- Значит… Это не деловые переговоры? - Я не могла в это поверить, и с трудом держала беспристрастный лик, который желал впервые за долгое время уступить свое место радости. Казалось, что после кошмара… я попала в самый лучший сон, который когда-либо видела. И чем сильнее я радовалась, тем сильнее рос страх проснуться, лишившись всего вокруг. Но дрема не может быть такой реальной, столь осязаемой и попросту… настоящей. - Ты не будешь говорить о работе и использовать сложные слова?
- Нам есть что обсудить с Годриком… но ты и не будешь присутствовать при этом. Слуга должен был известить тебя, что с ним явится Гвин, она лишь на год младше тебя но, мне кажется, что вы сможете поладить. На самом деле, вам будет лучше поладить друг с другом, ввиду некоторых проблем на севере… Она будет жить с нами какое-то время. - Мое дыхание окончательно сбилось, смешивая в душе едкий страх и робкое, эфемерное счастье от предстоящей встречи. Она ведь росла среди воинов… Среди рыцарей, чьими руками творится справедливость. Я желала узнать все, что происходит в мире, таком огромном, таком удивительно разнообразном, который не скован четырьмя стенами с узкими окнами, за которыми лишь бесконечный лес… и одна единственная дорога, ведущая к аванпосту одного из легионов Пепла, слава которого зиждется лишь на тех жертвах, что они несут, но никак не на героях. Там тоже были герои… но состоящие из простолюдинов, о которых не слагают легенды и не поют красивые баллады.
- Нас ждет война? - Я не чувствовала в этих словах ничего превратного или кошмарного, даже страх не проскользнул в моем голосе, лишь чистый, детский интерес. Империя Стали никогда не знала покоя или мира… Даже в то время, когда ее границы простирались от южных островов до самых высоких северных хребтов, наши великие предки отдавали жизни в борьбе с Владыками демонов, с восставшими предателями и многими скрытыми противниками, которые в итоге смогли победить, расколов бывшую Империю на три вечно враждующие части, терзаемые жаждой мести и власти.
С детства я видела множество воинов, посещающих наш дворец или просто несущих депеши… Окровавленные, беспощадные Волкодавы, растерзанные собственными клинками и возносящими молитвы Мириану, нашему возлюбленному Ангелу крови, поборнику возмездия и кары. Именно они были наследниками Виров, что основали орден многие века назад, еще до образования единой Империи. Тогда, их целью было убийство злого бога, Волка, когда же он был уничтожены Марианом, то весь род Вир и их воины безвозмездно присягнули ему на службу. Меньше всех я видела Чтецов о Смерти. Лишенных лиц, голосов и жизней за тяжелой броней, что останавливались лишь для того, чтобы привезти отцу вести с южного фронта, отказываясь от пищи и крова, но неизменно оставляя нам дары за пользование молитвенной кельи, выпивая своего исключительного яда и вознося Сивилу свои слезы, отрекаясь от слабости, попутно принося в жертву Мириану кровь врагов, не желая проливать свою. Я видела бессчетных центурионов перфектов и даже нескольких диктаторов войн, что служили в Вознесенных и Пепельной стражи. Эти легионы несли дозор на границах и внутри Империи. Визиты всех без исключения воинов неизменно сопровождались одним и тем же… вестями о боях, о победах и поражениях, о судьбе всей страны, которую они держали на острие своих клинков, копий и стрел. Помнится, один легионер рассказывал отцу чудесную историю о Фэоре, святом, что своими руками создал Вознесенных во время Великой Смуты, и который до сих пор возглавляет свой легион, неся благочестивую молитву по потерянным землям, возвращая предавших людей в Их свет. Он говорил, что Вознесенные единственный легион, что способен заставить врагов плакать еще до начала боя, убедив сложить оружие и встать под знамена Близнецов. Той же ночью, эти истории узнала и я. Подобное казалось мне столь далеким, столь недосягаемым в моем маленьком, мещанском доме… Кроме которого я не видела ничего. Святой… солдат рассказал отцу о его крыльях, восторженно описывал взгляд, сияющий золотом, нежные целительные касания и вдохновляющие песнопения, произнесенные его ангельским голосом, что вдыхал в мертвые тела солдат новые силы и заставлял их откладывать собственные смерти. Казалось, что я слушала не о человеке, о Боге, о ком-то, кто постиг нечто сакральное. С того дня, я стала видеть средь окровавленных облаков новый облик, старческий лик, с чьих закрытых век текли золотые слезы, растворяющиеся в вихрях пепла.
