— Может, мы чувствуем все это только потому, что я вернулся, а она здесь, понимаешь? Что, если это какое-то покаяние за прошлое? Если я отпущу это сейчас, то мы сможем вернуться к нормальной жизни и не испортить то, что у нас есть.

— Шон, ты лучший из нас. Ты действительно лучший, но ты идиот, когда дело касается Девни. Ты врал себе так долго, что я сомневаюсь, что ты вообще понимаешь, что чувствуешь.

Я не лгал себе. Они, кажется, уверены, что то, что мы чувствуем, было с нами все время, но это не так. Я всегда любил Девни, но только когда она сказала мне, что Оливер собирается сделать предложение, я понял, что влюблен в нее. Все, что я видел — это она в белом платье, стоящая у алтаря, но она держала не руку Оливера, а мою. В тот миг я понял, что испытываю к ней что-то такое, чего не мог понять.

— Я знаю, что хочу узнать, что это такое.

— А если ты поймешь, что хочешь жить с ней?

Я смотрю на дорогу, молясь, чтобы подъехала машина и я смог покончить с этим.

Он подталкивает меня рукой.

— Тогда я должен найти способ заставить ее поехать со мной во Флориду. В отличие от тебя и Деклана, у меня нет ни малейшей возможности остаться в Шугарлоуф.

И это действительно большое препятствие. Девни не хочет уезжать. Я не знаю, почему или что удерживает ее здесь, но это нам предстоит выяснить.

— Знаешь, самое смешное, что мы с Декланом тоже никогда не стремились к этому, но когда ты находишь ту самую, которая тебе нужна, то невозможное вдруг кажется возможным.

Может, он и прав, но у меня нет такой роскоши, как у них.

— Может, и так, но никто не говорит, что Девни — это та, кто мне нужен.

Коннор фыркнул.

— И в то же время ты не говоришь, что она не та.

Я позволяю этой фразе пройти через нас, когда наконец вижу, как на подъездной дорожке появляется пыль. Мы оба молча идем к Хэдли, которая подпрыгивает на месте. Грузовик останавливается, и из него выходят Зак и еще один парень, который, как я предполагаю, является его братом.

— Зак Хеннингтон, — говорю я, протягивая руку.

— Боже, прошла целая вечность.

— Конечно, прошла, но ты выглядишь отлично — старый, но хороший.

Он закатывает глаза.

— Если мне не изменяет память, ты не слишком от меня отстаешь.

— Мне будет тридцать в этом году, а тебе сколько? Пятьдесят?

Парень рядом с ним смеется.

— Мне нравится этот чувак.

Зак ухмыляется.

— Да, он тебе понравится. Это мой брат, Уайатт.

Я тоже пожимаю ему руку.

— Приятно познакомиться.

— Я также слышал, что ты очень круто играешь в мяч?

— Хотелось бы думать, что да. Я многому научился, играя с твоим братом. Он был отличным питчером и показал мне все, что нужно.

Зак смеется.

— Мне это очень помогло.

— Как твоя рука?

Он поворачивает руку и пожимает плечами.

— Нормально. Честно говоря, я уже смирился со всем этим. У меня была попытка, она не удалась, а теперь я вернулся домой, и все хорошо.

— Хорошо. Ты уже женился? Семья? Дети?

Улыбка Зака похожа на ту, что демонстрируют мои братья-идиоты.

— Да, вообще-то за последние несколько месяцев все изменилось, и я сейчас с девушкой, в которую был влюблен в свое время.

Ее звали что-то вроде Девни… Я пытаюсь вспомнить…

— Пресли, — подсказывает Уайетт. — Они были связаны, когда были еще в утробе матери и только-только разобрались со своим дерьмом.

Мой брат хлопает меня по плечу и хихикает.

— Похоже, это особенность игроков в мяч, да? — Коннор протягивает руку каждому из них. — Я его младший брат, Коннор. Моя дочь — та, кого вы делаете очень счастливым восьмилетним ребенком.

Ребенок не может больше терпеть и подходит все ближе и ближе к прицепу с лошадьми.

— Ты готова увидеть свою лошадь? — спрашивает Зак.

— Да! — она бросается ко мне, обхватывая руками мою талию. — Я люблю тебя, дядя Шон.

Я обнимаю ее в ответ, улыбаясь, потому что, хотя лошадь купил Деклан, я — герой, который достал ее для нее.

