Она еще не знает, что я уже купил ему несколько особенных подарков. Прежде чем я успеваю что-то сказать, за дело берется моя невестка. Элли садится рядом с ней.

— Я могу помочь. Все, что тебе нужно. Коннор сходит за елкой, и я могу отправить его за покупками, если хочешь. Он сможет все сделать, пока мы будем заниматься другими делами.

— Ух, — бормочет Коннор. — А?

— Да, Коннор, ты можешь пойти. Ты отлично справляешься с покупками и всем остальным, — добавляю я, как и подобает заботливому брату.

— Какого черта ты делаешь? Она твоя девушка.

— И твоя жена хочет, чтобы ты помогал.

— Я хочу, чтобы ты заткнулся, — говорит он себе под нос.

Элли смотрит на него, приподняв бровь.

— Ты хочешь сказать, что не поможешь своему брату и Девни?

— Конечно, нет! — говорит он так быстро, что это выглядит комично.

— Тогда почему ты жалуешься?

Я сижу здесь, и на моем лице появляется ехидная ухмылка.

— Да, Коннор, почему ты жалуешься?

Он кладет руку на спинку моего стула и отталкивает меня, когда я отворачиваюсь.

— Ауч!

— Что случилось, Шон? Ты ушиб палец на ноге?

— Я собираюсь что-нибудь сломать.

Девни закатывает глаза и отворачивается.

— Идиоты.

— Они действительно такие, — без паузы говорит Элли.

— Да, ну, вы обе такие же если влюбились в нас.

Девни отвечает первой.

— Это точно.

— По крайней мере, они это знают, — говорю я ему.

— Правда. Если бы они отрицали это, я бы забеспокоился.

Они возвращаются к своему разговору, а я следую за братом на улицу.

— Я действительно идиот, — говорю я, когда холодный воздух обдает нас холодом.

— Почему?

— Я не думал о елке или о том, чтобы сделать Рождество… больше. Я так беспокоился о Девни и Остине, что это вылетело у меня из головы.

Он хлопает меня по плечу.

— Ну, у тебя есть три дня, лучше их использовать с умом.

Шон

— А как насчет этого? — спрашиваю я, указывая на хорошее толстое дерево в очередном ряду, который мы должны были проверить.

Девни наклоняет голову, рассматривая его, а затем пожимает плечами.

— Не знаю, мне кажется, что это не наше дерево.

— А на что, черт возьми, похоже наше дерево?

— Я не знаю, но это не оно.

Клянусь, она пытается меня убить. Мало того, что мы уже час стоим на морозе, так она еще и понятия не имеет, какая елка ей нравится.

— Дев, это дерево.

Остин смеется со своего очень удобного места на квадроцикле. Мы прикрепили прицеп и сделали ему что-то похожее на кровать. Его нога надежно зафиксирована, а сам он укутан в одеяла.

— Остин, разве дерево не самое главное?

Он смотрит на меня, потом на нее.

— Конечно?

— Видишь? — кричу я. — Парню все равно. Это дерево хорошо выглядит?

Он пожимает плечами.

— Наверное.

Девни хлопает меня по груди.

— Видишь? Ему это не нравится. Он просто пытается быть милым. А теперь давай отправимся на поиски идеальной елки.

— Идеальной елкой будет та, что стоит в нашей гостиной.

Она хмыкает.

— Это важно.

— Как и то, чтобы у меня были все пальцы на ногах!

Дев закатывает глаза.

— Драматично.

Я дам ей драматический настрой.

— Дорогая, до Рождества осталось два дня, а все идеальные елки были срублены три недели назад. Так вот, у нас есть вполне подходящая елка, и поскольку у меня еще достаточно чувств в руках, чтобы ее срубить, мы должны ее взять.

Она подходит к квадроциклу и забирается на него.

— Не то.

Я стону, глядя на небо.

— Ты меня убиваешь.

— Ты справишься с этим.

Я делаю вдох, и туман окружает меня, закрывая мое лицо от ее взгляда, и я соглашаюсь с тем, что буду оставаться здесь столько, сколько она захочет, потому что именно так поступают идиоты ради любимой девушки. Они проводят часы на ферме голых деревьев, потому что ей нужно убедиться, что у Остина есть то дерево, которое нужно. Реальность такова, что я не собираюсь с этим спорить. Я сажусь на квадроцикл перед ней и, клянусь, чувствую ее улыбку у себя за спиной. Очаровательная маленькая девчонка. Мы катаемся еще минут десять, пока она не трогает меня за плечо. Я останавливаюсь и пытаюсь вытереть нос, но мне становится больно. Интересно, могут ли сопли замерзнуть? Если да, то мои уже замерзли.

— Да, любовь моя? — спрашиваю я с изрядной долей сарказма.

— Вот эта.

Она указывает на дерево, наклонившееся немного влево.

— Это идеальное дерево?

Не может быть, чтобы она действительно хотела именно его.

— Ага.

Ладно, похоже, есть один вариант.

— Дев, это дерево наклонилось.

— Я знаю! — она улыбается и подпрыгивает к дереву. — Оно немного однобокое и никому не нужно, поэтому мы должны его взять.

Я… не знаю, что сказать.

— Как, по-твоему, мы сможем поставить его на подставку?

— Не знаю, но ему нужен дом.

— И мы его дадим?

Она кивает.

— Что скажешь, Остин?

— Это дерево кривое.

— Да, — соглашаюсь я с ним. — Так и есть. А ты знаешь, какими не должны быть деревья, которым нужны украшения и гирлянды? Кривыми.

Он смеется.

— Тетя Девни, я думаю, нам нужно купить такую, которая не упадет.

Умный ребенок.

— Видишь, даже он понимает.

Она проводит кончиками пальцев по веткам.

— Это крепкое дерево. У него хорошие корни.

— У него плохой ствол.

Я люблю ее, но я так растерян. Мы искали идеальное дерево, а она хочет забрать к себе домой такое, что мне придется попросить Коннора закрепить его, потому что я понятия не имею, как это сделать.

— Я хочу его, — без всяких сомнений говорит она.

Знаете, мне слишком холодно, чтобы спорить. Я замерз, мои яйца сжались, а еще у нас есть травмированный ребенок, который катается вокруг, пока его сумасшедшая тетя ищет дерево. Она хочет эту, она ее получит. Подув на пальцы в течение добрых двух минут, я запускаю бензопилу и спиливаю дерево. Мы обматываем ветки брезентом, а затем прицепляем ствол к кузову, чтобы можно было дотащить дерево до дома. Когда мы возвращаемся, я помогаю Остину войти в дом и разжигаю огонь в камине, пока Девни готовит горячий шоколад. Теперь я должен заняться елкой. Я стараюсь. Я действительно стараюсь. Я вставляю елку в подставку, и она стоит там целых три секунды, прежде чем опрокинуться влево. Это происходит еще три раза, пока Остин безостановочно смеется. По крайней мере, я могу обеспечить ему развлечение.

— Может быть, если мы срежем еще немного снизу, это сработает? — предлагает Девни свой совсем не полезный совет.

— Милая, мы должны отрезать половину, если ты этого хочешь.

Она вздыхает и стоит, скрестив руки на груди, и смотрит на него.

— Может быть, мы сделаем специальную подставку, которая будет наклоняться.

— Вот и все, — говорю я с отчаянием.

Я не умею работать руками. Я не могу сделать специальную подставку. У нее будет следующий лучший вариант… моя версия специальной подставки. Я отправляюсь в сарай, беру ведро с водой и несу его в дом. Девни устроилась на диване рядом с Остином, и они наблюдают за мной со смесью юмора и страха. Я ставлю ведро в угол и запихиваю туда дерево. Оно прислоняется к стене, склонившись набок.

— Это лучшее, что ты можешь получить, — говорю я ей.

Девни поднимается на ноги, на ее губах появляется улыбка, и она обхватывает мою руку.

— Мне это нравится.

— Тебе нравится?

— Да. Это идеально. Вот оно, стоит высокое, идеальное дерево.

Я встречаюсь с ней взглядом, гадая, не промыли ли ей мозги инопланетяне, но я вижу только любовь. Она действительно считает его прекрасным.

— Мы можем украсить его? — спрашивает Остин.

Девни целует меня в щеку и переходит к коробкам с украшениями, некоторые из которых были взяты с чердака, а другие — из дома Остина. Она поднимает крышку одной коробки, которую мы взяли у Джаспера и Хейзел, и передает украшение Остину. Его глаза наполняются слезами, но на губах играет легкая улыбка.