— Стойте! — кричала она. — Пожалуйста, остановитесь, нам надо подождать генерала и Елену!

Он, словно не слыша ее, мчался вперед.

Отворив очередную неприметную дверцу, брат Сильвий полез наверх по крутой узкой лестнице. Агата последовала за ним. Ей пришлось опустить глаза и смотреть под ноги, чтобы не наступить на длинные полы одеяний.

Она вскрикнула, когда, кто-то схватил ее за руки и потащил наверх. Подняв голову она с ужасом увидела наверху лестницы двух солдат. Еще двое держали под руки брата Сильвия. Служитель был без сознания. По его лбу стекала алой дорожкой кровь, но грудь мерно вздымалась. Он был жив.

— Пустите! — орала Агата, пока ее грубо тащили вперед по коридору.

Ее провели в просторную комнату с огромным окном, занимавшим целую стену и толкнули в спину, заставив упасть коленями на расписанный узорами ковер. Рядом рухнул брат Сильвий.

Агата сжала кулаки, впиваясь ногтями в кожу, и тяжело дыша, оглядела комнату. Она напоминала роскошную гостиную с увешанными хрустальными подвесами светильниками, зелеными бархатными диванами и золочеными столиками на маленьких колесах.

На одном из диванов, утопая в подушках, сидел мальчик лет десяти — темноглазый, с округлым нежным лицом и черными волосами, разбавленными светлой прядью, падавшей на лоб.

Кроме него и, застывших у стен, солдат в комнате никого не было.

— Здравствуй, — неловко сказала Агата, продолжая сидеть на полу, но мальчик ей не ответил.

Вместо этого он уставился куда-то ей за спину, и его темные лисьи глаза, распахнулись, став, как у совенка.

Агата обернулась и едва ли не упала рядом с братом Сильвием, лишившись чувств.

В комнату зашла Мира.

Она была одета по андалурской моде, да еще и в мужскую одежду. Впрочем, это было похоже на нее.

Агата вспомнила, как на военном совете Кир Аверин сказал, что Мира жива. Тогда она даже не успела порадоваться, раздавленная новостями об отце. В ее голове носитель колец оставался темной неясной фигурой, которую они должны были одолеть.

Теперь увидев Миру живой и здоровой она испытала и облегчение, и странную тяжесть, вызванную тем, что им пришлось встретиться при таких обстоятельствах.

— Вижу, вы поймали девчонку и юнца, — сказала Мира. — Двух других можете убить без колебаний.

Ее голос показался странным, скрипящим, нечетким и не таким звонким, каким был всегда.

Она подошла к Агате неловко и неуклюже ступая, и двигаясь так, словно была шарнирной куклой, а не живым человеком. Широко расставив ноги, будто боялась упасть, она нагнулась к ней и, ухватив за подбородок, подняла ее лицо.

— Ты боишься, — сказала она, пронзая ее темным, мертвым взглядом. — И правильно делаешь. Сядь, — она кивнула на диван, где сидел мальчик и пройдя вперед сама опустилась на диван напротив.

Агата решила, что будет лучше подчиниться.

Бросив полный тревоги взгляд на брата Сильвия, лежавшего без сознания, с алым ореолом крови, впитавшимся в ковер, у его головы, она неловко поднялась и села рядом с мальчиком.

Только сейчас она вдруг заметила, что в светильниках нет свечей, только небольшие стеклянные сферы, испускавшие свет.

Мира сидела, как-то неловко, словно кукла или очень больной человек, не до конца распоряжавшийся своими конечностями.

— На твоем лице нету радости, неужели ты не счастлива, что твоя подруга жива? — проскрежетала Мира.

— Вы… вы не она, — пролепетала Агата. — Вы то, что находится в ней — бродячая душа. Получается, вы можете не только сводить людей с ума, но и вот так управлять ими?

Мира запрокинула голову назад, стукнувшись затылком о спинку дивана и хрипло рассмеялась.

— А ты не такая уж и глупышка, верно? — сказала она, отсмеявшись.

Агата сжалась, не зная, что ответить. Мальчик рядом с ней сидел неподвижно и тихо, и будто не дышал. Только сжимал ладошками подол своей рубашечки.

