Ирвик обернулся к жрецу. Рубиновый перстень герцога сверкнул алым в свете магической свечи, стоявшей на столе.

— Ты совсем не спишь, Шу-вээс.

— Сейчас не до сна, пресветлый (3), — покачал головой жрец. — Мне было видение. Нужно собрать отряд и отправляться в долину Арды. Кажется, там мы найдем невесту для твоего сына. Эта девушка родит избранного ребенка и спасет нашу землю, как говорится в пророчествах.

— Ты говорил так много раз, жрец, и я уже устал ждать, — сказал Ирвик Девятый, отхлебывая ароматный чай. Он все же выглядел усталым.

— Я увидел точные знаки, пресветлый, которые указывают на скорые перемены, поэтому нам надо поторопиться, — оранжевые глаза жреца сверкнули.

Герцог кивнул. Он, как и все в Алтуэзии, почитал светлую богиню Кайниэль, дарующую плодородие землям и женщинам, и обещающую справедливость тем, кто поклоняется ей.

Но Ирвик еще с детства знал, что есть более могущественные силы — древние боги, голоса которых иногда слышат высшие жрецы. Этим жрецам была доступна магия, способная защитить там, где недостаточно будет помощи светлой богини.

Шу-вээс много лет служил герцогам Алтуэзским и знал еще прапрадеда Ирвика. Без одобрения жрецов не начинались войны и не заключались браки в семье герцогов.

— О чем же говорят твои знаки на этот раз, Шу-вээс? — спросил Ирвик, вглядываясь в лицо жреца, испещренное морщинами, словно кора старого дерева.

— Вели позвать своего младшего сына, пресветлый, — попросил жрец и без приглашения уселся ожидать на красный бархатный диван, позолоченные изогнутые ножки которого были сделаны в форме лап дракона.

(1) ветрец, айчама — магические травы

(2) аэсти — избранная, носительница сильной светлой магии

(3) пресветлый — обращение к знатному человеку в Алтуэзии.

Алуэта

У Эдрика на коленях сидела улыбающаяся темноволосая красотка с расшнурованным корсажем, она теребила его золотистые кудри и прижималась к нему пышной грудью с торчащими крупными коричневыми сосками. Женщина елозила своим пухлым задом, приглашая вступить в любовную игру. Эдрик нетерпеливо стал приподнимать пышную юбку шлюхи, желая добраться до ее бедер. Вдруг девица стала весьма неласково толкать его в бок.

Эдрик застонал, и она пропала.

Вместо нее появился старый слуга Тумос, который тормошил Эдрика за плечо и безжалостно старался стянуть шелковое одеяло, расшитое изображениями разноцветных птиц.

— Просыпайтесь, пресветлый! Ваш батюшка, его светлейшество герцог Ирвик, приказал вам срочно явиться к нему! — Тумос тянул на себя одеяло, в которое упрямо вцепился Эдрик. Он не желал, чтобы слуга увидел его утреннее возбуждение. Еще больше ему не хотелось открывать глаза и вставать.

Эдрик застонал, голова трещала после вчерашней гулянки в таверне «Лилия». Он завалился туда вместе со своим лучшим другом Дайнисом Стордом, который горевал уже с неделю. Дайнис, кажется, в сотый раз рассказывал ему о том, как он застал свою любовницу с лавочником. Оказывается, он перепутал день недели, а бойкая вдовушка получала подарки сразу от двух кавалеров.

Дайнис сбросил с балкона жирного лавочника, у коварной вдовушки расколотил дорогой сервиз, деньги на который она выпросила у него же, и заявился к Эдрику, которому поведал свои злоключения. По этому поводу друзья решили напиться. Эдрик помнил, что они пришли в «Лилию», кажется, Дайнис с кем-то подрался и пел похабную песню про сдобную булочницу. Кажется, к ним за стол подсели две веселые шлюхи. Или три. Это он еще помнил, а что было дальше, оставалось как в тумане. Вроде бы капитан городской стражи тащил его куда-то…

— Тумос, во имя Тхоргха (1), нельзя же так безжалостно будить человека по утрам! — проворчал Эдрик.

— Нельзя было вчера вам напиваться до поросячьего визга, пресветлый, — возразил Тумос. Он знал Эдрика с пеленок и мог ворчать на него, не стесняясь в выражениях.

— Мы ведь только недавно с Дайнисом вернулись из Итерлеи (2), всего-то решили немного расслабиться, — простонал Эдрик.

