— Ничё! — передразнил его Грег. — Про корзинку для сбора водорослей я промолчу.

— Утонула, — тут же отозвался Хогг.

— И про домашние туфли вместо сапог.

Однако, нерисса Анна произвела на Хогга неизгладимое впечатление. Он не задумываясь солгал:

— Тоже утонули.

Грег кивнул своим мыслям:

— Точно. Предвзят.

Хогг прищурился и снова возразил:

— Вот уж нет! Я проверял — она не светится эфиром. Анна не ведьма. Я не предвзят.

Можно подумать, что собственной красоты нериссы Анны и её хрупкости недостаточно, чтобы впечатлиться. А ведь она наверняка плакала, и прижималась к Хоггу. Поди еще рассказывала, какая она несчастная, и как хочет жить. Много ли надо парню, неизбалованному женским вниманием, чтобы проникнуться сочувствием?

— И срываешь расследование.

— Вот уж нет!

— Тебе не стыдно? — Грег внимательно смотрел ему в глаза: — Все ищейки в госпитале, а ты в бега подался.

Хогг педантично заметил:

— Одли не в госпитале.

— Он всего лишь в Вансе разбирается с нежитью. Вот какого хрена, Грегори⁈

Хогг опустил взгляд и принялся стопы тереть друг об друга, стирая подсохший на солнце песок и мелкий мусор, которого всегда много в штормящем океане. Носки, как змеи, свисали из кармана брюк.

— Я бы прислал извинения и прочее, я же уже сказал. И я не срываю расследование. Вы сами уже поняли, кто возможная ведьма.

Грег кивнул:

— Брок отправился за ордером на арест неры Орвуд.

— Я же говорил, — криво улыбнулся Хогг. Он достал носки из кармана и хотел их отжать. Грег подсушил их эфиром, заодно он всего Хогга подсушил.

— Срываешь. Я тут с тобой вожусь, когда должен быть там — искать ведьму. Того и гляди, что кто-нибудь из пилоток все же сообщит в храм о происходящем, и адер Уве примчится на всех парах.

— У вас же колдун этот… Из храма есть.

— Он реформист, а нера Орвуд…

Хогг кивнул:

— Понял. Орвуды дореформисты. И адер Уве нас опередит.

— Опередит. И ты пристрастен. Нерисса Орвуд красива, но…

Хогг мрачно перебил его:

— Она не заслужила смерть от болезни.

— Она проживает твою жизнь, — Грег напомнил очевидное. Хогг вздохнул и принялся натягивать на себя носки с таким серьезным видом, словно решал задачу по существованию мироздания. Впрочем, где-то так и было.

— Она заболела ребенком и не заслужила смерть. Я против переноса болезни с меня на неё.

— С чего бы? — не удержался Грег.

Хогг выпрямился, морщась от яркого солнца:

— Кто она и кто я. Я всего лишь отсиделся бы в стороне до самой смерти и все. А она бы жила дальше. Её ждет чудесная жизнь, в отличие от меня. Мое отсутствие никто и не заметит. Сдохну в одиночестве, и все.

— Ты ошибаешься. Твоя жизнь важна.

Хогг дернул плечом и снова опустил глаза вниз — принялся натягивать ботинки:

— Каждому человеку на самом деле важна только одна жизнь — его собственная. И я вправе сам ею распоряжаться.

— Мне твоя жизнь важна. И Кевину, и твоим парням, и Одли. Дальше перечислять?

Ответ Хогга не порадовал:

— Хрень!

Грег вздохнул:

— Не ругайся и следи за языком.

— Кто бы говорил. У вас это тоже любимое слово. — Он занялся шнурками и возился дольше, чем нужно.

Грег поставил локти на колени, переплел пальцы и на ладони пристроил кипящую от мыслей и забот голову. Он смотрел, как накатывают на берег рокочущие волны, и пытался убедить Хогга и себя — он тоже не каменный, ему тоже сложно обрекать нериссу Анну на то, что ей в качестве судьбы выбрали боги:

— Ты маг, Грегори. Это значит, что, даже уйдя со службы в полиции, ты перейдешь в другой сословный класс. Ты нер с возможностью претендовать на личное дворянство. Ты сможешь стать лером, если захочешь — спасешь кого или сделаешь открытие в эфирологии…

Хогг дернул плечом:

— Это я-то?

— Это ты-то. — в духе Хогга ответил Грег. — Я же сказал: тебе учиться надо. Сперва подтянешь знания у меня, потом сможешь подать заявление на учебу в университете. Или пройдешь краткие курсы, если не захочешь покидать службу в полиции. Сейчас как раз для Себа и его парней собирают курсы. Ты умный парень, ты сможешь далеко пойти.

