— Как Андре? Ты виделся с ней?

Хогг пристроился за ними, старательно делая вид, что их не слушает.

— Виделся. Один раз только — дел невпроворот и у неё, и у меня. Анри ей выделил большой дом, переделанный под мастерскую и кучу народу: инженеров, кузнецов, разнорабочих. Из Вернии прислали станки и рунную кузницу. Собирают скелет первого голема. Анри пропадает в Ставке — он старательно избегает Андре, чтобы не порождать ненужные слухи. Говорят, его помолвка под большим вопросом — газетчики постарались.

— А ты? Как ты и Марк?

Брендон нахмурился:

— Потому я сюда и приехал. Такое не сообщишь по телефону.

Хогг, кажется, даже дышать перестал, чтобы ничего не упустить.

— И…? — напомнил о себе Грег.

Брендон решительно сказал:

— Плохо все. Мы раз ночью вылазку за колючку делали — там днем не походишь. Там даже ночью не походишь — только ползком, иначе убьют. Все ж простреливается, а заключать временное перемирие не хотят. Их даже проснувшееся проклятье Ничейной земли не пугает. Тяжело там. Эфир сам по себе стелется, течет над землей, оживляет все, что попадается под руку: камни, кости, мертвую плоть. Ещё чуть-чуть, и снова шагнут с Ничейной земли немертвые. Марк сказал, что он там слышал чуждые души.

— Призраков? — уточнил Грег.

Брендон качнул головой:

— Именно чуждые. Души, которых там не должно быть. Души не погибших солдат и не их призраки. И даже души не местных — некоторые говорили не на вернийком и не на тальмийском. Они просят свободы… Но там даже очищающую пентаграмму не нарисуешь — все под прицелом. Чуть приподнялся и… Марк совсем плох. Я потому и согласился… — он снова дернул за ворот удушающую его сутану. — Ему там нельзя — пришлось вот… Андре — умница: все правильно поняла.

Хогг не сдержался и все же спросил:

— А чем немертвые отличаются от нежити?

Брендон обернулся на него:

— Никто не знает. Говорят, немертвые разумны. Некоторые даже говорят, что немертвые сохранили душу, но это ересь с точки зрения храма. Душа не может жить в мертвом.

Хогг улыбнулся:

— Может, тогда они живые?

— Вот как-то не хочется о таком думать, — скривился Брендон. — Говорят, у вас тут тоже проблемы с нежитью и кладбищами?

Грег качнул головой:

— Проблемы. Нежить прет каждую ночь. Хотя лгу — эта ночь вроде прошла спокойно. Никто ниоткуда не вылез. А еще проблемы с амулетами, с храмом… С адером Уве — так… Помаленьку. — Напоминать о каутельянцах он не стал — Брендон и сам знает.

Он остановился: да быть того не может! У них тут несколько человек с пропавшими душами, а там на Ничейной земле… Там лишние души.

Солнце клонилось к горизонту. Тени стали длинными, только прохлады это не принесло. Ветер почти стих, алый песок уже убрали с улиц города, во всяком случае тут. В Приморском парке было пусто — он до сих пор был закрыт для посещений. Эксперты, особенно упертый Фрей, еще искали алтарь и возможных других жертв. Привратник, кстати, так и отрицал, что в Канун запускал в парк кого-либо.

Виктория стояла на погруженном в тень крыльце дома четы Орвуд и откровенно нервничала. Это её первое самостоятельное дело, и надо же такому случиться, что оно связано с ведьмой. Было немножко не по себе — она помнила себя в силовом шторме. Нера Орвуд там, в особняке, и она знает, что за ней пришли. Она со вчерашнего вечера это знает: когда рана, полученная Хоггом в битве на кладбище, перешла на её старшую дочь. Она хладнокровно залечила рану и… Почему не уехала? Почему не сбежала, спасая свою жизнь и детей? Почему осталась в доме? Приняла, как ни в чем не бывало, гостей и… Ждет инквизитора? Ждет прихода полиции? Она не в себе или думает, что её не смогут вычислить? Или надеется на снисхождение. Или… Готова атаковать? Понять бы.

Вик пыталась себя поставить на место неры Орвуд и не могла. Она потерла висок — она так мало знает о нере, урожденной Жуи, об этом доме и роде Жуи, которым принадлежал особняк последние четыре поколения. Дом некроманта должен быть крепостью — их боялись и первыми уничтожали во время бунтов. Побывавший в доме Орвудов Эван говорил, что тот оформлен в дармийском стиле: это значит, что на стенах и полу множество цветочной и геометрической мозаики, среди которой так легко спрятать и пентаграммы, и гексаграммы, и руны. Только в архивах мэрии ни слова о том, что среди Жуи были маги. Они скрывались? Не хотели уходить под крыло храма? Или не были некромантами, а нера Орвуд — первая из рода эфирница? Столько вопросов и ни одного ответа. До сих пор даже неясно, для кого же был проведен пятый ритуал. Нера Орвуд, нериссы Анна, Полли и Бель. Кто пятый? Нер Орвуд?

Щит Фидеса, накинутый на дом, ощутимо вибрировал. Сейчас его удерживали парни из команды Себа — Жюль, Алексис, Свен и Тим. Они сильные маги, но совершенно необученные. Совсем новички. Их будут контролировать Брок и Эван — ведьма непредсказуема. На соседние особняки тоже накинули щиты: попросить леров покинуть дом ради полицейской операции — немыслимое дело.

Полицейское оцепление из констеблей Речного уже не скрывалось. Парни стояли на солнцепеке и медленно прожаривались — только к ночи обещали спад жары и снег. Небеса! Завтра будет снег. Погода в Аквилите сумасшедшая, как и сам город.

Со стороны Морского проспекта показался Кевин Смит — взмыленный, взъерошенный, как воробей, но откровенно счастливый: его любимый серж оправдан и ни в чем не виноват, кроме ареста леры Элизабет, конечно же. Интересно, Хогг хотя бы извинился перед ней или нет? Впрочем, неважно. Важно иное: они до сих пор не знали, зачем нера Орвуд попыталась избавиться от Хогга. Вик снова мысленно вспоминала все его показания о Кануне. Там что-то было про любовницу нера Орвуда. Вик на миг прикрыла глаза… Да не может быть, чтобы пятый ритуал был ради любовницы! Получившей отставку, кстати. Или… Ради ребенка? Хогг говорил, что помогал с коляской, застрявшей в снегу. Тогда в день Явления был жуткий снегопад — Вик помнила, как они с Эваном с трудом добирались до Оленьего острова. Возможно, что пятый ритуал был проведен ради ребенка любовницы? Нера Орвуд, кто же вы? Представить неру, спасающую ребенка от любовницы мужа, практически невозможно. Надо срочно найти эту женщину, а они ведь даже имя её не знают.

Кевин легким покашливанием напомнил о себе — он замер перед Викторией и нетерпеливо ждал:

— Лера детектив-инспектор…

Она отвлеклась от мыслей о ритуале:

— Да, констебль? Слушаю вас.

Он быстро отчитался:

— Из дома Орвуд выведена вся прислуга. Они пока в доме суперинта, потом их переправят в отдел для дачи показаний. Говорят, нера их сама отпустила.

Вик вздрогнула: точно, ведьма их ждет. Вечер будет жарким, даже непредсказуемым.

Кевин робко улыбнулся:

— Это же хорошо, да?

Виктория кивнула:

— Хорошо. Никто лишний не будет попутаться под ногами. Слуги что-то сказали?

Кевин дернул ворот мундира — снять его, оставаясь в форменной рубашке, как сделали все парни из Особо важных, он так и не решился:

— Там странно так… Впервые вижу, чтобы было так мало мужской прислуги. Всего один лакей и камердинер. У них даже дворецкого нет — только экономка… Так вот, мужчины говорят, что с нерой Орвуд не все ладно, но они не в курсе о происходящем в Канун в доме — им последние пять лет давали три дня выходных как раз в Канун… Слуги говорят, что у Орвудов традиция встречать Явление не дома. Слуги Харрингтонов подтверждают эти слова — Орвуды всегда покидают Аквилиту в Канун.

— А женщины? Экономка, горничные, садовник… Он… Она тоже женщина?

Кевин кивнул:

— Точняк. То есть точно. Даже садовник — женщина. Садовница, получается? Или не так?

Пока Кевин не ушел в дебри филологии, Виктория прервала его:

— Что они говорят?

— Ничего. Молчат. Сказали, что ничего не знают, и на этом замолчали. Ничего, потом поймут, куда их втянули, и заговорят.