— Вы младший сын герцога, и вам негоже шляться по кабакам со всяким сбродом, — проворчал Тумос.

Для Тумоса все, кто был ниже графа по титулу, были сбродом.

— Отец Дайниса барон из западных долин, — возразил Эдрик.

— Там на западе каждый, у кого нашлось несколько серебряных лутов (3) после Рэльской войны, купили себе баронство двести лет назад, — Тумос был непреклонен, он признавал только чистокровную знать.

— Ох, без тебя башка трещит, — простонал Эдрик.

— Ваш батюшка, его светлейшество, срочно требует вас к себе, — напомнил слуга. — Вот, выпейте лучше целебного отвара, авось, вам и полегчает, — он протянул Эдрику серебряную чашу с полынной настойкой. Тумос считал, что это хорошо помогает при похмелье.

Эдрик скривился, но проглотил горькое пойло.

Он ополоснул лицо холодной водой и прополоскал рот. В голове немного прояснилось, но во рту но по-прежнему чувствовал мерзкий кислый привкус дешевого вина.

Затем он кое-как натянул на себя вчерашние штаны и взял было рубаху. Рубаха была заляпана пятнами вина и красной помадой, к тому же от нее воняло дешевыми цветочными духами. Эдрик брезгливо бросил ее и взял чистую, которую уже приготовил слуга. Поверх рубахи он надел зеленую тунику, перепоясавшись кожаным ремешком с узорчатыми кольцами. Один сапог никак не хотел находиться, и Тумос услужливо достал из кованого сундука новую пару с серебряными пряжками.

Перед тем, как выйти из комнаты, Эдрик посмотрел на себя в зеркало. На помятом лице выделялись яркие зеленые глаза — отличительная черта сыновей герцога Ирвика. Эти глаза они унаследовали от матери, покойной герцогини Анаиры. Левую щеку украшали четыре глубокие красные царапины — следы от коготков шлюхи. На шее вообще красовался засос. Эдрик выругался, поглубже затянул ворот рубашки, надеясь, что это поможет ему скрыть следы бурной ночи, и пригладил рукой растрепанные волосы.

— Ладно, пойду, — и он вышел в извилистый коридор, освещаемый магическими светильниками. Стражники, встречавшиеся в пустых ранним утром коридорах замка, кланялись ему.

Вскоре высоченный рыжий стражник, позевывая, слегка поклонился Эдрику и распахнул перед ним дубовую резную дверью, ведущей в покои герцога Ирвика Девятого.

(1) Тхоргх — бог зла, повелитель демонов

(2) Итерлея — юго-западная пограничная провинция Алтуэзии

(3) лут — монета в Алтуэзии

Отец находился в своем кабинете. Эдрик поклонился, войдя, и герцог Ирвик скривился. По правую руку от него стоял Камиер Бриас, главный советник герцога. Бриас был маленького для мужчины роста, по плечо Эдрику. Держался советник всегда прямо, видимо, стараясь выглядеть повыше. У него был крючковатый нос, делающий его похожим на хищную степную птицу, и пронзительные темные глаза, которые, казалось, замечали все вокруг. Его волосы были иссиня-черными. Сплетники шептались, что советник, которому уже было лет пятьдесят, красит их, чтобы казаться моложе в глазах юной жены, но никто, естественно, не осмелился бы сказать это в глаза самому Бриасу.

— Пресветлый Эдрик, да будет благословенен ваш день, — поклонился Камиер Бриас.

— От тебя несет как от портового грузчика! — поморщился Ирвик Девятый.

— Простите, ваше светлейшество, — склонил голову Эдрик.

— Ты опять шлялся по кабакам вместе со Стордом, — в голосе отца явно слышалось раздражение.

Бриас опустил глаза, когда Эдрик глянул на него. Советник наверняка знал про его вчерашние похождения, как и обо всем, что творится в столичной Алуэте.

Эдрик понимал, что отец велел ему явиться так рано не для того, чтобы выговаривать за попойку.

Сын герцога посмотрел на картину, висевшую над столом отца, на которой их предок, Ирвик Отважный, вонзал копье в черного дракона. Считалось, что именно Ирвик Первый нанес зверю решающий удар. Теперь позолоченная копия головы этого дракона висит много веков над троном герцога Алтуэзии, скаля стальные зубы и сверкая красными стекляшками, вставленными искусным мастером вместо глаз.