— Госпожа Пинна, я вынужден вас арестовать, — пояснил ей Кир. — Вы Черная Жемчужина и вы больше не имеете права обманывать дракона-императора и визерийский народ, притворяясь добропорядочной невестой.

Она не стала кричать или взывать к своей неприкосновенности, вместо этого лишь грустно усмехнулась.

— Догадались все-таки? — протянула она. — Много же времени вам понадобилось. Подумайте на досуге о том, кто еще мог пробраться в Ониксовый дворец под личиной невесты. Раз мне и Мире это удалось, то не так уж сложно это было…

Елена извлекла из складок платья крошечный бутылек, который передал ей Кир. Сам он получил его от генерала Тару. В нем содержалось сонное зелье, призванное сделать так, чтобы госпожа Пинна мирно спала все то, время пока они будут лететь.

Кир в который раз поблагодарил Создателя за то, что решился все-таки призвать на помощь Елену. Ему не приходилось раньше задерживать женщин, или тем более их похищать. Думать не хотелось о том, насколько неловким и уродливым все могло бы обернуться без Елены.

Та, тем временем, откупорила пузырек и подошла к Пинне. Сжав ее челюсть, она заставила ее открыть рот. Та и не сопротивлялась, но, в последний момент, уже проглотив зелье, вдруг вывернулась из захвата теней. Ее руки должны были быть связаны, но она как-то сумела высвободиться и, схватив Елену за запястья, уже скатываясь в сон, прошептать:

— Я никогда не желала зла дракону-императору… Никогда… Один только он и был добр со мной за всю мою жизнь…

Сказав это, она вздрогнула всем телом. Глаза ее закатились, и она обмякла, повиснув на руках у теней.

Тени помогли Киру уложить бесчувственное тело госпожи Пинны на спину Арайя и привязать ее ремнями к седлу. Рух нервно переступал лапами, выгибая шею. Присутствие бестелесных тварей, явно было ему столь же неприятно, как и Киру.

Вскоре две птицы взмыли в небо, раскрашенное последними штрихами кровавого заката. Кир отправлялся в Альтору, где должен был передать Черную Жемчужину Тайной страже.

Елене предстояло сделать нечто еще менее приятное. Среди камней и зарослей ее ждало кое-что еще припрятанное Киром. Следовало убедиться, что когда придет время это найдут и сделают нужные им выводы.

Кир хотел взять эту часть также на себя, но Елена настояла на том, что сама сделает все, что нужно. Им обоим нужно было вернуться в свои опочивальни до рассвета, и она опасалась, что иначе Кир не успеет. Помимо этого, она хотела, пока все спят осмотреть комнату госпожи Пинны. Кто знает, возможно, там им удастся обнаружить, что-то важное.

Так уж вышло, что Агата была возле дракона-императора, когда ему сообщили об исчезновении Пинны.

Они находились в небольшой гостиной, устланной шелковыми коврами и обставленной изящной мебелью из орехового дерева.

Кир Аверин сообщил о несчастье лично. Он опустился на колени перед драконом-императором и глядя прямо перед собой сообщил, что госпожа Пинна пропала, но ее ищут и обязательно найдут.

Андроник Великий выслушал его, склонив набок голову. Затем поднялся и пнул ногой резное кресло с такой силой, что оно ударившись об стену разлетелось на тысячу щепок.

У Агаты перехватило дыхание. Опустив взгляд, она сжала пальцы в кулак, стараясь ничем не выдавать испуга.

Кир Аверин даже не шелохнулся, стоя на коленях, словно ничего не произошло. Дракон-император молча смотрел перед собой.

— Она ушла от нас! Она нас бросила! — сказал он по-змеиному, так что одна только Агата его слышала.

— Ваше величество, уверена, что Пинна никогда бы так не поступила, — попыталась утешить его Агата.

— Найдите ее живой или мертвой! — приказал он, повернувшись к Киру Аверину.

— Как пожелаете, ваше величество.

Поднявшись на ноги, генерал поклонился, и попятился назад. Агата поймала его взгляд, он был пустым и мрачным. Ей тут же сделалось нехорошо.

