— Четверть часа сможете удерживать активацию? У вас хватит сил?

— Хватит, конечно. — энергично кивнул Уве. — Могу и полчаса удерживать.

Грег хмыкнул: так может не хватить сил у него.

— Могу я поинтересоваться: зачем? — не скрыл любопытства адер. Впрочем, все парни были заинтересованы. Даже Вик пыталась понять происходящее.

Грег пожал плечами:

— Я объясню все потом — если получится, конечно.

Адер легко принял его уклончивый ответ:

— Как скажете. — Он отошел в тень, прислонился к широкому стволу дуба, словно собирался черпать силы из него, и закрыл глаза. Руна на эталоне засияла синим эфиром, и тут же похожий свет возник на двух телах в могилах.

Грег закрыл глаза, выстраивая эфирную карту Аквилиты перед внутренним взором, и рванул вверх, ища нужный огонек.

Взмывая вверх над городом.

Скользя по-над крышами.

Проверяя эфир на ту одну единственную схожую точку с эталоном. Она должна быть, если убивал не Хогг. Она просто обязана отозваться. Откликнуться несмотря на расстояния. Нужно только её найти. Если она есть, конечно.

Он летел, закладывая круг за кругом над эфирным, призрачным городом. Вот сияние эталона. Вот сияние двух тел.

Еще увеличить круг. У дома эфира нет — шаррафа смыла его. Плохо или хорошо, что вчера приехал Арно, узнавая эфир Хогга?

И дальше, дальше и дальше, вплоть до Танцующего леса, пока есть силы.

Что-то текло по подбородку — кажется, кровь пошла носом.

Грега качнуло влево, потом вправо, потом предательски подогнулись ноги — надо было не сиятельно гордо стоять, а просто взять и заранее сесть на землю — знал же, что может не хватить сил.

И нельзя сдаться, нельзя возвращаться в парк по прямой, снова закладывая уже сужающиеся круги над светло-голубыми от эфира крышами назад, продолжая искать то, чего нет.

Он осел на землю — точнее его бережно опустили. Грег еле смог открыть глаза. С одной стороны его поддерживал Одли, с другой, как ни странно, Кевин Смит. Не было лишней отозвавшейся на эфирный эталон вспышки эфира. Не было. Даже Хогг в подвале не вспыхнул эфиром — это как раз понятно, на нем магблокиратор одет. Значит… Значит… Это все же Хогг.

Виктория подала Грегу платок. Алистер притащил откуда-то запотевшую, всю в капельках влаги бутылку с ледяной колой — и где только отыскал тут аптеку?

Адер терпеливо, как и все парни, ждал пояснений. Пахло уже не ванилью, а чем-то горелым.

Грег пил большими глотками колу, чувствовал, как оледеневает все внутри — и от напитка, и от осознания: это сделал все же Хогг. Он убил этих четырех девушек. Он, возможно, заказал нападение на сестру. Сомнений быть не может.

Сделав последний глоток, от которого заныли зубы, он отставил бутылку в сторону и поблагодарил:

— Спасибо за помощь… Других вспышек созвучного эфира в Аквилите нет.

Одли выругался и встал. Отошел прочь, чтобы побыть наедине со своими мыслями. Грег снова повторил:

— Ни малейшего отклика созвучного эфира. До самых границ города. Дальше я, уж извините, не смог. Может, в управлении смогу дотянуться дальше.

Адер восхищенно сказал:

— А вы… Вы не мастер. Вы гранд-мастер по умениям и эфирным возможностям. Вам обязательно надо пройти запись эфирного эталона — для уточнения уровня дара. И для нашего спокойствия, конечно. В последнее время Аквилита кишит сильными магами. Тогда, пять лет назад так не было. Все сильные эфирники были наперечет, и все в Канун и в Явление были на виду — семейный же праздник.

— Вы проверяли алиби? Зачем? — тут же влезла с вопросами Вик.

— Затем, что темный ритуал можно скрыть за щитами. Только, повторюсь, сильные эфирники, способные держать щит Фидеса, а это на тот момент были два профессора из университета, были на виду.

Грег заставил себя встать — еще, к сожалению, надо проверить несколько мест. От одной мысли, что надо лезть в раскаленный на солнце паромобиль, было дурно. Грег посмотрел на ограду парка — кто-то уже вернул на место упавший дуб, уже даже убрали примятую деревом секцию забора, так что можно выйти на Морской проспект напрямую… Он посмотрел на задумчиво рассматривающего его адера и предложил:

— Надо еще проверить эфир возле моего дома… Может… Пройдемся?

