— Прощай, Тайрия, и удачи тебе. Ты удивительная женщина.

— Его светлейшество ожидает вас на обед, ваша светлость, — Анция Кейрис присела в грациозном реверансе.

Ильесте показалось, что фрейлина прячет усмешку. Должно быть, все в замке уже знали, что муж уехал от нее, сбежал всего через несколько дней после свадьбы. Как сказал его личный слуга Тумос, деликатно покашливая, проверить, как строятся укрепления на побережье Эйшаны.

Иль помнила, что в Итерлее у Эдрика есть любовница, которая к тому же обладает умениями, о которых муж говорил почти с восхищением…

Ильеста не строила иллюзий, но решила держаться с достоинством.

Вскоре она сидела напротив герцога Ирвика Девятого за огромным столом в просторной зале, в нишах которой стояли рыцарские латы, а на стенах висели многочисленные гобелены с сельскими и морскими пейзажами.

Бесшумно сновали слуги, меняя блюда, и она снова поразилась неумеренной роскоши, этими несъеденными кушаниями можно было накормить, наверно, целую деревню у них в долине.

— Ильеста, ты еще не беременна? — громкий вопрос свекра прозвучал как удар молнии. Казалось, Ирвика вовсе не смущает присутствие слуг.

— Нет, ваше светлейшество, — она залилась краской.

— Мой сын делает глупость за глупостью! — Ирвик резко поставил на стол серебряный кубок, и вино расплескалось по белоснежной скатерти. Тут же подбежал слуга с салфетками.

— Что же, пока мы будем с тобой вдвоем на наших семейных обедах, надеюсь, ты не возражаешь, — герцог пристально посмотрел на нее.

— Позвольте спросить, ваше светлейшество, почему на семейном обеде нет вашей внучки? — осмелилась спросить Ильеста.

— Ребенку не пристало слушать разговоры взрослых.

— Но вы сами сказали, что это семейная трапеза, а не торжественный прием, а Тиина так одинока, — осмелилась возразить Ильеста.

Она ожидала резкого ответа, но Ирвик кивнул и приказал слуге:

— Вели тотчас позвать сюда ее светлость Тиину!

Тот исчез, кланяясь, и вскоре в обеденном зале прозвучал звонкий детский голосок:

— Светлого дня вам, дедушка, Ильеста!

Тиина прошла к герцогу и неловко сделала реверанс. В руке у нее была настоящая дамская сумка из красного бархата.

— Ты подросла, Тиина, — заметил Ирвик. — Садись с нами обедать.

Девочка кивнула, и в это время из сумки раздалось истошное мяукание.

— Это Шумок, он не любит сидеть в темноте, — пояснила девочка и вытащила черного котенка, который с любопытством озирался вокруг.

— Зачем ты носишь его с собой? — поинтересовался Ирвик.

— Дедушка, ты не понимаешь, он очень боится оставаться один, у него, кроме меня, никого нет.

Иль не поверила глазам, когда увидела легкую улыбку на лице свекра.

— Принесите миску молока, — приказал он слугам, и те бросились на кухню.

— А где дядя Эдрик? — спросила Тиина, усаживаясь рядом с Ильестой.

— Твой дядя уехал.

— Он я очень скоро вернется! — громко сказал Ирвик, в его голосе был металл…

На следующий день к Иль подошла одна из новеньких служанок и, кланяясь, сказала:

— Ваша светлость, прибыл гонец от вашего мужа, он привез известия от его светлости, кажется, письмо для вас. Гонец ожидает вас на втором этаже западной башни, говорит, не хочет, чтобы другие слышали, — и девушка указала рукой в направлении лестницы на второй этаж. Иль никогда не была там, и теперь поднималась по крутой винтовой лесенке, придерживаясь руками за гладкие перила. Служанка шла вслед за ней, приподнимая юбки. Ступеньки поскрипывали под ногами, но Ильеста терпеливо поднималась, хотя больная нога уже заныла. Она гадала, что же хотел сказать муж. Возможно, он все же решил извиниться, а может, скоро вернется?

Наконец лестница закончилась, и она оказалась на прямоугольной площадке, с которой поднимался вверх новый виток ступенек. Иль недоуменно озиралась. Здесь никого не было. Пахло пылью, старым деревом и чем-то неуловимо знакомым. В углу были сложены рулоны старых ковров, местами сильно изъеденные молью.

— Ох, я, наверно, такая бестолковая, перепутала, кажется, мне сказали про северную башню, — служанка всплеснула руками. — Простите меня, ваша светлость!

Иль вздохнула, ничего не поделаешь, надо было спускаться обратно. Она подошла к ступенькам и только взялась рукой за перила, как прямо за спиной раздались легкие шаги. Обернувшись, она увидела неясную темную тень, а затем ощутила сильный толчок в спину.

Потеряв равновесие, Ильеста упала и покатилась вниз по крутым ступенькам. Через мгновение ее пронзила боль, потом наступила тьма.

— Ваша светлость, вы пришли наконец в себя!

Иль разлепила веки и увидела лекаря Эргела, который бережно взял ее за руку.

— Что с вами случилось, как вы оказались на ступеньках лестницы?

— Я не помню, — Ильеста чувствовала страшную слабость, стены комнаты плыли перед глазами.

— Похоже, вы упали с лестницы, но вам очень повезло, вы запросто могли сломать себе шею или позвоночник, но только сильно ударились головой и подвернули ногу. Еще, конечно, набили себе синяков.

Эргел внимательно смотрел на нее.

Все тело болело и ныло.

— Я дам вам успокоительное, — сказал лекарь и тут же обернулся. В комнату вошел герцог Ирвик.

— Хорошо, что ты очнулась, Ильеста. Я уже отправил гонца к твоему мужу, приказал ему вернуться. Тебе следует быть осторожной. Зачем ты поднималась по той лестнице? Там обычно закрыт проход, лестница уже ветхая.

— Я ничего не помню, — тихо повторила Ильеста.

— Эргел, я хочу, чтобы ты не отходил ни на шаг от герцогини Ильесты. Докладывай мне о ее состоянии каждый час. Пусть служанки пробуют всю еду, которую ей приносят. И еще я распорядился приставить усиленную охрану к покоям герцогини.

Ирвик Девятый, тяжело ступая, вышел из комнаты.

— Хочу спокойно осмотреть вашу ногу, вы позволите, ваша светлость? — Ильеста кивнула, и тонике пальце лекаря невесомы заскользили по ноге.

— Вам нужно будет полежать в постели, чтобы не нагружать больную ногу. Вывих, ушибы, но это пройдет.

— Господин Эргел, — зашептала Ильеста. — Помните, вы говорили мне, что можно попробовать заново сломать мне ногу? А потом сделать так, чтобы она срослась ровно?

— В этом есть определенный риск, ваша светлость. К тому же, если у меня не получится…

— Если у вас не получится, всегда можно будет сказать, что это последствия падения, — Ильеста схватила лекаря за руку. — Умоляю вас, помогите мне, если есть хоть какая-то надежда. Я никому не скажу, даже если будет хуже, чем теперь, клянусь вам.

Эргел смотрел с сомнением, как ей показалось.

— Понимаете, господин Эргел, мой муж…возможно, его отталкивает моя хромота…а он такой…красивый…красивый и бессердечный…

Слова путались у нее в голове. Возможно, сказывалось действие лекарства, иначе бы она не решилась на такие откровения.

— Хорошо, я попытаюсь. Пока поспите, а завтра я сделаю то, о чем вы просите. Будьте готовы к тому, что вам придется лежать несколько недель. Вы не почувствуете боли, я дам вам сильное сонное снадобье…

— Пусть Уллу покормят, — прошептала Иль.

Голос лекаря Эргела звучал, словно в вязком тумане, и она погружалась в клубящуюся бездну, чувствуя, что засыпает. Неясный обрывок то ли сна, то ли воспоминания, мелькнул перед ней. Темная тень, тихие шаги, шепот, скользкие перила, скрипящие ступеньки. Она попыталась что-то вспомнить, но тут же погрузилась в сон…

Наутро лекарь Эргел разложил на столике, покрытом чистой простыней, свои инструменты — крючки, щипцы, молоток и даже небольшую кривую пилу. Рядом лежала стопка чистых жгутов и тонкие деревянные дощечки.

— Это похоже на орудия палача, — слабо улыбнулась Ильеста. Голова у нее сильно кружилась, она уже выпила сонное снадобье.

— Когда-то я работал помощником палача, ваша светлость, — тихо отозвался Эргел. Правда, совсем недолго, всего три дня. Я помогал приговоренным к смерти людям умереть без лишних страданий.