— И все же, ты должна быть рада меня видеть. Ведь я твой старый знакомый — Фрол Зерион. Вы думали, что сумели меня победить, но, как видишь, вот он я — целый и невредимый. Чудесный дар, который я унаследовал от матери, позволил моему духу уцелеть, даже, когда тело было повержено, и обосноваться в новом юном и свежем обличье, да еще и обладающим такой прекрасной особенностью. Мира, или вернее назвать ее Ива, происходит из рода Хайро — побочной ветви Капуцеров, сумевшей когда-то заполучить кольца, управляющие морским змеем. Кровь, которая течет в ее жилах — это ключ дающий власть над драконом.

Тело Миры неловко подняло руки, демонстрируя нанизанные на пальцы кольца с иссиня-черными камнями, ограненными в потемневший от времени металл.

Агата покосилась на сидевшего рядом с ней мальчика.

— А этот ребенок… его волосы… Он тоже из рода Хайро? — спросила она.

— Всего лишь бастард, которого мне удалось раздобыть. Его сил хватило, чтобы пробудить Цицелию и заставить ее сдвинуться с места, но потом он выдохся и едва не поломался. Видишь ли, не зря колец пять. Нужно обладать огромной силой воли и цельным сознанием, чтобы повелевать драконом. Когда ты надеваешь кольца, его разум соприкасается с твоим и не каждый может это выдержать. Раньше, все пять колец разом мог надеть лишь очень могущественный колдун. Если такого не находилось в роду Капуцеров, то их делили между несколькими носителями. Сейчас подобную роскошь мы себе позволить не можем, поэтому приходится довольствоваться тем, что есть. Глупая девчонка отказалась мне служить. Хуже того, взбунтовалась — едва не потопив половину альторского флота, но, как видишь, она за это поплатилась.

Агата тяжело сглотнула. Бедная Мира, что же ей пришлось пережить за эти дни, пока никто не искал ее, считая мертвой. Выходит, она отказалась слушаться Фрола Зериона и в результате тот, лишил ее собственного тела. Где же сейчас был ее дух? Оставался ли он взаперти, или же…Фрол Зерион его полностью уничтожил?

— Зачем вы это делаете? — прошептала Агата. — У вас же все было. Дракон-император вас ценил, вы занимали высочайший пост на Лунном острове. Ради чего вы решили все разрушить и обрести на гибель его величество и целый город вместе с ним?

По лицу Миры пробежала судорога, словно тот, кто находился в ее теле, хотел придать ему определенное выражение, но не мог.

— По твоему, этого достаточно? Ты, укутанная в шелка, разбалованная, мерзкая девчонка, представить себе не можешь, через, что мне пришлось пройти, чтобы это получить. У меня все отняли, когда-то и это сделал он — дракон и те люди, которые его поддержали. По праву рождения, по титулу моей семьи, мне было положено гораздо большее, но мы все потеряли из-за него. Мне пришлось жить в грязи, и карабкаться наверх, вырывая с мясом ногти. Мне никогда не будет достаточно, мне всегда будет мало, до тех пор, пока он не будет сброшен с трона, а его место не займет поистине достойный править Империей!

— Но вы ведь говорили совсем другое, — прошептала Агата, чувствуя, как по щекам стекают слезы. — Вы же говорили, что он подобен старым божествам, и что вы жаждите его воцарения!

— Ха, а ты всегда веришь тому, что тебе говорят? Значит ты все же дура… Стоит любому мужчине поманить тебя пальцем, как ты бежишь за ним, как собачонка и принимаешь на веру все глупости, которые он тебе скажет! Ха, поистине жалкое зрелище!

Поднявшись с дивана, тело Миры заковыляло к окну.

— Погасите свет!

Подчинившись приказу, один из солдат, что-то нажал на стене и светильники потухли.

— Иди сюда! — позвал ее Фрол Зерион.

Агата продолжала плакать, прижимая руки к лицу. Где-то под ее платьем утешающе шевелилась Пипа.

— Подойди ко мне!

Ноги Агаты словно отнялись и она не могла сделать ни шагу. К ней подошел солдат и, грубо ухватив ее за локоть, подтащил к окну, где уже стоял Фрол Зерион.

— К чему все эти истерики? — недовольно проскрежетал он голосом Миры. — Разве мать не научила тебя вести себя, как подобает юной госпоже? Быть кроткой, милой и послушной, и скрывать свои мысли и чувства? Ах, да… ты же из челяди. Твой отец разбогател сбывая куриц во время восстания.