Я могла оторваться от этих мыслей, вернув разум в праведные рамки. Я приблизилась к ереси слишком сильно, дав волю эмоциям и горделивой жажде. Мне... было неважно, насколько они совершенны в своем развитии, мне должно было быть это неважно. Прямо сейчас, пока я смею предаваться этим мыслям, передо мной лежала умирающая Гвин… и я обязана отринуть все размышления о проклятых тварях, оставив их до того момента, как кровь перестанет течь из пульсирующих ран, как девушка перестанет прерывисто вздыхать, испытывая жгучую боль, когда с нее сойдет пылающий жар и развеяться кошмары… возможно, она хлебнула их крови, тогда нужно было делать что-то незамедлительно, на ее губах остались следы ожогов, или же, ее смогли ударить клыками… когти на руках не могли бы принести ей такой боли, если только не были заражены чем-то... Возможно, в бою они загорались, пылали подобно шерсти, это было практически логично. Я ведь не знала, как они ведут себя в бою, меня… избежала участь битвы. Они миновали меня, словно… не заметили, или признали своей. Дитя демона… Проклятая.
Меня передернуло, по телу пробежал холодок, в душе разрослась глыба страхов, зажмурив глаза, я сложила руки в молитве, начав заново повторять явление исцеления… Старинную молитву, взывающую к внутренним силам жреца… И больного, к которому был направлено обращение. Сейчас было неважно, чем я была в душе, чем являлась и кому служила, пока я могла читать о ее здоровье, взывая к свету Близнецов и свету небес… то я должна была делать это, несмотря ни на что. Мой голос охрип от многих пролитых над телом слез, которые высыхали на пылающей коже девушки, тело дрожало, готовясь к скорому истощению, но несмотря на это, молитва оказалась чистой, незапятнанная эмоциями, я отдавала ей последние остатки сил, готовясь потерять сознание. Теперь я была абсолютно сосредоточена, отдавшись раз за разом повторяющимся словам, хватка моих рук ослабевала под потоком силы, исходящих из души, тело изнемогало от этой песни, постепенно готовое рухнуть. Многие жрецы умирали, используя ее посреди боя, оставаясь высушенными телами, посреди оживающих воинов. Подобная смерть… Считалась для жреца самой достойной, из всех возможных. И я не страшилась подобной участи, продолжая говорить заученные слова. Все во имя спасения, все во имя долга, все... Что есть, без остатка.
- Связуйте о братья небесные, вы души наши, воединую праведную цепь, позвольте отдать во имя жизни братьев боевых, жизнь свою, силы свои, разум и кровь. Не убоюсь я, той власти, которую дарую умирающим, ибо в этом долг наш жреческий, и воля Твоя, Ангел пролитых нами слез. Моя смерть ничто, ведь дальше, наступит новый свет, жизнь в твоих ласковых руках, среди садов твоих вожделенных. Слезы мои, станут платой тебе, кровь иссохнет во имя брата твоего, тьма овладеет телом… все получат свое, причитающееся им, во смерти и в жизни, которую я несу. Варти. - Повторяя раз за разом молитву, я довела себя до изнеможения, граничащего со смертью. Моя кожа побелела, выступили кости, мои глаза закрывались от усталости, мое тело дрожало, а биение сердце замедлялось… но это все было неважно, не имело никакого значения. Параноидально проверяя Гвин, я ощущала, как жар отступает, умирая под моими словами и той силой, которую я отдавала девушке. Ее руки перестали кровоточить, покраснения с тела сходили, она перестала бормотать ересь, медленно успокаиваясь и расслабляясь, лежа на полу… выдохнув, я наконец позволила себе испытать чувство спокойствия. Мой долг выполнен, я сделала это, одержала победу на демонической кровью. Дрожащие руки нашли в сумке остатки еды, жадно впившись в хлеб зубами, я запила его одним глотком воды, остальное сохранив для Гвин. В голове била кровь, тело, которое жаждало пищи, прямо сейчас было готово исторгнуть ее из себя, нужно было дать глазам покой и восстановить силы, отданные девушке во имя спасения. Свернувшись рядом с ней калачиком, я закрыла глаза, не зная, смогу ли уснуть, либо же попросту дам телу расслабиться, слушая треск древесины и наслаждаясь теплом огня. Как бы то ни было… я попросту отдалась этому миру на растерзание, принимая любое решение моего разума, готовая к последствиям и не пытаясь бороться с ними. Я сделала все, что могла.
Моя дрема не продлилась долго… но воспоминания утаивали от меня сколько же именно я провела в ней. Возможно, мне удалось поспать, но я по-прежнему ощущала себя вымотанной, хотя отдых обязан был помочь мне. Аккуратно поднявшись, я поняла, что дождь снаружи закончился, но солнце до сих пор не взошло, возможно, сейчас была ночь... Гвин по-прежнему спала, я вновь проверила девушку, убеждаясь в том, что она в порядке. Оглядевшись, я убедилась, что тела демонов остались на тех же местах а пентаграмма разорвана. Никто не являлся сюда, пламя костра практически погасло, потому я подкинула туда одну из собранных досок, освещая помещение. Аккуратно подбирая свой ножик и направляясь к демонам, я пыталась убедить себя, что делаю все правильно, что в этом нет ничего запретного или неправильного. Пока Гвин отдыхает… можно позволить себе немного заняться исследованиями. В особенности, когда я так долго думала о них... Я ведь не делаю ничего плохого, не предаю света, просто пытаюсь понять сущность злейших врагов, во имя того, чтобы найти новые пути для победы.
