Грег оглянулся на Вик:

— Инспектор Хейг, вы с нами?

Она даже раздумывать не стала: пусть Брендон, возможно, стал опасен — это все равно её друг.

— Так точно! — Вик помчалась за Грегом — в её сердце огромным костром разрасталось беспокойство Эвана. Она попыталась успокоить его, потому что не верилось, что Брендон может стать нежитью. Поздним озарением мелькнула мысль, почему же в Танцующем лесу тот немертвый укусил Брендона — он его спасал, а не убивал. Потому немертвый и не ушел прочь в надежде договориться. Жаль, что теперь не узнать его имя и не сообщить его родным, что он до конца оставался лером и офицером.

Эван еще решал, кого из магов отправить с ними, как Йорк сам рванул дальше по крышам, исчезая из вида в косых лучах закатного солнца.

— Он прикроет на всякий случай, — сухо произнес Ванс. — Наш договор уже в силе. Не бойтесь Йорка — он поможет. Новорожденные немертвые опасны для окружающих. Вашего инквизитора не подкармливали душами — он очень опасен. Йорк прикроет и накормит своей кровью, если понадобится.

Ванс достал из кармана пиджака и протянул Эвану небольшой тканный мешочек:

— Тут камни-ловушки для душ. Мы их обнаружили при адере Уве. У Йорка при себе пара заряженных душами. Кстати, всех прикасавшихся к камням мы в состоянии найти.

Вик, садясь в паромобиль на заднее сиденье, поджала в раздражении губы: все же пропасть в три столетия потрясала. Для Ванса и, не дай Боги, Йорка, оказалось приемлемым скормить чужие души. Вик знала: она сама так не сможет даже ради Брендона. Отдаст свою жизнь, свою кровь, свою душу, но никак не чужую. Грег и Хогг, устроившийся за рулем, почти синхронно выругались:

— Хрррень!

«Полная!» — в этот раз добавил Хогг, выруливая на пустую Дубовую улицу и разгоняя паромобиль — тот надсадно принялся штурмовать уходящую в гору дорогу. То и дело сигналя, чтобы констебли на перекрестках не переключали светофоры на красный свет, Хогг подхватил правой рукой конверт, лежавший на переднем сиденье, и не глядя протянул его Грегу:

— Простите, забыл отдать. Пришло из храма днем.

Грег, не задумываясь, оторвал край конверта и достал письмо, тут же хмыкая:

— Хмм… Лучше поздно, чем никогда. — Он передал письмо Вик и пояснил для бросавшего любопытные взгляды в зеркало заднего вида Хогга: — храм соизволил ответить на наш запрос об обработке святой водой кладбищ и полей сражений. Оказывается, все эти места признаны безопасными и подлежат обработке раз в три года.

Вик прочла письмо и вернула его обратно в конверт:

— У адера Уве были длинные руки, раз он смог отсрочить необходимую обработку.

Грег хмуро признал:

— Знакомств у него явно хватало, как и возможностей повлиять на людей. А мы снова в тупике. Почти в тупике. — Он слышал последнюю фразу Ванса.

Вик не нашла, что ответить. Хогг помолчал, не стал уточнять про «прорвемся». И так ясно, что все равно полиция доведет дело о фальшивых амулетах до конца. Хоть верить немертвым было пока сложно.

Хоггу в пору в гонщики было подаваться — вместо привычных полчаса дорога до городского морга заняла не больше пятнадцати минут. Паромобиль лихо завернул в проулок, скрывавший от горожан вход в морг и резко затормозил. Даже Грег не стал ничего высказывать Хоггу за неаккуратное вождение — сейчас счет шел на минуты, если не на секунды.

Вик и Грег выскочили из паромобиля и помчались через замершую в недоумении толпу у крыльца. Вернер, судорожно сжимавший в руках амулет-зажигалку бросился к ним наперерез, расталкивая санитаров:

— В леднике. Поднялся инквизитор. Я думал — санитары опять. А это не санитары. — От волнения он говорил рубленными, совершенно непонятными фразами. Ему на помощь пришел Картер:

— Кит не похож на нежить. Он еще плох, но он точно не нежить. Я на всякий случай приказал всем покинуть морг. Из прощального зала пришел карфианский колдун — он сегодня приехал забрать тело своей невесты Ролле. Он сказал, что сам справится с Китом.

Вик побелела, не зная, чего ожидать от Дакарэя — карфианским бокором мог быть только он. Брендон еще дней десять назад написал ему письмо.

Грег резко сказал:

— Мы внутрь. За нами не заходить. Зажигалки убрать и даже не пытаться ими пользоваться, что бы не происходило! Виктория, за мной. Грегори, остаешься тут — следи за Йорком.

