Мачеха считала, что мужчины как будто вовсе не должны были знать о том, что женщины ходят по нужде или, что-то такое делают, и если кто-то о таком догадается, то девушка будет неминуемо опозорена и никогда не выйдет замуж.

Несмотря на весь ужас ситуации в которой она оказалась, Агата даже порадовалась, что для нее теперь это все неважно. Едва ли они выберутся из подземелий, так что можно уже не переживать о том, что подумает Кир Аверин.

Агата радовалась, что он оказался внизу вместе с ней, хотя ей было стыдно за эти мысли, ведь если бы он не упал во время землетрясения в провал, то не был бы приговорен вместе с ней к медленной гибели, но умирать вдвоем было уже не так страшно.

Тревога и страх отступали, когда они разговаривали. К тому же, Кир Аверин был так удивительно спокоен, словно ничего ужасного не происходило и его безмятежность передавалась и ей.

Возвращаясь обратно, Агата думала о том, найдут ли когда-нибудь хотя бы их тела, и если найдут, то примут ли их за возлюбленных?

Агата нашла генерала там же, где его и оставила. Он сидел на земле и водил пальцами по песку перед собой, окутанный слабым светом, идущим от его перстня.

— Так вы думаете, что это Фрол Зерион за всем стоит? — спросила Агата, опустившись на землю рядом с ним, и протянув ему потухший огненный камень.

— Это пока мои предположения, но согласитесь, что он выглядит крайне подозрительно. Правда, я не могу пока до конца понять в чем его мотив.

Агата нахмурилась, обкатывая в уме его слова.

— Однажды, он сказал мне, что дракон-император подобен старым богам, и он жаждет его воцарения, — сказала Агата, вспоминая их разговор, случившийся наутро после злополучной аудиенции, когда Мира напала на Андроника Великого.

— Быть может он хочет, чтобы драконы правили всем миром, и для этого он планирует их всех собрать и пробудить? — пробормотал Кир Аверин. — Мне все кажется, что он не мог действовать в одиночку и кто-то ему помогал. Как будто, вся мозаика больше, но у нас нет всех ее деталей, и потому чего-то мы не видим.

— Интересно, откуда он узнал про кольца? И как он нашел Миру? И откуда ему было знать, что она, на самом деле, дочь генерала Хайро?

— Видимо тут ему и пригодились сообщники, причем влиятельные и могущественные. И, я думаю, что дело тут еще и в его даре. Я не вспомнил об этом раньше, но пока вас не было, перебирал в уме древние роды с уникальными дарами, которые изучал в Колдовской Академии. Кажется, среди прочих знатных семейств было одно, способное извлекать свое сознание из тела и управлять им.

— Как… как призраки? — переспросила Агата.

— Да, как призраки, только способные вернуться обратно в живую оболочку, ждущую их. Кажется, у них было много сопутствующих умений, но потом весь этот род куда-то делся. Я не знаю никого, кто обладал бы таким даром. Так, что если Фрол Зерион, действительно, может извлекать сознание из тела, то он мог покидать Лунный остров.

Кир Аверин вдруг замолчал, словно о чем-то задумавшись, а потом едва не подскочил на месте.

— Агата, помните я был в отъезде, как раз когда вы отправились на вашу первую аудиенцию с драконом-императором? Я тогда отправился в Алхавар, чтобы увидеться с генералом Хайро. Он сам просил меня о встрече. Когда я пришел, генерал начал рассказывать мне о том, что его семья веками хранила у себя кольца. Ему обещали, что если он скажет, где они, то ему помогут сбежать и, что его дочь должна доставить кольца во дворец. Он говорил так сумбурно, что я совсем ничего не понял, а затем… затем его охватили судороги, изо рта пошла пена и он откусил свой язык. После этого он окончательно обезумел.

— Вы думаете, что и к этому тоже причастен сияющий шар и… Фрол Зерион?