Мои руки сильно дрожали, практически готовые выронить ножик на землю. Я ппервые в жизни… занималась подобным, но осматривать демонов вблизи слишком великая честь, чтобы пройти мимо и забыться во сне. Девушка не поймет меня, проснувшись по утру, она не даст мне заняться подобным... Да и я уже спасла Гвин с помощью света, благодаря самой себе вытащила девушку из кошмаров и ереси… думаю, не будет никаких проблем, если сейчас я… сделаю это, во имя будущих сражений, чтобы лучше знать своих врагов и их слабости. Отринув всякое сомнение, я опустилась рядом с умершей тварью. Пальцы сжали загривок демона, которого я добила самостоятельно ударом в морду, раны на его лице продолжали исторгать из себя ручьи крови, будто бы она не заканчивалась, глаза расплылись в разные стороны, длинный, по кошачьему шершавый язык вывалился из пасти. Отрезав себе клок его шерсти, я смогла на ощупь понять, что среди обыкновенных серых волосков, похожих на собачьи, шли и многие иные, шершавые, с похожими на стебли растений тонкими палочками, на концах которых находились небольшие образования пульсирующих спор, пепельного цвета. Сжав один такой стручок, он загорелся прямо у меня в ладони, оставив на ней след от пепла, но не обожгя. Будь я умнее… знай больше, возможно, смогла бы разобраться как это работает, возможно, мы смогли бы даже использовать это, претворить в жизнь новые оружия, горящие от пламени подобного образца… Но сейчас, я могла просто отметить, что именно так добивается горения их шерсть. Не найдя другого пути, я собрала к себе несколько отростков, поместив их в остатки ткани от бинтов Гвин, которые пропитались кровью настолько, что полностью окрасились в алый. Возможно, маги смогут использовать это… в своих целях, а может, просто сожгут как ересь. Как бы то ни было, шерсть больше не представляла для меня какого-либо интереса.
Развернув тушу к себе лицом, я попыталась спилить для себе часть его переднего когтя из стали, но оказалось, что он представлял собой сложную структуру из вросших костей, плоти и клинка. Пришлось подпиливать его около болезненно выпирающей кости, представляющей собой аналог человеческого локтя, но даже так, мне не удалось отломать себе его лапу. Хмуро оглядевшись, я заметила блеск проклятого ножа, выброшенного несколько часов назад, но сейчас, давшего мне надежду. Быстро сблизившись и подобрав лезвие, я вернулась к псу, врезаясь сталью в его лапу и ощущая, как клинок сам продвигается в глубь, разрезая кости так легко, будто бы они не представляли для него абсолютно никакой сложности. Нескольких секунд хватило, чтобы в моих руках оказалась желанная конечность, которая была к моему удивлению весьма увесистой, даже просто ударив лапой, не пытаясь ранить клинком, пес был способен свалить с ног взрослого человека. Отпихнув в сторону тело демона, я принялась разглядывать то, как именно плоть и кость слились с металлом, став единым целым, функционирующим как организм. В какой-то момент сращивания, жилистая и упругая плоть в симбиозе с твердой костной массой разъедали сталь, словно коррозия оставляя на ней ужасные трещины, которые в последствии полностью зарастали и затягивались плотью, которая связывалась тонкими мышцами с остальной лапой, после чего, сверху эти мышцы обрастали костями. Рассматривая древний клинок, я увидела на его лезвии странные засечки с уже знакомыми волосками… нахмурившись, я ударила краем лезвия о пол, в тот же момент, лезвие вспыхнуло пламенем, после чего, оно быстро унялось, а волоски остались такими же, как прежде, будто бы вовсе не пострадав. Я была права… значит, во время боя их передние когти так же загораются, и все благодаря этим странным растениям. Удивительно… просто невероятно, как низшие твари смогли так извратить и подчинить себе природу, что одержали верх в развитии, научившись использовать пламя так, как только захотят. Отбросив от себя порой дергающуюся конечность, которую изучила сполна, я взялась за последнюю из интересующих меня частей, их панцири, состоящие из огрубевшей, складчатой кожи и вплавленных фрагментов людской брони, на которых красовались символы Симиэля, будь проклятого его имя. Только коснувшись его, абсолютно нечаянно положив на металл руку, я ощутила в сознании полный ужас и кромешный, беспрекословный мрак, который не могла сравнить ни с чем, что испытывала ранее, и что вряд ли смогла бы испытать когда-либо еще, кроме как при контакте с демоническим проклятьем.