- Война никогда и не кончалась, Лиз… И вряд ли когда-то закончится, такова суть вещей. - Тиер погладил мои волосы, аккуратно провожая в коридор. Боль в голосе отца казалась мне искренней, настоящей, даже несмотря на то, что он сам никогда не видел облика войны. Наверное, суд вынуждал его рассматривать множество ее последствий. - Мы обсудим вопросы снабжения и постройки новых крепостей на севере Империи… там сейчас неспокойно, говорят, что в Зимних Покоях зреет заговор, нужно проследить, чтобы в случае свержения Вечного, север не пытался напасть на нас.
- Господин Грау хочет обезопасить свою семью от войны? Разве они не должны будут сражаться, в случае нападения? - Я медленно шла нога в ногу с отцом, не смея выходить вперед. Наш путь лежал в кабинет Тиера, самое запретное место во всем доме, возле которого неизменно стояли два стражника из Гвардии Чести. Официальной стражи всей Империи, что хранили порядок внутри городов, сел и частных поместий. Я была там лишь один единственный раз, в далеком детстве, и запомнила только камин, в котором горел такой яркий огонь, такой теплый и нежный… Я никогда не забуду тот миг, пусть и в нем не было ничего важного. Просто треск дров и тепло, исходящее из самой сути нашего родового поместья. Наверное… именно так ощущали любовь Близнецов жрецы.
- Родители Гвин мертвы, Лиз. Их души забрали на небеса… ужасная трагедия средь лесов вечного инея, падение форпоста льдов унесло жизни тысяч и тысяч жителей… открыв для удара демонов Слезы Империи. Владыке нашему Императору пришлось перебросить туда полки собственной стражи, сейчас, туда стягиваются войска и строители. Надеюсь, ты будешь ласкова и добра с нашей гостьей, ей тяжело дались потери близких… и прошу, не пугай ее своими снами. - Я покорно кивнула, опустив голову к подбородку и сжав руки. Скрывать свои собственные мысли было необходимо для таких, как я. В моем положении было нельзя говорить больше положенного, любая слабость будет использована против семьи Рихтер, против отца и братьев. - Я рад, что ты понимаешь, если все пройдет хорошо и вы подружитесь, Гвин сможет задержаться и мы съездим в столицу. Там прекрасные бутики и искусные мастера, заодно посмотрим тебе академии, может, заведешь себе знакомства среди других семей.
- Она знает о моей… болезни? - Мы не пользовались словом проклятье. Хотя честно, здесь не было болезни, как бы отчаянно не хотели ее видеть все окружающие. Я знала это, во мне не было ни следа демонических проделок, я не ощущала слабости, только пустоту… - Или мне будет дозволено выходить на улицу?
- Нет, Гвин не знает о нашей проблеме. Я попросил Годрика не сообщать ей об этом. - Непонимающе подняв взгляд, я жалобно посмотрела на отца, ища ответ на простой вопрос. Зачем? Вздохнув, отец склонил голову, пряча от меня взгляд. - Всю жизнь тебе нужно будет объяснять, что ты отличаешься от иных. Это будет твой первый урок, прости меня за жестокость. - Мне было сложно осознать это, но утвердительно кивнув, я продолжила шагать, не тая на отца обиду или злость. У меня не было права винить его хоть в чем-то… только я была повинна в проклятии. - Думаю, если ты обещаешь не снимать маску вне дома, все будет в порядке и ты сможешь покидать поместье. Уже скоро прибудет партия прекрасных накидок, мне обещали, что они прослужат тебе верой и правдой долгие годы. Тем более… У тебя появится рядом кто-то, способный оказать помощь.
- Что будет, если она испугается меня? Мы ведь не будем держать ее здесь против воли… Мне… мне не хочется причинять ей боль или неудобства. - Отец невольно рассмеялся, тускло, скорбно, но искренне. Я опустила голову, пытаясь скрыть выступившее на лице смятение и стыд. - Прости…
