Удары дерева о дерево слышались со стороны конюшен, которые находились справа от главного входа в наше имение. Скрываясь от солнца под одеждой, я стремительно двигалась в нужную сторону, все отчетливее слыша звуки боя, что манили своей дикой, неизведанной природой, которую я смогла лицезреть впервые, лишь выйдя из-за угла и взглянув на очищенную от листьев небольшую арену, где кружили в поединке двое детей, держащих в руках деревянные мечи, доски которых оказались скреплены с помощью веревки и вручную раскрашены сажей, смешанной с соком ягод, имитируя те же брызги крови, что на моей маске оказались благодаря краскам.
Ее бой был завораживающий, и судя по количеству ушибов, фингалов и даже открытых ран, у стоящих вокруг детей, далеко не первым. Ее короткие волосы, остриженные резкими движениями чьего-то кинжала, трепыхались от неровных, но изученных движений и противящегося ветра, что заставлял девочку жмуриться одним глазом, отступая по контурам их арены, балансируя на краю, но готовясь обманом и скоростью заставить ее оппонента рухнуть, проиграв. Хватка меча была до странного неудобной, она держала его словно нож или кинжал, несмотря на длину лезвия, из-за чего даже быстрые удары казались медленными и неудобными. Вторая рука была ушиблена, на ней виднелся синяк и множество мелких ссадин, кое-где даже можно было различить следы стертой крови, но несмотря на это, она по-прежнему использовала левую руку в качестве своего искусственного щита, полагаясь на устойчивость к боли. Правда, при первом же ударе о кисть девочки, около переносицы выступили небольшие слезы боли, которые она пыталась согнать движениями головы. Изящный нос с шрамом около переносицы болезненно дергался из стороны в сторону и всхлипывал, но несмотря на это, ее рука продолжала использоваться ею как щит.
Ее аккуратный берет из холщовой ткани, с узорчатым изображением змеи около кожаного ремешка, был сбит уже давно и валялся в нескольких метрах от места стычки. На теле болталась из стороны в сторону блестящая от серебряных чешуек жилетка, несколько пуговиц которой отвалились и потерялись в листве. Под ней я видела украшенную кожаными накладками рубашку, что не имела никакого окраса и оставалась чисто белой. Кожаные укрепления служили также небольшими карманами, но большая их часть предназначалась для защиты или подобия обороны, находясь около наиболее уязвимых мест. Около шеи, закрытой высоким воротником, можно было увидеть блеск серебряной цепочки, уходящей своим тусклым сиянием и звоном под одежду. Волосы, имеющие серый с вкраплениями русого оттенок, доходили всего до середины ушей, в то время как мои локоны опускались до плеч и спокойно собирались в косы при желании. Брюки Гвин не отличались и каплей мешковатости, плотно прилегали к тонкой голени и бедрам, но также имели укрепленные сталью и кожей места, около колен и по всей голени. На ногах ударяли о землю почти что военные сабатоны, пусть имеющие и не сильно длинные, но достаточно острые носы, способные ранить, обувь держалась на кожаных пряжках, подошва располагала небольшим каблуком, сделанным из дерева.
Ее лицо было непроницаемым. Я вглядывалась в него, забыв о бое, в котором участвовала девушка, пыталась понять хоть частичку ее мыслей и жизни, надеялась заметить нечто… способное рассказать мне кем же была Гвин Грау, но в итоге… только пустота бесконечно серых, глубоких глаз, в которых не было и следа личности, только нескончаемый покой, который абсолютно не сочетался с действиями и телом. Резкие, непоследовательные движения, яростные броски вперед, смешанные с взмахами деревянного оружия, которые не могли достичь цели ввиду странной хватки, но при этом открывающие пространство для маневра, которым девочка умело пользовалась, ударяя по ногам своими военными ботинками и пытаясь подманить соперника еще ближе к себе, вот-вот готовясь нанести свой удар. Гвин не переставала дрожать, но больше от взбудораженных чувств и ощущения схватки, нежели страха. Иногда с ее губ срывались тихие проклятия, которые я не слышала, но могла прочесть в движениях и метаниях зрачков из стороны в сторону, словно надеясь увидеть нечто, способное в мгновения ока закончить бой. Казалось, что одновременно я вижу перед собой две абсолютно разные личности, несовместимые и одновременно сшитые воедино. Такая ожесточенная, пламенная ярость боя, что градом удара теснила сына поварихи, при этом так же быстро отступающая, не давая пылкому бою поглотить себя, резко контрастировала с тишиной, смиренным покоем лица, даже разбитая в кровь губа не дрожала, как то можно было ожидать, пусть на лице и виднелась боль.
