Грег согласился:

— Да, вариант.

Хогг опять замолчал, и молчал все время, пока не дошли до паромобиля. Тут его снова прорвало, пока проветривали салон:

— Нер Оливейра, кажется, организовал притон — к нему каждый выходной приезжают сиятельные, а потом с заднего входа привозят стрекозок из заведений на набережной. Трогать и проверять стрекозок строжайше запрещено суперинтом Арно. Уже шестой год куролесят сиятельные на его якобы вечерах. Нер Орвуд содержит любовницу — он ей снял дом поближе к Университету. Ездит к любовнице регулярно — часы можно проверять. Его старшая дочь нерисса Анна крутит роман с каким-то бедным парнем. Говорят, какой-то художник из богемы. По виду хуже портовой крысы. Трогать его запрещено. Да-да-да, суперинтом Арно — у этого художника какие-то высокие покровители на Морском есть. Нер Орвуд не в курсе, где и с кем пропадает его дочурка. Лер Гир водится с тремя портовыми крысами — трогать запрещено. Пыльники пытались этих крыс потрогать за нутро — по утру нашли мертвыми отнюдь не крыс. Полагаю, эти крысы и Гир и есть источник появившейся в районе неги — дури, похлеще пыли, на которой пыльники сделали свои первые деньги. Лера Харрингтон возвращалась в Канун на Морской проспект — навещала своего любовника. У неё их много, но лер Форд в числе постоянных. Лер де ла Тьерн пел серенаду лере Хейг. Говорят, он и лера состоят в любовных отношениях. В последнее время они в размолвке по причине измены де ла Тьерна лере Хейг. Лера де Бернье ждет ребенка от де ла Тьерна. Есть множество свидетелей, как де ла Тьерн утром навещал леру де Бернье. Эта самая последняя сплетня, что я знаю — вчера рассказали.

Грег, все это время сонно кивавший в такт словам Хогга, резко выпрямился, крепче прижимая к себе смеющуюся ему в грудь Лиз:

— Так вот почему ты краснел, когда поворачивался к нам! А я все думал: тебя наши объятья смущают.

Хогг пожал плечами:

— Просили рассказать все — я попытался рассказать все. Хотя надо еще хорошенько подумать и расспросить Кевина — у него светлая голова, вдруг он что-то еще вспомнит.

Лиз, отсмеявшись, добавила:

— И вот почему ты так рьяно принялся рассказывать, что ты не заразен. Вернийка беспощадна к беременным. Дети рождаются с многочисленными пороками. Но, Хогг, Брок — мой друг, ничего более.

Грег добавил:

— А завтрак он приносил Лиз по моей просьбе. — Ну, почти по его просьбе.

Садиться в раскаленный салон не хотелось, но идти ногами сил не было ни у Лиз, ни у него. Удобно устроившись на заднем диване и прижимая к себе полусонную Лиз, Грег сам не заметил, как погрузился в зыбкий сон, в котором он вроде и видел, как выходили из храма живые люди, видел, как они расходились по домам, видел, как приехали констебли Кейджа из управления: Жюль и Свен — а сил вмешаться не было. Он даже пропустил тот факт, что Одли остался в деревне, а за руль сел хмурый Хогг, который ездил неуверенно, а потому крайне медленно. Или просто законопослушно?

Солнце садилось за край океана, легкие облака, быстро наползавшие с Карфы снова горели алым, но не из-за песка, а из-за прощальных лучей солнца. Хогг что-то тихо напевал себе под нос, чтобы не заснуть. Лиз спала, удобно устроившись на руке Грега. Рука, кстати, затекла.

Грег не хотел будить Лиз, а потому очень осторожно попытался поменять положение. Лиз этого не оценила — сразу же открыла глаза и потянулась, забывая, что одета в платье. Сладкий зевок был прерван легкой руганью — платья сильно ограничивали движения в плечах. Хогг даже отвлекся от дороги, оглядываясь назад — благо, путь был пустой и прямой:

— Проснулись? Эт хорошо… Уже въезжаем в Аквилиту. Вас на Морской завести? Или сперва меня в камеру сдадите?

Грег выпрямился и потер переносицу: точно! Он свои планы на Хогга еще не озвучил.

— Лиз, тебя отвезти домой? Мне нужно в управление — отчитаться по Вансу.

Она с трудом подавила зевок:

— Я с вами в управление — подожду в паромобиле или в кабинете, если задержишься надолго.