— Я тоже тебя люблю!

***

— Ну что, все готовы? — спрашиваю я, когда мы готовимся к прогулке.

Девни едет рядом со мной на своей лошади, а Остин немного отстает от нее.

— Да.

Он садится чуть выше и кивает.

— Я тоже готова! — Хэдли практически подпрыгивает.

Зак едет на новой лошади, чтобы показать нам ее темперамент, прежде чем Хэдли сядет на нее. Коннор остался с Уайеттом, а я буду следить за тем, чтобы Хэдли была счастлива. Самое приятное, что я не на лошади — у меня есть квадроцикл. Я слишком давно не ездил верхом, и я ни за что не хотел бы впервые сесть в седло на глазах у Девни. Я пытаюсь завоевать ее, а это невозможно сделать, если я буду занят падением с лошади.

— Ты уверен, что не против провести здесь еще немного времени? Я знаю, что тебе предстоит долгая дорога назад, — спрашиваю я Зака, когда он забирается в седло.

— Ты шутишь? Это моя работа. Кроме того, я помогал сыновьям Пресли, когда они учились ездить верхом. Я с удовольствием поеду, раз уж ты боишься садиться на лошадь.

Девни смеется.

— Он просто трусишка.

— Ты сама сказала это, дорогая, — говорит он и ухмыляется.

Девни улыбается и поворачивается к нему.

— Мы должны простить его. Но мне любопытно, ты сказал, что помогал учить детей своей девушки кататься?

Зак ухмыляется.

— Да.

— Как и ты учила меня, тетя, — говорит Остин, глядя на Девни.

— И мне понравилась каждая минута.

— Спорим, я умею кататься лучше тебя, — говорит Хэдли Остину, и я закатываю глаза.

— Не умеешь.

— Я умею!

— Ладно, вы двое, — с раздражением говорит Дев. — Вы оба отлично катаетесь, и нам очень хочется сделать это вместе. Если кому-то не интересно, пусть едет на квадроцикле с Шоном, который боится. Вы хотите быть такими же трусишками, как он?

Я смотрю на нее.

— Смешно.

Она пожимает плечами.

— Шон не боится, — защищает меня Остин. — Он профессиональный игрок в мяч и кэтчер, который должен беспокоиться о подачах, летящих на него с такой скоростью, что они могут сломать ему руку.

Я улыбаюсь его явному уважению к моей мужественности.

— Ага, именно так, — Девни качает головой.

— В любом случае, это будет очень весело, но нам нужно ужиться вместе.

Дети успокаиваются, и мы отправляемся в путь. Поездка проходит отлично, и я очень рад, что моя задница не на лошади. Девни, Зак, Остин и Хэдли едут впереди меня, пока мы направляемся к полям, которые тянутся вдоль ручья. На обратном пути мы проезжаем мимо старого здания, которое до сих пор преследует меня, и я позволяю своему квадроциклу остановиться. Они едут дальше, а я чувствую себя так, словно перенесся в прошлое. В этом здании хранится машина. Красный Camaro 1973 года, который чуть не разрушил мою жизнь. Жизнь, которую я пытался прожить, и прошлое, которое я пытался забыть. Но все это здесь, ждет, чтобы показать мне, что секреты могут быть похоронены или раскопаны.

— Шон! — слышу я голос Девни, когда она едет ко мне. Я нажимаю на газ и направляюсь в ее сторону. — Ты в порядке?

— Я в порядке, — говорю я с улыбкой.

Она смотрит на меня с любопытством.

— Ты уверен?

Эту историю я планирую рассказать ей, но не сейчас и не здесь.

— Я в порядке. Дети в порядке?

— Они хуже, чем мы были в этом возрасте.

Я смеюсь.

— Знаешь, что говорят о тонкой грани между любовью и ненавистью.

Девни закатывает глаза.

— Мы все знаем, что ты всегда меня любил.

— А еще мне несколько раз в неделю хотелось ударить тебя. Ты всегда была такой чертовски конкурентоспособной. Это раздражало.

Она криво улыбается.

— Да, раздражало, потому что ты всегда проигрывал. Эй, Шон?

— Что?

— Догони!

Она уносится прочь еще до того, как бросает вызов, и я снова гонюсь за девушкой, которая всегда была слишком быстрой, чтобы ее догнать.

Девни