— Ага, секретарем-то.

— Далось тебе название… Хочешь, личным помощником обзову. Хочешь, адъютантом, хотя мне адъютант не положен. Дело не в названии. Сдашь экзамен на детектива, если захочешь. Или просто со временем получишь инспектора — как только подтянешь знания. Глядишь, лет через десять-двадцать суперинтом станешь. А то и до комиссара дослужишь. Денег это особо не дает, но ведь не в деньгах дело. Дело в уважении людей. Захочешь денег — пойдешь по ученой части, там легко заработать не миллионы, но сотни тысяч точно.

Хогг выпрямился:

— Хрень. И сказки. Куда денется комиссар Хейг? А Мюрай? А ты? Куда вы все денетесь, чтобы я стал суперинтом?

— Мюрай станет к тому времени комиссаром. Хейг рано или поздно поймет, что серьезно тянуть две лямки трудно. Или комиссар, или настоящий герцог, а не номинальный, как сейчас.

— А ты?

— А я… Я буду искать знаменитый Северо-восточный проход в Асуну. Или открывать новые острова в южной ледяной пустыни. Или изучать Великое пятно в Южном океане. Есть много интересных мест…

Над их головами раздалось голосом Брендона:

— … где можно сложить свою голову. Элизабет тебе сама в этом случае шею свернет. Превентивно.

Грег задрал голову вверх, рассматривая успевшего умыться и переодеться в белую, мать его за ногу, сутану Брендона. Тот развел руки в стороны:

— Сюрприз! — Он спустился и скомандовал Хоггу: — подвинься.

Тот безропотно подвинулся с удивлением наблюдая, как Брендон опускается на пыльную, еще чуть алую от кафрианского песка ступеньку в своей кипенной одежде:

— Черный кол…

— Темный попрошу, — поправил его Брендон.

— … колдун Брендон Кит. Надо же кто явился по мою голову. Сразу заявляю, адер…

— Отец.

— Отец, что ставить на себе опыты не позволю. Я смирился с божьим испытанием и готов к смерти от вернийки.

Брендон колко посмотрел на Хогга, алые руны сверкнули на его лице:

— Учту. Если у вас тут урок воспитания закончен, то докладываю: антимагический полог возведен, констебли с черного входа эвакуируют прислугу. Мюрай уехал за ордером. Мне, как инквизитору, ордер, между прочим, не нужен. Кто со мной учиться плохому?

Грег нахмурился — как-то вот к такому повороту с белой сутаной на Брендоне жизнь его не готовила:

— Андре в курсе?

Брендон признался:

— Это временно. — Что именно — он не стал уточнять. Только воротник дернул — его колоратка вечно душила, а тут — сутана. Её не снимешь и не спрячешь в кармане.

Грег понял, что ждать иного ответа не приходится:

— У нас тут не воспитательная беседа, Брендон, а совещание. Кстати, мой личный помощник Грегори Хогг.

Брендон лишь кивнул. Хогг ожил и доложил:

— Нерисса Анна сказала, что и её младшие сестры тоже заболели вернийкой. Сам процесс выздоровления она не помнит — была без сознания. У нее на тот момент уже был поражен головной мозг — потому и Натали так пострадала…

Брендон напомнил очевидное:

— Да, вернийка заразна во второй стадии, когда по телу идет сыпь. Дети могут заразиться от матери или отца даже при простом прикосновении или поцелуе.

Грег наклонил голову, снова всматриваясь в океан:

— Трое детей и заболевший взрослый. Скорее всего мать. Это четверо. А ритуалов пять.

— Отец? — предложил свой вариант Брендон. — Он может быть пятым.

— Может, — согласился Грег. — Нер Орвуд сейчас на службе в банке. Скоро должен вернуться домой.

Хогг подсказал:

— Он возвращается поздно. После службы в банке он едет к любовнице — он у неё с трех до шести. Домой приезжает к семи — как раз к семейному ужину. — он криво улыбнулся и встал: — я же говорил: по нему часы проверять можно. У него расписание!

Грег передернул плечами от такого. Зачем вообще заключать брак таким как Орвуды? Завели себе любовников-любовниц, позаражали и чуть не умертвили собственных детей… Это же не жизнь, а мрак. Он поднялся следом за Хоггом, Брендон величественно — и что делает с людьми белая сутана! — встал и не отряхиваясь от алого песка принялся подниматься по лестнице рядом с Грегом. Тот не удержался: