— Хогг…

Тот вскинулся и зло сказал:

— Он даже распоряжение о приеме только красивых констеблей на мой участок не снял. У меня сплошняком красивые, а умных подгребаете под себя вы. — Хогг с кривой ухмылкой продолжил: — Я пытался принять нормальных, умных констеблей — суперинт запретил: потому что один кандидат на полфута ниже, чем требуется. Второй с ожогом на щеке и к тому же брюнет. И третий, хуже всех, он рыжий! И ни одного из них я взять на службу не могу. Пришлось брать тупого, но хотя бы исполнительного Теда и такого же Ласло. Мне не с кем работать, так бы мы давно вычистили портовое крысиное гнездо.

Грег вспомнил рассказ Одли про судьбу сестры Хогга:

— Вы так ненавидите низшие сословия?

— С чего вы взяли? Я сам из керов. Я уважаю керов, а вот нищих, забившихся в портовые щели… Пожалуй, да, я ненавижу — они разносят заразу, они нападают исподтишка, они грабят и просто пугают, они крадут детей и всегда… Всегда… Всегда готовы на низость. Вы их просто не знаете так, как знаю я. Им не место в нашем городе — ради горожан, ради закона, ради спокойствия. Что-то еще?

Грег не знал, что сказать на эти пламенные слова — Хогг их так яростно говорил, почти выплевывал из себя. Было видно — он верил в них. Ясно было одно: служить такой констебль точно не может. И Марка нет. А в психушку за такое не отправишь, да и не помогут там: холодный душ не помогает от ненависти.

Брок, уже придя в себя, мрачно сказал:

— Вы на время разбирательства отстранены от службы.

Хогг спокойно отстегнул от мундира жетон и протянул его Броку:

— Могу идти?

— Да, идите.

Хогг вышел почти строевым шагом — резкие движения, широкий разворот плеч, гордый постав головы. Кажется, он так и ничего не понял, не сделал выводы, остался в полной уверенности, что прав в своих суждениях. У каждого свое пекло в груди, и его пекло затянуло с головой в ненависть.

Когда за Хоггом закрылась дверь, Брок не выдержал и потрясенно признался:

— Знаешь… Он говорил по большому счету правильные вещи — среди портовых крыс совершается много преступлений, но небеса и пекло, я попрошу Одли прибить меня, когда соглашусь с Хоггом!

— Почему не меня? — спросил Грег тихо.

Брок встал и тоже подошел к окну, рассматривая обычный, мирный город, чей покой они обязаны беречь:

— Потому что ты в хлам загоняешь в своем странном карфианском боксе-клетке, а прибить так и не сможешь. Знаю я тебя! Одли надежней.

— Одли говорил, что Хогг был нормальным парнем.

Брок, блуждая взглядом по улице, кивнул:

— Был. Вроде. Я не следил за ним. Может, выгорел. Сдался. Завел тараканов в голове, — скривился Брок. — Зная историю Хогга, я даже понимаю, почему он стал таким. Только принять его убеждения нельзя. — он вцепился пальцами в подоконник. — И почему нет ментальной магии? Писатели только пугают ею. Прикинь бы, есть церебрография, а была бы еще процедура… Ммм… Церебротомии. Берется и вырезается дикая мысль, чтобы её больше не было. Взять бы и чик… Вырезать из Хогга всю ненависть, снова делая его нормальным. Или хотя бы неопасным. Сейчас он только на службе гоняет несчастных нищих, а потом что ему взбредет в голову?

Грег нахмурился и непроизвольно прикоснулся к амулету, прятавшемся под одеждой, — Андре перед отправлением в Вернию подарила. Оказывается, амулет-то работает. И как теперь быть, когда остался почти единственным, кто помнит секрет Марка? Не выдавать же.

— И вот что с Хоггом делать? — продолжил Брок. — По-хорошему, его надо понизить в звании и выставить в патрульные. Но ты же понимаешь, что он опять начнет гнуть свое. Он опасен.

Грег медленно кивнул:

— Разжалуй в констебли, объяви выговор с занесением в личное дело, переведи в Управление — пусть будет на виду у того же Алистера. Дай в напарники кого-то непробиваемого, того же Питера. Потом… — Он не стал выдавать Марка, — … разберемся, что с Хоггом дальше делать.

