

Эдрик легко приподнял ее и помог усадить в карету, а затем сел рядом.

— Скажите, тот мужчина в черном, с повязкой на глазу, кто он? — несмело спросила она.

— Это граф Андр Ниез, отец Джайлы, жены моего брата Равьера. Говорят, он до сих пор не смирился с ее смертью.

Затем Эдрик повернулся к ней:

— Ильеста, нам надо будет с вами станцевать свадебный танец на балу. Мы пройдем медленно всего один круг. Надеюсь, вы знаете движения?

— У нас был учитель танцев, — ответила Ильеста, покраснев.

Правда, он дал им с сестрами всего несколько уроков, потому что у отца не было лишних денег.

Ильеста примерно знала основные движения свадебного танца, они были медленными и плавными — повороты, приседания, плавные взмахи руками. Но ей не хотелось опять ловить взгляды, полные любопытства.

— Ничего не бойтесь, мы справимся, — Эдрик посмотрел на нее и неожиданно добавил:

— Я не дам вас в обиду.

Иль кивнула, подбирая слова благодарности, но он уже отвернулся от нее.

Больше до самого замка они не сказали друг другу ни слова.

Во дворце к ним подходили бесчисленные люди для поздравлений, а важный придворный громко называл имена и титулы.

Мужчины кланялись, дамы приседали в реверансах, Эдрик с Ильестой кивали, и подходили следующие. У Ильесты уже заболела шея. Хорошо, что теперь ей надо будет делать реверансы только перед отцом Эдрика, так объяснила ей фрейлина Анция. Она тоже была тут вместе с Лерией Миртис.

Среди гостей Ильеста снова увидела графа Андра Ниеза, он мрачно стоял, скрестив руки. Этот мужчина вызывал у нее необъяснимый страх.

Наконец гости стали садиться за накрытые столы.

Вдруг зазвучала музыка.

— Ваша светлость, — Эдрик повернулся к ней, протягивая ей руку.

Ильеста недоуменно посмотрела на него.