— О, это самое интересное! Перед тем, как я отправился туда, Фрол Зерион поднялся вместе со мной на насестную башню, и там вопреки всем правилам слишком близко подошел к моему руху и тот его клюнул. Я почти уверен в том, что он знал, куда я направляюсь, потому что наверняка все письма которые мне приходят вскрывают служители и передают их содержимое Фролу Зериону. Скорее всего, он не хотел, чтобы я летел в Алхавар и думал, что если рух его ранит, то это меня остановит, а когда у него ничего не вышло, и я улетел, он сказался больным. Получается, что все то время, что меня не было, он лежал в постели и мог высвободить свое сознание и отправить его за мной. Значит… значит он был там все это время, но я его не видел.

— Думаете он умеет становиться невидимым, если хочет? — спросила Агата. И, подождите, но разве Алхавар не находится под землей? Мира говорила, что в подземелье сияющий шар не мог ее найти.

Кир Аверин нахмурился, словно огорчившись, что она разрушила теорию, которая так ему нравилась.

— Может быть дело было не в том, что она находилась в подземельях, а в обилии вещательных кристаллов вокруг? Вдруг это они ему мешали? — предположил Кир Аверин. — А может быть… может быть она ошибалась, и думала, что шара нет рядом, а на самом деле он все это время приглядывал за ней? Просто его устраивало то, что она остается на Лунном острове, пусть и прячется в подземельях? Помните, о чем мы говорили? Если кольца, управляющие драконами работают также, как и у рухов, то воспользоваться ими могут только люди из рода Хайро. Лжекняжня была последней из них и потому оказалась крайне ценной для Фрола Зериона. Ее гибель должна была спутать все его планы.

Он широко улыбнулся ей, закончив говорить, и Агата улыбнулась ему в ответ. Отчего-то ей очень нравилось сидеть рядом с ним в темноте и докапываться до правды.

Внезапно, земля под ними затряслась. Агата вскрикнула и рухнула в объятия Кира Аверина. Он крепко ее обнял прижимая к себе.

Началось землетрясение. Сверху падал песок и мелкие камни. Чуть в стороне от них рухнул огромный, отколовшийся от свода валун.

Агата была уверена, что сейчас они умрут, навечно погребенные под толщей камней и, может быть, это было бы не так и страшно — погибнуть вот так, в объятиях друг друга. Зажмурившись, она уткнулась лицом в его плечо.

И вдруг, она не столько услышала, сколько почувствовала, как совсем рядом, на грани яви и сна кто-то повторяет из раза в раз имена:

— Цицелия, Амори, Трехглавик…

Это было так близко, что Агате казалось, слова звучат прямо в ее голове. Она сжала рукой предплечье Кира Аверина, и тот сильнее ее обнял.

Земля содрогнулась в последний раз и все закончилось.

Они все еще сидели рядом, дрожа, и слыша сердцебиения друг друга.

— Все хорошо, на этот раз, — выдохнул Кир Аверин, отстраняясь.

Она подняла на него глаза и прошептала:

— Я слышала его, он близко — Иренеус. Он там, — она указала на туннель, в котором совсем недавно справляла нужду.

— О, так значит мы совсем рядом? Почему бы нам не взглянуть на него. Что думаете, Агата?

— Так значит, он спит? — спросил Кир Аверин, пока они шли по пологому, спускавшемуся вниз, туннелю.

— Спит, — подтвердила Агата. — Но, как будто не крепко.

Ей, казалось, что она слышит шелест чешуи и тяжелое дыхание в ожидавшей их тьме.

Гладкий камень под ногами сменился чем-то, что сперва она приняла за гальку, но затем приглядевшись поняла, что они ступают по смеси из тонких перламутровых пластин и потемневших от времени золотых монет.

— Это… это же сокровища Капуцеров, — пробормотала Агата. — Говорят, что на них лежит белое проклятье.

— Белое проклятье? — переспросил Кир Аверин. — А может быть, белый дракон…

Стены туннеля незаметно отступили во тьму, теперь они шли вперед по необъятному окутанному мраком пространству. Свет огненного камня казался слабым и тусклым в обступившей их тьме. Они взялись за руки, чтобы не потерять друг друга. Агата трепетала изнутри, но теплая ладонь генерала придавала ей смелости.

Неожиданно, они уткнулись в покрытую перламутровым камнем стену. От стены сверху спускались толстые и округлые, витиеватые колонны, они впивались в землю, уходя глубоко вниз.