— Это… это же его величество? — воскликнул Страт, чуть не вывалившись из кресла.

— Да, это мы, — милостиво ответил тот. — Так что, ты исполнишь нашу волю теперь? — спросил он, покосившись на князя Артеса.

Тот замер с широко распахнутыми глазами и приоткрытым ртом. Многие годы занимая должность главы среди старейшин, он держал в руках всю власть в Империи. Он имел право вето на все решения Верхней и Нижней ложи. Одно его слово могло казнить или миловать. Он упивался властью, пока дракон-император пребывал в затворничестве за стенами дворца.

Кир уже не понимал, зачем тот так упрямится и почему просто не может поверить им и согласиться вывести людей из города, но, видимо, для князя Артеса происходящее стало делом принципа. Будто если он поддастся им, то сразу потеряет всю власть.

— Старейшины, настало время каждому дать свой голос. Кто за то, чтобы поверить генералу Аверину и… его спутникам, нарушить мир и покой в городе, и, очевидно, попасть в коварную ловушку? — спросил князь Артес.

Страт сразу задрал вверх руку, едва ли не прыгая на месте. За ним, к удивлению Кира, последовала княгиня Мерай и старенький князь Эйрис. Четверо других старейшин, включая князя Артеса проголосовали против, а один воздержался.

— Что же, видите, Верхняя ложа приняла решение, — самодовольно сообщил князь Артес. — Стража! Схватить генерала Аверина и остальных изменников.

Никто не бросился выполнять его распоряжение. Стражники уже давно лежали связанными под скамьями. Из полумрака выступили люди в темных одеждах, сливавшихся с тенью. Все время, пока шло представление, они незаметно просачивались сквозь люки, прорезанные в потолке, о существовании которых Кир даже не подозревал. Они спускались вниз на шелковых веревках, обступали старейшин и вельмож, не отводивших взгляда от драконов.

Все они были из Тайной стражи, подчинявшейся генералу Тару. Тот с таким энтузиазмом откликнулся на предложение Кира свергнуть Верхнюю ложу, если старейшины не захотят их слушать, будто давно прятал в рукаве подготовленный план и до дрожи хотел увидеть его в деле.

В зале разгорелась паника, как пожар в лесу. Путаясь в подолах парчовых мантий, вельможи ломились в двери, но те были заперты тем же способом, которым когда-то воспользовался Тару, решив поговорить наедине с Киром.

Служители обступили плотным кольцом Андроника Великого и Иренеуса. Некоторые из вельмож не желали так просто сдаваться тайной страже. Кто-то кричал, кто-то выхватил тайком пронесенное в зал оружие, или пытался воспользоваться даром.

Страт помог ветхому князю Эйрису спрятаться под стол, и настойчиво пытался запихнуть туда же княгиню Мерай, но та выскользнула из его рук и, внезапно оказавшись за спиной князя Артеса, прижала к его горлу стилет, бывший лишь мгновение назад шпилькой в ее высокой прическе.

— Склоните колени перед драконом-императором, — сказала она.

Кир в очередной раз задрал брови. Тару славился в узких кругах умением вербовать ассасинов и шпионов. Порой шутили, что каждый второй в Империи его человек, а за каждым первым идет слежка. Однако, Кир и не подозревал, что тот настолько хорош в своем деле, раз даже княгиня Мерай в тайне была его соратницей.

Вскоре хаос, поднявшийся в зале, улегся. Все вельможи были обязаны принести присягу дракону-императору и поклясться ему в верности. Те, кто отказывался — объявлялись изменниками. Конечно, казнить сразу их никто не собирался. Их ждало заточение, а затем суд, и, вероятнее всего, ссылка.

Большая часть вельмож, даже тех, кто начал драться с Тайной стражей присягнули. Князь Артес отказался, сказав, что так просто этого не оставит. Его примеру последовали и остальные старейшины, проголосовавшие против предложения Кира, а князь Костер, единственный из всех, воздержавшийся во время голосования, поступил иначе.