— Почему бы и нет, — согласился адер. — Тоже не хочется ехать в паромобиле. Только хватит ли у вас сил?

— Поверьте, хватит.

Одли направился к паромобилю:

— Я вас буду ждать у дома, чтобы отвезти в управление.

Грег лишь кивнул — говорить было трудно. Идти было еще тяжелее, но кроме него никто не сделает эту работу. Надо. Только бы адер молчал всю дорогу, давая возможность восстановиться. Только адер молчать не умел. Увы.

Когда шли по узкой дорожке между домов, Уве спросил:

— Что вы думаете о случившемся, нер Эш?

— А вы? — вопросом на вопрос ответил Грег. Его еще пошатывало, но слабость медленно уходила прочь. В паромобиле его бы просто спекло и отправило бы в неприятный, совсем ненужный обморок. Тут хоть ветер обвевал.

Адер, кажется, не нуждался в собеседнике. Он говорил, говорил и говорил. Грегу пришлось сосредотачиваться, чтобы понять его и его слова. Асфальт под ногами проминался. Жарило так, что воздух колыхался у дорожки, рождая странные тени.

— … Я… Много что думаю. В основном пустое. Разум кричит, что это все дело рук Хогга. Сердце соглашаться не хочет — я помню еще перепуганного мальчишку со стылым взглядом, который спросил меня: «В чем тут божий урок? Что сестра должна вынести для себя из случившегося? Почему божье испытание такое жестокое?» И не смотрите так, он спросил, конечно, не такими словами, но суть я передал точно. И я не знал, что ему ответить. Он сам что-то для себя решил.

Грег еле заставил себя спросить:

— И кто побеждает: разум или чувства?

— Чувства. Я даже согласен оказаться… Кем вы там назвали своих пилоток?

Грег сглотнул вязкую слюну — горло пересохло, словно не он недавно выпил почти бутылку колы, которая неторопливо, но верно прогоняла липкую слабость:

— Оболтусами.

— Я согласен быть оболтусом, который не защитил эфирные эталоны, чем признать, что Хогг — убийца. Мне жаль вас — вам придется действовать по логике.

Грег поправил его:

— Мне придется действовать по закону. И никак иначе.

К дереву перед домом они с адером шли все же зря — эфир не отозвался. Оставалось только сверить в управлении эфир Хогга с самим Хоггом, и забыть о сомнениях в этом деле навсегда.

Голова гудела ровно так, низко, не прекращаясь, как будто Грег засунул голову в колокол. Тело налилось тяжестью в отместку за «полет» над эфирной Аквилитой. Даже пальцами не было сил пошевелить. Поднять веки и открыть глаза — совсем невероятное усилие. В темноте приятнее и не так гулко. Все же надо признать — он сиятельный идиот, обнаруживший на свою голову пределы в своей магии и шагнувший за них. Даже океан в сердце не спасал — сейчас его рокот было не слышно за гулом в голове. Лиззи, наверное, волнуется.

Где-то далеко в кабинете раздались скрипы, тихие слова, шаги, щелчок откинутого барабана — Одли убирал не пригодившуюся серебряную пулю: Хогг при снятии магблокиратора для сверки эфира не стал буянить и магичить. Он вообще на диво тихо себя вел.

Надо собрать оставшиеся силы в кулак, надо сжать челюсти и все же открыть глаза, хотя бы потому, что Хогг весьма обеспокоенно спрашивал у Одли:

— Эй, Вин, он у вас вообще как? Живой? — Слышать жалость в голосе Хогга было неприятно. — А то еще и это повесят на меня. Смотри, как сбледнул с лица — как бы душу богам не отдал.

— Живой, — пробурчал Одли. — Для тебя, идиота старался, между прочим.

Хогг громко заявил о своей непричастности:

— Я его об этом не просил!

Грег попытался открыть глаза, но не вышло — не хватило сил. За веками как шутиха взорвалась, вызывая алую боль, пронзившую голову от глазниц до затылка. Он прикусил губу, во рту стало солено от крови, но не помогло. Даже военная выучка не спасла — Грег не сдержал стон боли.