— Олли…

Он встает, кладет салфетку на стол и подходит ко мне. Его губы прижимаются к моей макушке.

— Я хочу, чтобы ты была счастлива. Я хочу, чтобы ты исцелилась и нашла способ справиться с тем, что тебя беспокоит.

Мое сердце сильно колотится в груди, пока Оливер уходит. Я только что потеряла лучшего мужчину, с которым когда-либо встречалась. Ошибки продолжают накапливаться.

***

— Так ты рассказала Оливеру? — спрашивает Сидни, когда я сажусь у ее кровати. У нее было несколько ложных схваток, и Деклан выпускает ее из постели, только чтобы пописать.

Что она, очевидно, делает часто.

— И он порвал со мной.

Я открываю папку, готовая забыть о своей катастрофе в личной жизни, но Сидни не дает.

— Он порвал с тобой?

Я вздыхаю и закрываю папку.

— Да, и я не виню его за это. Оливер должен быть с той, кто безумно его любит. А не с той, кто не желает отдавать ему свое сердце.

— Почему ты не хочешь?

— Просто не хочу.

Сид откидывает голову назад.

— Вот и все. Это связано с чем-то из твоего прошлого? Что-то, что ты пытаешься скрыть, но у тебя это плохо получается? Или, может быть, потому что ты чего-то боишься?

— Сейчас я боюсь, потому что мой босс задает слишком много вопросов, — защищаясь, говорю я.

Сидни выхватывает бумаги из моей руки и бросает их на другую сторону кровати.

— Ты же знаешь, я не терпеливый человек. Мне нравится разбираться во всем и помогать людям. Тебя что-то расстраивает, и это не связано с тем, что ты засовываешь язык в рот Шону. Расскажи мне.

Есть истины, которые нельзя говорить, и это одна из них. Поэтому я перехожу к другой, которая является частью этого.

— Это касается того, почему я так долго отсутствовала.

— Ты имеешь в виду отъезд из Шугарлоуф после колледжа?

— Да, я… любила одного человека, когда была в Колорадо. Я очень любила его, но никому не говорила.

Она улыбается и ждет, когда я продолжу.

— Мы не должны были быть вместе, поэтому я и не говорила об этом. Кристофер был старше и имел авторитет. В любом случае, последние несколько недель были тяжелыми, потому что я часто думала о нем, а теперь с Шоном я как будто перестала понимать, кто я такая.

Губы Сидни сжались в плотную линию.

— Я не могу сказать тебе, кто ты, это можешь сделать только ты. Я могу сказать, что ты смелая, красивая, умная и замечательная подруга. Тебе не нужно было рассказывать Оливеру о поцелуе, это была пьяная ночь, за которую тебя никто не осудит, но ты это сделала. Ты встретила свои ошибки лицом к лицу. Ты справляешься с последствиями, и это то, чем ты должна гордиться.

Как же она ошибается. Я не могу смотреть в лицо своим ошибкам, я бегу. Как только появилась возможность, я сбежала из колледжа, в котором училась, и от всего, что его окружало. Я бегу от всего этого, и сейчас я делаю это с Шоном.

— Хотелось бы, чтобы это было правдой. Я до сих пор не отвечаю на звонки и сообщения Шона.

— Тебе нужно поговорить с ним. Поверь мне. От этого никуда не деться, и лучше знать, что с ним происходит, пока он не вернулся в город и не столкнулся с тобой.

На мой телефон приходит сообщение.

— Легок на помине, — говорю я, отбрасывая телефон в сторону даже не прочитав сообщение.

— Почему бы тебе не отправиться домой? Деклан продолжает вышагивать возле двери, и я уже немного устала. Спасибо, что принесла это, — ее рука постукивает по папке.

— Ты уверена?

— Уверена. Я здесь, если понадоблюсь.

Я сжимаю руку подруги, а затем выхожу в коридор, где, конечно же, меня встречает Деклан.

— Ты в порядке? — спрашиваю я.

— Нет. Это безумие. Я нервничаю, бешусь и боюсь выйти из дома за едой. Она издает какой-то звук, и я вскакиваю на ноги.

— Она сейчас активна, — улыбаюсь своему давнему другу, в какой-то мере наслаждаясь его страданиями.

— Это расплата за ее страдания в течение последних нескольких месяцев.

— У меня такое чувство, что я буду долго расплачиваться.

— Да, думаю, так и будет. Увидимся позже.