Брок хищно буркнул:

— Церебротом. Хочу церебротом.

— А я хочу отстранить Арно.

— Тоже дело, — покладисто согласился Брок.

Из коридора то и дело доносились голоса. Чей-то незнакомый вкрадчивый был тихим, так что и слов не разобрать, зато раздраженный хогговский то и дело взрывался целыми фразами, отвлекая. Грег поморщился, когда Хогг громко буркнул: «И чё⁈»

Ответ было неслышно, зато ясно — он взбеленил Хогга: тот, не подозревая о дикой акустике коридоров управления, рявкнул:

— Да им плевать на это, Кевин! Это сиятельные! — Кажется, в коридоре даже эхо проснулось. — Им все равно…

Грег решительно направился к двери, уточняя у Брока:

— Кто такой Кевин? — Ему было не все равно, пусть Хогг и считал иначе.

Рыжий чуть поморщился, быстро соображая:

— Судя по всему, констебль Кевин Смит из Речного.

Грег положил пальцы на дверную ручку, но открывать не спешил, выслушивая Брока.

— … На службе чуть меньше полугода. Оценивается положительно. Впрочем, там все официально были такими… Это именно Смит телефонировал о случившемся с Лиз. Но я его не вызывал — его должен был опросить Байо в участке.

— Ясно. — Грег открыл дверь, внимательно разглядывая констебля, которого Хогг продолжал отчитывать — уже громким шепотом: «Какого ты вообще сюда приперся⁈ Ты должен быть на патрулировании!». Парень, естественно блондин, был отчаянно молод — ему больше двадцати ни за что не дать. Конечно же, красив. Возможно даже умен. Хотя сбежать с патрулирования… Или дисциплина в Речном отчаянно хромает, или Хогг чем-то все же заслужил уважение Кевина.

Из общей залы констеблей, расположенной за углом, в коридор высыпали все, кто был не занят по службе, в основном парни сержанта Кейджа. Грег поморщился, отчетливо понимая, что раз они расслышали Хогга, то и их перепалку с Броком на прошлой седьмице, когда он в сердцах сказал, что подаст в отставку, они тоже слышали, вероятнее от начала до конца. Неприятное открытие.

Заметив Грега, Хогг замолчал, стремительно мрачнея, и перестал оттеснять Кевина к лестнице. Констебль Смит, наоборот, воодушевился и, обойдя замершего сержанта, направился к Грегу и вставшему за его плечом Броку, старательно печатая шаг. Только подрагивающие пальцы подсказывали, что Кевину отчаянно страшно. Грег скривился — с его репутацией им теперь всех пугать можно. Даже констеблей.

— Лер суперинтендант Блек… Констебль Смит по вашему распоряжению… — парень смешался, понимая, что говорит что-то не то. Этому весьма поспособствовал довольно громкий предупреждающий кашель Хогга. Сержант не выдержал и вмешался:

— Это я приказал констеблю Смиту прибыть сюда для дачи показаний. С патрулирования я его снял.

Кевин дернулся, ничего не понимая, а потом все же вспомнил субординацию:

— Эээ… Разрешите обратиться…

Грег кивнул и спокойно сказал:

— Говорите, Смит. Что вы хотели?

Тот замер, растеряв все слова. Грег его не торопил, дал время собраться с мыслями.

— Я хотел сказать, что утром произошло одно большое недоразумение, лер, — наконец отмер Кевин. — Мы все готовы понести за него наказание, а не только серж… — Кевин нервно сглотнул и поправился: — … сержант Хогг.

— Идет разбирательство. Пока еще ничего не решено, — пояснил Грег очевидное, не понимая, что творится с дисциплиной в Речном. Совсем плохо, если честно.

Кевин оглянулся на Хогга:

— Но у сержа забрали жетон…

Хогг поджал губы, а Кевин набычился и решительно сказал, старательно глядя только на Грега:

— Старший инспектор Мюрай заявил, что разжалует Хогга в патрульные. Без каких-либо разбирательств. Готов дать официальные показания по эээ…

Хогг «любезно» подсказал:

— По превышению должностных полномочий, Кевин. И я уже просил тебя не лезть в это дело. Лер старший инспектор был в своем праве — это официально полиция, но негласно это совсем другая контора, Кев. И им… — он мрачно посмотрел на Грега и Брока: — плевать.