Хогг не ответил — он просто скользнул за ними вслед, пропуская вперед спрыгнувшего с крыши Йорка. И ведь формально Хогг ничего не нарушил — выполнил приказ. Грег скривился, но отчитывать не стал.

Брендон нашелся не в леднике. Он сидел в коридоре в кресле для посетителей. Бледный до синевы, так что и не понятно: живой или все же нежить, — с подрагивающими пальцами, закутанный в простыню, не скрывающую длинные усики швов, наложенных на грудь и переходящих на живот. Сами разрезы от вскрытия уже зажили. Он где-то потерял свои руны, и теперь храм не мог запретить ему жить свободно. Синяя краска для татуировок ползла ручейками по его коже.

Брендон пробормотал, перекрывая голосом трезвонящий где-то в одном из кабинетов телефон:

— Виктория, я учил тебя плохому, но не вскрывать же друзей, чуть-чуть потерявших душу. Это как-то… Чересчур.

Вик бросилась ему в объятья, наверное, пугая Брендона своим порывом — ей повезло, что Брок научил её проявлять свои чувства и не стыдиться этого. Руки Брендона, еще очень холодные после ледника, не сразу осторожно легли ей на плечи.

— Как-то я перестарался с иголками в свое время, — все же признал он.

Стоявший рядом с ним белоснежный мужчина склонил голову и представился:

— Лера, неры, я нер Дакарэй, друг Брендона. Я бокор. Я свидетельствую, что Брендон Кит не является нежитью и не опасен для окружающих. — Он посмотрел на Вик: — впрочем, это, кажется, неважно.

Она еле заставила себя отпрянуть от Брендона — у Грега тоже были права на него. Тот накинул на плечи Брендона свой мундир и сдержано сказал:

— С возвращением. Мы переживали за тебя. Хорошо, что все обошлось. Андре знает, что ты вернулся?

— Знает. Она уничтожила проклятье ничейной земли. Точнее, там не проклятье. Там благословение богов ли, земли или умирающих за свою страну солдат и офицеров — я был с ней там. Она вернула всех к жизни. А еще… Не удивляйтесь, если завтра-послезавтра объявят о смерти королей Ондура и Вернии. Она их запихнула в остатки кошмара ничейной земли. Обоих за начало войны.

Телефон все так и продолжал надрываться, раздражая всех звоном.

Вик удивленно уточнила:

— А вернийского короля за что? Он же…

Брендон сверкнул эфиром, сейчас странным: алым переходящим в ослепительно белое пламя:

— Людовик Вернийский мог по совету своего сына Анри объявить о наличии большого запаса потенцита в стране — тогда бы Тальма не напала на Вернию. Но он предпочел другой путь. Я согласен с решением Андре. Только учтите: Анри не знает, что скоро станет королем. Не расстраивайте его этой новостью. — Он попытался встать на ноги и тут же рухнул обратно в кресло: — вот же напасть! Я обещал Андре сразу же вернуться.

Рука Грега замерла на его плече — тоненькой струйкой в Брендона потек эфир, помогая выздоравливать:

— Приходи в себя и не волнуйся. Я телефонирую в ставку принца Анри и попрошу передать Андре новости о тебе.

Брендон потер лоб:

— Не представляете, как болит голова. Кажется, что мозги порезали на ломтики и запихали обратно в произвольном порядке.

Вик отвернулась в сторону — она не стала сознаваться, что именно так все и было, когда Вернер искал причину смерти Брендона.

В проулке возле морга совсем стемнело. Влажный воздух быстро остывал — чувствовалось, что весна еще робкая. В одной сорочке Грегу было прохладно, хотя Брендону было в разы хуже: вся его одежда после Танцующего леса пришла в негодность, и он по-прежнему был в мундире Грега и простыне, словно варвар. Хогг и Дакарэй помогали босому Брендону дойти до паромобиля. Бывшего колдуна шатало — ему же не только голову вскрывали. Он проникновенно ругался себе под нос: ему запретили поднимать адера Уве для ответов на вопросы. Виктория настаивала, что Брендон еще слаб, а Дакарэй напирал на то, что не готов усмирять армию демонов, которая может ворваться в этот мир по вине колдуна с трясущимися от слабости руками. Грег был с ним согласен: координация Брендона оставляла желать лучшего, и за правильность рун и целостность пентаграммы нельзя было поручиться. И у них есть нерисса Орвуд — в крайнем случае адера вызовет она. Если такое вообще возможно — вызвать душу храмовника. Что-то подсказывало Грегу, что это изначально провальная идея.