Эван осторожно убрал в сторону руку Ноа, но та снова дернулась к нему и вцепилась пальцами в его шелковую пижаму. В свете ночника блеснули темные, как вишни, глаза — всегда по ночам напуганные.

— Па? — еле слышно выдавила Ноа, сжимаясь в комок.

Он подался к девочке, успокаивающе целуя её в лоб:

— Спи, все хорошо.

— Па? — пальцы Ноа сильнее вцепились в него.

Эван наложил ей на основание шеи легкую сонную руну — сейчас вся мощь эфира Вики была к его услугам, не требуя крови взамен. Словно теплое, огромное одеяло он укутывал, согревая и защищая. Эван никогда не чувствовал себя нуждающимся в защите, и такое отношение Вики удивляло, но не задевало его — он понимал, что, как он всеми силами желал оградить её от опасностей, так и она хотела того же. И право на его защиту у неё было.

Веки Ноа дернулись, закрываясь, и девочка засопела, погружаясь в сон. Эвану хотелось надеяться, что снилось ей что-то хорошее — Ноа это заслужила. Кошмары не должны преследовать детей. Он встал, бережно укрывая девочку своим одеялом — Ноа сразу же раскинулась в стороны, привычно занимая половину кровати. Полли во сне даже чуть подвинулась, уступая место. Эван не сдержал улыбки — Ноа, как всегда, было много.

Эван надел домашние туфли, накинул на себя теплый халат, зажег над собой небольшой эфирный светляк и вышел в пустой, погруженный в дремоту коридор — надо телефонировать в управление дежурному и узнать, что случилось на восточных склонах Ветряной гряды. Или в Танцующем лесу — Эван не был уверен, но к Грегу не пойдешь за уточнениями: у него самые первые дни медовой луны — он всего пару дней как женился на Элизабет. Тем более что Элизабет еще сильно больна потенцитовой интоксикацией.

В холле было тихо и спокойно. Чуть пахло пеплом из еще нечищеного камина, полиролью и горьковатым кофе — этот непривычный для Тальмы аромат поселился в доме вместе с Броком и другими констеблями. Эван телефонировал в управление и долго ждал, когда дежурный соизволит проснуться и взять трубку. Нужно будет высказать Грегу — пусть наведет порядок в своем управлении: дежурные обязаны принимать звонок в любой час дня или ночи. Наконец, телефонная нерисса сообщила, что Управление по особо важным делам готово его выслушать. Дежурил этой ночью Жаме, который старательно несонным голосом доложил, что «лер комиссар, никаких происшествий за ночь не было». Зевок в конце фразы он все же не сдержал и тут же извинился, сообщая, что «из катакомб вот точно-точно вызовов не было». Эван вздохнул и решил, что жаловаться Грегу все же не будет: Жаме пошел уже на третье ночное дежурство подряд из-за пожара в Ветряном квартале, подчистую слизавшего протяженные трущобы. Констеблей отчаянно не хватало — в сгоревшем районе их отродясь не было, и сейчас приходилось забирать полицейских с других участков для поддержания порядка в катакомбах, где нашли приют погорельцы. Вдобавок, половина отряда Алистера переправилась на левый берег Ривеноук, на территорию Вернии, где в казармах были временно расположены женщины и дети из Ветряного квартала.

— Над Ветряной грядой точно никаких тревожных сигналов нет? — все же уточнил Эван, и Жаме, положив трубку на стойку, пошел на улицу — проверять сигналы в небе. Он вернулся минут через пять, когда Эван уже решил, что сам съездит и проверит Ветряную гряду — алый эфир то и дело вспыхивал, вспарывая привычный эфирный фон города.

— Лер комиссар, никаких сигналов над Ветряной грядой нет, — отчитался Жаме.

— Хорошо, я сам съезжу и проверю, — сказал Эван, прогоняя у Жаме остатки сна.

Отсутствие сигналов ничего не значило: подать сигнал тревоги могли только маги, а их за Ветряной грядой почти и нет. Эван тяжело положил трубку на рычаг телефона.

Раньше у каждого констебля были сигнальные амулеты, но из-за дела о фальшивоамулетничестве нера Чандлера их пришлось изъять, просто на всякий случай — они стали опасны. Сейчас даже в полицейских участках не было отслеживающих черные ритуалы амулетов. Констебли Аквилиты как никогда были слепы, глухи и беззащитны перед магией. Эван сжал правую руку в кулак — эта ситуация выводила его из себя. Надо срочно закупать новые амулеты, но пока даже неясно: где и у кого. Из-за войны между Ондуром и союзом Вернии и Тальмы амулеты резко подскочили в цене и стали востребованы, как никогда. Тальма свои не продаст — себе нужнее. Вернийский принц Анри нашел ближайшие аж в Генре, лежащей за океаном. Они скоро прибудут в порт Аквилиты, но поделится ли Верния своими амулетами? Вряд ли. Это Эван отчетливо понимал — на фронте они нужнее. Кроме артефакторных фабрик, амулеты так же производились в монастырях. Причем ближайшие монастыри, как на грех, все в Ондуре — по ту сторону фронта, потому что Аквилита все еще подчинена Тальме.

— М-да, — Эван заставил себя разжать кулак — глупо яриться из-за того, что ты не в состоянии исправить. В самой Тальме в результате реформы веры монастырей нет. В Вернии, где есть монастыри, почти не рождаются маги — там некому производить амулеты. Еще есть сомневающиеся Мона, Ирлея и другие страны, но там в монастырях не хватало мощностей, чтобы быстро нарастить производство и закрыть образовавшийся дефицит. Тупик, глупый, непреодолимый пока тупик. Хоть свое производство открывай, только получить разрешение на производство амулетов у Гильдии артефакторов займет не одну седьмицу, если не луны.

Эфир продолжал то нарастать, то стихать, и Эван решил, что съездит и проверит гряду в одиночестве, не будя своего шофера Адамса — тут от силы час езды в одну сторону. Успеет вернуться к восьми, даже если придется добираться в Танцующий лес — туда ехать не меньше двух, а то и трех часов по такой погоде.

С площадки второго этажа донесся деликатный кашель — Одли, почему-то несмотря на поздний час в уличных брюках, свитере и пиджаке, мял в руках кепку, внимательно рассматривая Эвана:

— Лер комиссар… Что-то случилось?

Эван поморщился: Одли был из тех, кто до сих пор не перешел рубеж между служебными и дружескими отношениями.

— Вин… — Эван назвал инспектора по имени.

Тот скривился в ответ и заставил себя все же сдать позиции:

— Эван… Что-то случилось? — Он принялся быстро спускаться по лестнице: — а я вот не сплю. Рыжий обиделся на колдуна. Весь вечер шипел, что Брендон смухлевал, таща жребий.

— И…?

Одли подошел, немного наивно осматривая Эвана — тот знал, что наивности как раз за серыми глазами инспектора и нет. Одли, несмотря на типичный вид деревенского обитателя со смешным говорком, носом-картошкой, коротким ершиком светлых волос, широченным размахом плеч и в немного помятом, явно из магазина подержанных вещей костюме был каким угодно, но не наивным. Цепким, умным, целеустремленным, сообразительным и внимательным к мелочам. И абсолютно преданным службе. Брок говорил, что дома Одли никто не ждет. Вообще. Впрочем, у него и дома-то не было — жил Одли в комнате офицерского дома при полицейском управлении. Это чуть выше комфортом, чем фабричные дома для рабочих.

Одли улыбнулся и сдал Брока:

— Он полночи собирал вещи — хотел дать деру в Ондур.

Эван напомнил:

— А вторую часть ночи?

Одли простодушно развел руки в стороны:

— Во-первых, вторая половина ночи еще не прошла, а во-вторых, он потом разбирал саквояж. Сейчас уснул — на стадии разобранных вещей. Надеюсь, до утра не сбежит. А вот ты куда навострился?

Эван не всегда понимал говорок Одли, и тот поправился:

— Куда бежим? И что случилось?

— Алый эфир странно скачет в районе Ветряной гряды, а может и дальше. Сигналов о помощи нет. В полицию заявления и жалобы не поступали.

Одли присвистнул, водружая кепку себе на лоб:

— Ну твой же дивизион… И все инквизиторы, как на грех, дали деру из города. И даже черный колдун, обожающий решать такие проблемы, сбег. И нежите-амулетов у полиции нет. И дирижабли не летают — ветер. И вообще… Полная хрень, как говорит наш суперинтендант. Я сейчас вызову служебный паромобиль и поеду на разведку. Посмотрю, что происходит. Одно утешает — наш шутник Каеде уже уплыл в Вернию со своим принцем. Можно не бояться его шуточек и подстав.