— Значит, Хогг, в управление. Кстати, ты сегодня ночуешь не в камере. Ты ночуешь у нас дома.

У Хогга оказалась железная выдержка — из него только вырвалось:

— Че? — Но паромобиль продолжал ехать ровно, даже несмотря на то, что это «че?» Хогг выдавил почти в лицо Грегу.

— Ни чё, а что. Учись говорить правильно. Во-первых, мне нужен секретарь. Ты в Речном уже достиг потолка — дальше не прыгнешь. А мне нужен надежный секретарь.

— С чего ты взял, что я хороший?

— За тебя Одли поручился. Мне этого достаточно. И твоя история овладения эфиром тоже. Точнее неовладения. А во-вторых… Ведьма сильна и высокопоставлена — я боюсь, что до тебя могут везде дотянуться. Потому самое надежное место — рядом со мной.

— То есть, погибать, так вместе?

— Именно. И в-третьих, тебе все равно нужен учитель по магии. Рядом со мной заодно и научишься.

Хогг признался:

— Заманчиво до ужаса. Настолько, что по неволе начинаешь искать подвох.

Грег сухо сказал:

— Подвох в том, что никакой ненависти к крысам, керам, нерам, лерам. Это всё люди.

Хогг скривился и пробормотал:

— А тварей ненавидеть можно?

— А тварей надо сажать в тюрьму — их ненавидит закон. Мы же должны работать без гнева и пристрастия. Иначе уже завтра твое дело передали бы в суд.

В холле управления, несмотря на открытое окно, было душно. Солнце уже закатилось, но зной не думал отступать. Еще день, как малость, будет пекло. Вокруг электрической лампы на стойке летали мелкие мошки и стучались в стекло — хоть какие-то знакомые летние звуки, а то разум уже с ума сходил: жара и нелето. Телефон молчал — сюда, в управление звонили только от крайней нужды. Жаме привычно чиркал карандашом в газете, разгадывая головоломки. Грег нахмурился — сегодня по графику дежурить должен был Калло.

— Добрый вечер, Жаме.

Констебль подскочил, пряча газету под стойку:

— И вам доброго вечера, нер суперинтендант. — Он оглядел Грега, Лиз и Хогга и как-то откровенно спал с лица. Наверное, вид Хогга его впечатлил — одна его разодранная на груди рубашка с кровавыми пятнами чего стоила. Впрочем, Грег отдавал себе отчет, что тоже выглядит не очень — помятый, пропыленный и уставший. Мышцы до сих пор тянуло от слабости, а в глаза словно песка насыпали. Наверняка покраснели, как у нежити. И несло от него тоже нежитью. Лиз в грязном платье тяжело опиралась на локоть Грега, но не жаловалась. Правда, в дороге бурчала, чтоб она еще раз да надела платье! Под жалостливым взглядом Грега она все же добавила тогда: «…отправляясь по делам!». Можно было надеяться, что платья не исчезнут из её гардероба.

— Где Калло? Ты которую уже ночь дежуришь. Скоро дома забудут, как ты выглядишь.

Хогг отвернулся и хмыкнул в кулак. Жаме пробормотал, виновато косясь куда-то в угол:

— Дык лучше тут, чем как Калло с парнями в госпитале.

Грег тут же подтянулся и подался вперед, опираясь на стойку:

— Что случилось на пожаре? — Пальцы непроизвольно сжались в кулак: Грег понимал, что нельзя было проигнорировать Ванс — никто не гарантировал, что храм устоит под натиском нежити, — но и на пожаре он был бы не лишним.

— Алистер и все его парни надышались дыма. Их отправили в госпиталь. Говорят, стабильно тяжелые. Или тяжело стабильные? Кто их там дохторов поймет. Короче, пожгли они себе глотки, я так понял. И нутренности тоже. Фосфор же горел…

Грег тут же уточнил, чувствуя, как заволновался за судьбу Брока океан в сердце, и как сильнее вцепились в его локоть пальцы Лиз:

— А Мюрай?

— Тоже надышался дымом, сипит, что твой паровоз, но от госпитализации отказался, как и комиссар.

— Констеблям помощь в лечении нужна? — тихо спросила Лиз, заставляя Хогга непонимающе хмуриться. Грег хмыкнул: такие леры ему явно в новинку. Ничего, привыкнет. Главное, чтобы унял свою ненависть, а то Марк далеко. Забавно, что теперь важнее показать Хогга Брендону, а не Марку. Почти не солгал Одли, получается. — Если требуются деньги на оплату лечения, то…