Я согласна с ним.

— Ты прав.

Шон ухмыляется.

— Повтори это еще раз.

— Вряд ли.

— Почему? Это легко, просто скажи «Шон, ты прав… как обычно».

— Шон, ты идиот, — отвечаю я.

— Не совсем корректно, но на этот раз я пропущу это мимо ушей.

Я закатываю глаза.

— Как великодушно с твоей стороны.

— Раз уж ты в таком настроении, давай поговорим о будущем, так как ты заговорила об этом…

Мое сердце учащенно забилось, и я сделала шаг назад, но он схватил меня за запястье, прежде чем я успела отойти слишком далеко.

— Не делай этого, не отстраняйся.

— Я не отстраняюсь.

— Ты знаешь, что это так, — он наклоняет голову в сторону и смотрит на меня. — Я знаю тебя, Дев. Я понимаю, что все это пугает тебя и что ты по какой-то причине осталась в этом городе. Однако все меняется, и я не могу поступить так, как поступили мои братья, и остаться. Я бы сделал это, если бы мог.

— Я знаю это, и я не прошу тебя об этом.

— Тогда чего ты хочешь? Ты хочешь, чтобы мы были на расстоянии? Я сделаю это, если это единственный способ заполучить тебя, но после того, как я узнал, каково это — просыпаться рядом с тобой… — его голос понизился, и он придвинулся еще на дюйм ближе. — Возможность притянуть тебя к себе и зарыться лицом в твою шею ночью или заниматься с тобой любовью по утрам — это не то, без чего я хочу остаться. Я хочу, чтобы мы ужинали вместе и ходили на свидания. Я хочу иметь возможность приходить домой к тебе, но я не могу этого делать, если ты здесь.

Я тоже хочу всего этого, но я также знаю, что, когда сезон в самом разгаре, его никогда нет дома. Прежде чем я скажу Шону, к чему лежит мое сердце, мне нужна вся информация.

— А что будет во время сезона? Что мне тогда делать?

Шон тянет меня к дивану, и мы оба садимся.

— Что ты хочешь делать?

Я вздыхаю и переплетаю наши пальцы, желая почувствовать себя связанной с ним.

— Мне нужно работать.

— Ну, если мы вместе, то тебе не нужно.

— Я никогда не смирюсь с этим, — быстро говорю я. — Я всегда сама себя обеспечивала, и я не собираюсь начинать наши отношения с того, что буду брать у тебя что-то.

— Девни, — мягко говорит Шон, — это не ты берешь, а я даю.

— И это здорово, но я не могу быть твоей трофейной подружкой. Я и не буду.

Он улыбается.

— Хорошо. Я сделаю все возможное, чтобы найти тебе работу, которую ты захочешь.

Теперь о том, с чем я знаю, он будет спорить.

— Во время сезона я бы хотела приезжать сюда как можно чаще. Я хочу видеть своих друзей и семью. Я не хочу застрять во Флориде, где я никого не знаю.

— Хорошо… Я бы хотел, чтобы ты приходила на игры.

Я киваю. Это не настоящая сделка.

— Согласна.

Это будет та часть, на которой Шон будет настаивать, но я должна это сделать.

— Но я не хочу, чтобы мы кому-то рассказывали об этом, пока не пройдет три недели до твоего отъезда.

Я люблю его и намерена поехать. У нас все по-настоящему. Я знаю, без сомнения, что он тот, кто мне нужен. Ни к кому другому я не испытывала таких чувств. У меня всегда было какое-то чувство на задворках сознания, которое говорило, что это неправильно, что мы не вместе. Но мне нужно время. Мне нужно быть уверенной. Я не хочу принимать поспешных решений, а наши с ним новые отношения еще очень незрелые.

— Что? — он отшатывается назад. — Ты шутишь?

— Нет, — говорю я, крепче сжимая наши руки. — Послушай меня, мы пара уже сколько? Несколько недель? Месяц?

— А друзьями мы были целую вечность.

— Да, но это совсем другое дело, и ты это знаешь. Я хочу, чтобы мы встречались без всяких ненужных советов. Я люблю тебя. Я хочу быть с тобой больше всего на свете, поэтому нам нужно провести это время вместе, без какого-либо давления со стороны наших друзей или семьи.

Шон — мой навсегда, и я хочу, чтобы так было и впредь.