Я начинаю спускаться по лестнице, но Деклан зовет меня по имени. Когда я оборачиваюсь, он, кажется, колеблется, не решаясь что-то сказать.

— Я обещал ему, что не буду вмешиваться, — начинает Дек, и я напрягаюсь.

— Он сказал тебе.

Деклан кивает.

— Я знаю Шона, и он не делает ничего, не обдумав все до конца. Я знаю, что у вас двоих есть история, и не хочу все усложнять, но, если уж на то пошло, иногда сложности становятся чудесами, — он оглядывается в сторону комнаты, где находится Сидни. — И поверь мне, тебе нужны чудеса.

— Мы с Шоном разберемся с этим, — говорю я ему, не желая вдаваться в подробности.

— Я уверен, что разберетесь.

— Звони мне, если что-нибудь понадобится, — говорю я и выбегаю из дома.

Сев в машину, я достаю телефон и смотрю на сообщение.

Шон: Дев, нам нужно поговорить. Я буду в Шугарлоуф на следующей неделе, и избегать друг друга не получится. Позвони мне.

Мои пальцы зависли над клавишами, потому что, хотя я и утверждаю, что поцелуй был пьяной ошибкой, это не так. А что, если для него это было именно так? Не знаю, хватит ли у меня сил услышать это. Но, возможно, это именно тот ответ, который нужен. Вместо того чтобы написать ему сообщение, я нажимаю кнопку вызова. Сейчас не время быть трусихой. Деклан прав, все очень сложно, но мне нужен Шон в моей жизни. Он всегда был мне нужен, и я не могу продолжать отталкивать его.

— Привет, — глубокий голос Шона заполняет мои уши, вызывая урчание в животе.

— Привет. Прости, что не отвечала и не звонила, но…

— Но мы вроде как перешли черту той ночью.

Думаю, мы перейдем сразу к делу.

Я вздыхаю, глядя в окно.

— Да, мы перешли.

— Мне жаль, Дев. Я не знаю, что на меня нашло. Я не должен был целовать тебя. Это была ошибка. Ужасная ошибка, о которой я очень сожалею.

Эти слова просто разбили мне сердце. Я закрываю глаза, чтобы остановить эмоции, которые лишают меня дыхания, а затем отпускаю их. Это была одна ночь, мы слишком много выпили, и все пошло кувырком.

— Так и было, — подтверждаю я.

Шон на секунду замолкает, прежде чем сказать.

— Этого больше не повторится.

В его голосе чувствуется напряжение, и я понимаю, что должна что-то сказать, чтобы спасти ситуацию.

— Мы были пьяны и… у нас обоих многое произошло. Ты мой лучший друг, и я не хочу этого терять.

— Ты никогда не потеряешь меня, — говорит он с обещанием.

— Хорошо. Тогда все в порядке, мы сделаем вид, что ничего не произошло, и вернемся к тому, как все всегда было.

Шон смеется, но это звучит принужденно.

— По-моему, звучит неплохо.

Для меня это звучит как ад, но что еще мне остается? Сказать ему, что я хочу чего-то большего, когда он явно считает, что это была ужасная ошибка? Нет. Это было бы глупо и безрассудно. Не говоря уже о том, что я не могу покинуть Шугарлоуф. Здесь есть вещи, которые важны для меня больше, чем мое собственное сердце. Я должна быть умной и думать о том, что важно.

Я смотрю на часы и вздыхаю.

— Мне нужно идти. Я иду к брату на ужин, и мне нужно встать в четыре утра, чтобы завтра успеть на бейсбольный матч Остина и… — и я лгу, потому что не могу сейчас с тобой разговаривать.

— Так рано?

— Да. Его игра рано. Ты же помнишь, как проходят эти турниры.

Даже если его не будет, у Остина обязательно будет что-то связанное с бейсболом.

— Да, я помню. На днях я говорил с твоим братом о том, чтобы поработать с детьми индивидуально. Будет здорово помогать и не торчать на ферме, сложа руки или пытаясь разобраться в проклятых коровах.

Я улыбаюсь, зная, что Остину это очень понравится. Нет ничего лучше, чем проводить время со своим кумиром. Он обожает Шона, в основном потому, что тот — знаменитый бейсболист, которым он надеется когда-нибудь стать.

— Я уверена, что дети в Шугарлоуф будут счастливы.

— По крайней мере, хоть кто-то будет рад моему возвращению туда.