Наши взгляды соприкоснулись, на секунду, весь покой Гвин рассеялся, видя мою маску. Вспышка страха, пробежавшая по лицу, заставила ее оступиться, опустив руки. Это дало ее противнику возможность наконец сделать свой выпад, который ткнул девушку в бок. Я видела, как боль содрогнула тело Гвин, левая рука сжалась в кулак от злости, наконец взяв меч так, как держали почти все солдаты которых я видела, девушка, игнорируя боль, бросилась в атаку, нанося серии рубящих ударов по плечам юноши, заставляя того обороняться. Но неизменно, она смотрела на меня, с враждебностью, опасением, страхом и даже, казалось, презрением. Я боязно отступила, стыдливо пряча взгляд и натыкаясь им на лежащий берет. Аккуратно опустившись на колени, я подобрала шляпу, отряхивая ее от грязи и озираясь на продолжающийся бой. Гвин уверенно теснила мальчика двенадцати лет, сражаясь ожесточеннее и видимо мстя за прошлый удар. Но в какой-то момент, тот резко закричал, поднимая руки, но далеко не от того, что признал поражение.
- Ты вышла из круга! Вышла! - Закричал тот, отбрасывая оружие. Нога девушки действительно мяла листья за пределами арены, я удивленно вздохнула, сжимая пальцами шляпу и глядя, как резко начинает краснеть лицо Гвин, что бросила на пол меч, убирая ногу обратно. - Я победил!
- Она отвлекла меня, нечестно! - Девочка указала на меня, злостно пиная в сторону игрушку. Ее владелец - сын конюха, недовольно побрел подбирать его, имея у себя на теле множество синяков и ссадин. Кажется, свою изначальную цель она выполнить смогла. - Из-за нее я пропустила удар и оступилась сейчас, я требую реванш.
- Обойдешься. - Пробурчал один из проигравших, утирая колено и бросая на меня почти что благодарственный взгляд, я никак не отреагировала замерев на месте и держа в руках берет. В душе все похолодело, обвинения делали больно, я ведь не виновата! Я даже не успела представиться… - Добрый день, госпожа Рихтер… - Поклонился мне слуга, а за ним и остальные. - Айда в лес, пацаны! Адлер рассказал, что неподалеку есть поляна с ягодами и грибами, если соберем достаточно, мама испечет пирог.
- Сейчас, только отнесу их к нам в комнату… Можете пока идти, я вас нагоню. - Гвин отчаянно бросала взгляды на расходящихся противников, что кучкой отходили в сторону ворот. Сын конюха скрылся собственно в конюшне, ковыляя на левую ногу. Глядевшие на поединки девочки-одногодки и старшие сестры сражавшихся начали расходиться, бросая неодобрительные взгляды на Гвин и приветствуя меня, делая аккуратные поклоны по пути к дому.
- Из-за тебя я проиграла! - Гвин подлетела ко мне со скоростью света, вырывая из онемевших рук свою беретку и злостно нахлобучив ее себе на макушку, уставилась на меня. От былого спокойствия и грации не осталось ничего, ее губы дрожали, зрачки метались из стороны в сторону, подрагивали мышцы на лице. Застыв, я почувствовала как сложно дышать, руки до сих пор остались в той же позе что и несколько секунд назад, тело бросило в жар. Но… я ведь не виновата. - Какому-то простолюдину, деревенщине! Ты хоть понимаешь, как это позорно?
- Я… П-прости я… - Слова отказывались складываться в предложения, к горлу подступил ком страха и сомнения, ее лицо пугало меня, я с трудом сдерживала эмоции и казалось, будто я вот вот заплачу. Делая через усилия каждый новый вздох, я пыталась успокоиться, но в итоге, лишь сильнее подрывала саму себя, осознавая, что не могу сдержать эмоций. - В-в-вот, принесла т-т-тебе твою…