Ее отношения с Пинной нельзя было назвать простыми. Они то дружили, то нет, то снова становились союзницами, и все же, они так долго пробыли вместе и их столь многое уже объединяло, что волей неволей, она успела к ней привязаться. Агата знала, что Пинна воровка и не выдала ее не столько из-за отсутствия доказательств, сколько из жалости.

Пинне семь сестер послали тяжелую судьбу полную потерь и несчастий. Агате становилось холодно и жутко при мысли о том, как трагически и страшно мог оборваться ее путь.

Конечно, быть может она еще была на Лунном острове и пряталась в шахтах, где добывали вещательные кристаллы, как Мира до нее. Или же ей удалось сбежать, покинуть остров.

В последнее Агате хотелось верить больше всего, но вспоминая, как Пинна сидела подле дракона-императора, и как смотрела на него, она очень в этом сомневалась. В этом взгляде была искренняя любовь, и какой бы хорошей актрисой Пинна не оказалась, такое изобразить было нельзя.

Дракон-император отошел к окну и стоял мрачно всматриваясь в скалы, и стелющийся по предгорью туман.

Чтобы занять, чем-то руки, Агата принялась бродить по комнате, собирая дощечки из медового дерева, из которых чуть раньше они собирали башни, играя в эфтос.

Убрав все дощечки в большую резную шкатулку, она подняла с пола круглую тряпичную куклу, набитую козьей шерстью. С волосами из желтых ниток и зелеными стеклянными пуговицами вместо глаз, она изображала дракона-императора. Точно такую же куклу, Агата оставила в колыбели Титуса, когда уезжала на Отбор. С тех пор прошло пара месяцев, но ей казалось, что минуло уже лет сто.

Сев на подушку, она сжимала куклу в руках, думая о Титусе и о том, каким большим он будет, когда она увидит его в следующий раз и увидит ли его вообще.

— О чем ты думаешь? — спросил дракон-император.

Он подошел к ней и уселся прямо на пол, подогнув под себя ноги, так словно был простым юношей, говорящим с сестрой, а не самым ужасным и могущественным созданием на всей земле.

— Я думаю о моем брате, ваше величество, — не стала скрывать Агата.

— У тебя есть брат?

Он уложил голову ей на колени, и она принялась расчесывать пальцами его волосы. Когда он сделал так в первый раз, какое-то время назад, она жутко перепугалась, но теперь уже привыкла и даже не обращали на такие вспышки нежности большого внимания.

Агата рассказала ему о Титусе, и о том, как печалилась, когда раз за разом ее братья и сестры рождались мертвыми или погибали в младенчестве, и как радовалась, когда на свет появился он.

— Если ты так его любишь, то почему ты оставила его?

— У него есть родители, которые будут заботится о нем, пока он маленький. Я же буду все равно его любить, как бы далеко друг от друга мы не находились и сколько бы лет не прошло с нашей разлуки.

— Как это хорошо, когда кто-то о ком-то забоится и кого-то любит.

Агата провела с драконом-императором весь вечер, развлекая его разговорами, а ночью пока он спал, держала его за руку.

Утром выяснилось, что служители нашли Лури — ферналь Пинны привязаннуй к дереву возле горной тропы. Птица нервничала и никого не подпускала к себе, даже птичников которые за ней ухаживали. Им ничего не оставалось, кроме как попросить о помощи Агату.

Кир смотрел издалека на то, как госпожа Агата медленно и осторожно подбирается к бирюзовой фернали. Птица клокотала, вертя головой, и следила за ней желтыми глазами.

Госпожа Агата надела на себя платье госпожи Пинны, сохранившее на себе аромат масел, которыми та натирала кожу и прикрыла кровавый цвет волос черным платком. Это должно было помочь обмануть ферналь.

Кир яро надеялся, что все получится. Он вовсе не желал стать виновником гибели этой девушки. Иначе на суде семи сестер его печень станет такой тяжелой от грехов, что медные весы сломаются.

Госпожа Агата приблизилась к фернали вплотную, та дернула головой, распахнула крылья и пронзительно заклокотала, раззявив острый клюв.

Стоявшая подле Кира графиня Дэву вскрикнула и вцепилась в его локоть.