Стоя на коленях, он низко поклонился дракону-императору, едва ли не стукнув головой пол, и сказал, что приложит все силы, чтобы исполнить приказ его величества. Он владел весьма обширным торговым флотом и предложил использовать его корабли для спасения жителей Альторы и для защиты города. Князь Костер был хитер и умен, и чуял дуновенья ветра лучше руха, парившего в небесах.

С тремя генералами пришлось тяжелее всего. Кир долго объяснял им, что на Лунном острове зрел заговор, и что туда сумела пробраться шпионка Андалур. Именно упоминание андалурцев подействовало на них сильнее всего. Даже явление морского дракона не вызывало в их сердцах большей ярости.

— Они жгут колдунов. Даже детей и женщин, в них нет ничего человеческого! — заявил генерал Астор и беспрекословно опустился на колени перед драконом-императором.

— Лучше умереть, чем позволить андалурцам захватить наши земли и сделать из них очередные колонии, а из народа Визерии покорных рабов, — согласился с ним генерал Эйран, и тоже принес присягу Андронику Великому.

Следующим был черед генерала Хейни. Кир следил за ним не без толики волнения. Именно участие Небесной стражи было важнее всего.

Опустившись на колени, Хейни задрал голову и без всякого стеснения или страха пялился на Андроника Великого. Тот сидел на столе старейшин, покачивая ступнями в парчовых туфлях с длинными загнутыми носами. Хотя для маскировки он и был в белых одеждах служителей, носить другую обувь он не мог.

— Вы умеете превращаться в дракона? — спросил Хейни.

Кир чуть не крякнул. Он слышал об его безрассудной смелости, и видел ее своими глазами и, когда они учились в Академии и позже в бою, но не мог понять к чему же ближе его отвага — к безграничной наглости или блаженной глупости?

— Почему по-твоему нас называют дракон-император, а не барсук-император или хомяк-император? — вопросом на вопрос ответил Андроник Великий.

— Так вы превратитесь, да? — не унимался Хейни, пока Кир перебирал в уме тех, кто мог бы встать на его место, если с ним что-то случится.

Спрыгнув со стола, Андроник Великий подошел к нему, и опустился перед ним на корточки, так чтобы их глаза оказались на одном уровне.

— Когда придет время, мы встанем на крыло и земля содрогнется, а враги окоченеют от ужаса, — пообещал он.

Кир хотел бы хотя бы на половину разделять его уверенность.

— Куда все ушли? — спросила Агата, сидя на узкой кровати, стоявшей подле окна, и глядя на далекую темную морскую гладь.

Небо разгоралось огненным закатом, из сада доносился сладостный аромат олеандров, слышались тихие шаги служителей. Она могла бы даже насладиться вязким и теплым вечером, если бы не тревога, когтями, сжавшая сердце.

— Отправились на заседание Верхней ложи, — ответила Елена.

Она сидела за столом, опустив взгляд в книгу, и подперев ладонью голову. Крошечные тени, старательно перелистывали страницы.

— И они что взяли с собой дракона-императора?

— Да. Иренеус проболтался, случайно или нарочно, куда они отправятся и его величество тоже захотел.

Агата накрутила на палец локон. Она весь день пробыла возле Андроника Великого, стремясь утешить его после встречи с прародителем. Он был очень расстроен и она могла его понять. Если бы ее матушка… Не мачеха, а настоящая матушка, которая ее родила, объявилась бы спустя столько лет и оказалась бы живой, а не мертвой, то Агата бы, конечно, очень обрадовалась, но и разозлилась и чувствовала бы себя брошенной и обиженной.

Она лишь ненадолго отлучилась, чтобы быстро посетить купальню и привести себя в порядок перед вечерней трапезой, а когда вернулась, оказалось, что дракона-императора уже нет в Святилище, и Кира Аверина тоже.

Последнее, почему-то укололо ее особенно сильно. Они вместе сидели в пещере, думая, что умрут, и она поделилась с ним всем, что знала, а затем они нашли спящего Иренеуса и даже сумели одолеть Фрола Зериона.

Агате казалось, что уж теперь-то надменный генерал больше не будет смотреть на нее свысока, что они стали соратниками и она, что-то для него значит, но, как выяснилось, все было впустую. Он забыл о ней так же быстро, как рыбы забывают о рассвете, когда поднимается луна.