— Мне не нужны следующие три месяца, чтобы понять, что это не изменится, — его голос уверен, а в глазах нет сомнений.

— Я знаю, чего хочу, Шон, но не думаю, что принимать такое судьбоносное решение, когда мы счастливы — хороший вариант. Мы будем ссориться, потому что ты идиот. Ты будешь злиться на меня, потому что я могу быть неряхой. Сейчас мы находимся в идеальном забвении. Рассказав им, ты только добавишь еще больше… проблем. Я не хочу больше проблем. Мне нужны только ты и мы, и то, что мы делаем сейчас.

— Ты хочешь сражаться? — с ухмылкой спросил Шон.

Он такой тупица.

— Нет, я хочу сказать, что мы это сделаем. Я знаю, что хочу поехать с тобой. Я знаю, что ты этого хочешь. Но еще слишком рано делать такой выбор, как мой переезд во Флориду с тобой. Так что давай сделаем вид, что мы еще не приняли это решение, хорошо?

Он вздыхает.

— Так ты знаешь, чего ты хочешь, я знаю, чего хочу, но мы просто не будем об этом говорить.

— В принципе, да.

— Звучит глупо.

Мне нужно, чтобы это имело смысл.

— Последние десять лет я слушала, как мои необдуманные решения привели к краху моей жизни. Я боюсь, что это может повториться. Мы не должны торопиться с решением прямо сейчас.

— Нет, но…

Я поднимаю руку.

— Все, о чем я прошу — это провести следующие девять недель вместе и разобраться в нашей жизни. А потом, за три недели до того, как придет время, мы вместе объявим о своем решении. Я бы предпочла, чтобы мы пока держали это в секрете. Если ничего не изменится, то никто не пострадает.

Шон наклоняется назад, притягивая меня к себе, так что я упираюсь ему в грудь.

— Хорошо. Мы не будем ничего официально объявлять до этого момента, но мы собираемся это спланировать. Мы обсудим, как все будет, когда ты поедешь со мной. Что на самом деле означает: что бы ни случилось, я не смогу жить без тебя. Хорошо?

Я улыбаюсь и прижимаюсь ближе.

— Я могу с этим жить.

— Хорошо, потому что я не могу жить без тебя. Поэтому сосредоточься на моих замечательных качествах и прости мои слабости.

Я смеюсь и смотрю в эти прекрасные зеленые глаза.

— Я постараюсь.

— Хорошо, а теперь постарайся не целовать меня.

У меня нет ни единого шанса.

Шон

— Хорошо, Остин, я хочу, чтобы ты перемещал свой вес вперед-назад и был готов выпрыгнуть в любой момент.

Он быстро кивает, а затем опускается на место.

— Я готов.

— Когда я брошу этот мяч, я хочу, чтобы ты поднялся и бросил мяч на вторую. Метка должна быть низкой и точной.

Когда его карие глаза встречаются с моими, в них нет ничего, кроме решимости.

— Я понял.

Я поворачиваюсь к бегущему, киваю ему в знак того, что он должен бежать, как только мяч покинет мою руку, а затем проверяю работу защитника. Все готовы. Я поднимаю ногу и отпускаю подачу. Остин быстро хватает мяч, который я специально бросил далеко, и когда он бросает его в сторону второй позиции, мяч вылетает из его руки, как пуля. В итоге мяч оказывается слишком низко, и бегущий оказывается в безопасности.

— Я не знаю, что случилось! — кричит он. — Я бросил так, как ты сказал.

Бедный ребенок.

— Все в порядке. Мы будем делать это, пока не получится. Я знаю, что бросать таким образом — это что-то новенькое, нам просто нужно, чтобы у тебя включилась мышечная память.

Мне не нравится, как он отводит взгляд, но потом я слышу, как дыхание покидает его нос, и он снова садится на корточки. Именно такое отношение было у меня в детстве. Я работал и работал, пока не мог больше терпеть. Мои ноги болели, а рука горела, но мне было все равно.

— Ты знаешь, что, когда я был в твоем возрасте, я сидел вот так, чтобы почитать или даже поужинать?

Остин улыбается.

— Я тоже! Мама кричит, чтобы я сел за стол, но я знаю, что мне нужно быть готовым к тому, чтобы сидеть на носочках.

— Это жизнь ловца. Это также приводит к больным коленям и суставам. Ты не забываешь прикладывать лед и растирать их?