— Ой, да что вы спорите? У меня же на сковороде ещё остались! — радостно подскочил Гаспар. Я поперхнулась ягодно-травяным напитком, возвращая чашку на блюдце, и наткнулась на немой вопрос в глазах Шейна: теперь довольна?

Прочувствовать вину как следует я не успела, вниманием завладела картина, разворачивающаяся за спиной мальфара. Вампир, по-детски счастливый, прошествовал к кухонному гарнитуру, что-то мурлыча себе под нос. Его поведение настолько разнилось с моим представлением об особях смертельно опасного вида, что предстоящая новая порция оладий отошла на второй план. В свете утренних лучей кудряшки Гаса отливали золотом, а сам клыкастый выглядел безобиднее котёнка. Внешний вид и впрямь бывает обманчив. Кто бы сказал, что этот миловидный одуванчик при необходимости сможет свернуть тебе шею голыми руками? Тем временем Гаспар схватился за рукоять сковороды, и та, судя по тому, насколько резко её отпустили, оказалась горячей. Чугунная посуда с оглушительным грохотом приземлилась на плиту. Тут-то и произошло совсем непредвиденное.

За какую-то долю секунды Шейн выбросил перед нами магический щит, среагировав на инстинктах, а когда сообразил, что к чему, было уже поздно. Янтарная полусфера закрыла нас от несуществующей опасности и ударила по Гаспару с такой силой, что тот отлетел назад, врезаясь в стену и скатываясь со столешницы на пол. Следом за ним на кухонной плитке распластались и несчастные оладьи, словно желая во всём подражать своему создателю. Однако на этом злосчастья не закончились. От воцарившегося хаоса я, разумеется, дёрнулась, кружка опрокинулась, и часть жидкости выплеснулась мне на кофту. Коричневое пятно медленно расползалось на светлом хлопке, игнорируя мои старания промокнуть мокрую ткань салфеткой.

— Мда, — констатировал Гаспар, поднимаясь с пола. — Нервы совсем ни к чёрту. А я говорил, что ночью надо спать!

Шейн устало растёр веки подушечками пальцев, его рассеянный взгляд проскользил от тарелки к пятну на моей одежде. Только теперь я обратила внимание на его уставший вид: под глазами пролегали тени, плечи напряжены. Наверняка создание купола для ежегодных игр отнимало немало сил, а тут ещё надо разобраться с незаконными жертвоприношениями и, ко всему прочему, приглядывать за непутёвой чародейкой.

— Пойдём, переоденешься, — проговорил он, со скрипом отодвигая свой стул.

— Да, за меня можешь не волноваться. Конечно, что с этим вампиром станется, — шутливо обиделся Гас, махнув рукой на уходящего друга, и продолжил собирать свой кулинарный шедевр с напольных плит. Пожалуй, здесь вампиризм сыграл ему на руку: вряд ли обычный человек так легко оправился бы после подобного броска.

Помочь повару-любителю я не успевала, ведь дожидаться меня никто не стал. Мальфар пересёк гостиную, свернул в коридор, и мы вышли к его комнате.

— Как так получается, что каждый визит ты оказываешься в моей спальне и носишь мои вещи? — Шейн выглянул из-за приоткрытой дверцы шкафа, глумливо сверкнул глазами

и снова спрятался. От наглости заявления все слова как-то сразу потерялись, а взгляд как на зло упёрся в широкую двуспальную кровать, идеально заправленную белоснежным постельным. К слову, эта была единственная мебель, не считая шкафа с одеждой. Видимо, Шейн использовал комнату исключительно для сна. О других возможных вариантах я тщетно старалась не думать, но румянец беспощадно начал подступать к щекам.

— Не провоцируй меня, — недовольно проговорил Шейн, успевший подойти ближе, а затем провёл большим пальцем по моей нижней губе, заставив осознать, что в задумчивости я её прикусила. И, не дав опомниться, вручил футболку пыльно-зелёного цвета.

— Я жду в коридоре, — сообщил он, оставляя меня одну.

С десяток секунд я пребывала в полном смятении, не зная, как расценивать его поведение. Машинально провела языком по губам, желая остудить жар, и, наконец придя в себя, натянула оставленную вещь. Ноздри защекотал приятный аромат одеколона и стирального порошка, от которого в душе появилось неожиданное чувство тепла и защищённости. Это сбивало с толку, но для самоанализа время было неподходящее.

Шейн, как и обещал, дожидался в коридоре, привалившись плечом к стене. Стоило показаться в дверном проёме, как по мне пробежались взглядом, задержавшись на одолженном элементе гардероба. Кажется, мужчину веселило, как безбожно я утонула в его футболке.

Вернувшись в гостиную, мы застали там Гаспара, вальяжно развалившегося на диване. Я подсела рядом, Шейн же предпочёл подпирать косяк двери. Настало время обсудить то, для чего мы вообще собрались. И вот тогда-то всё встало на свои места: вся их вежливость и обходительность! Этот хитрющий дуэт задабривал меня, чтобы отодвинуть в сторонку, убедить дать им самим во всём разобраться.

— Да как вы не понимаете? — негодовала я; коситься в бок на Гаса было неудобно, поэтому все мои упрямые взгляды достались Шейну, стоявшему у входа напротив. Да и будем честны, все знали, кто инициатор этой затеи. — Я не могу остаться в стороне! Не теперь уж точно. Как мне засыпать по ночам, зная, что со мной под одной крышей ночуют преступники? Меня мутит только от одной мысли, что профессор Гримальди остаётся безнаказанной и ходит по академии как ни в чём не бывало. А мне приходится видеть её на занятиях несколько раз в неделю. Да и вообще, что будет, когда выяснится, что это я проникла в подземелье и разрушила кристалл?

— Если верить твоему декану, мало кто всерьёз воспринимает причастность студентов к этому инциденту, — спокойно и даже как-то лениво отозвался Шейн, ковыряя пальцем дверной короб, будто бы обнаружил там грязь или повреждение. — Да и руководство не хочет поднимать шумиху. О тоннелях знают лишь единицы, к тому же огласка произошедшего может не слабо ударить по репутации академии.

— Вы с профессором Копельштафом обсуждали проникновение в подземелье? — не поверила своим ушам.

— Ты же не думала, что я пошёл к Олафу только для того, чтобы добиться твоего отстранения от турнира? — Шейн иронично изогнул бровь. Собственно, именно так я и думала, но признаваться не стала.

— На следующей неделе Нейт обещал устроить мне встречу со своим отцом, — решила сменить тему и уловила какое-то недовольство на лице мальфара. — Мистер Тёрнер работает в следственном отделе. Возможно, он сможет нам помочь.

— Брайан Тёрнер? — Мужчина о чём-то недолго раздумывал, потом кивнул каким-то своим мыслям. — Я поговорю с ним сам, у нас уже есть некий опыт совместной работы.

Заметив моё удивление, Гаспар наклонился к моему уху и прошептал:

— Шейн консультирует следственный отдел по проклятиям и опасным существам.

В другое время я могла согласиться с решением этого любителя перетягивать одеяло на себя, но сейчас мне была необходима личная встреча с отцом Нейта.

— Я должна с ним встретиться, — твёрдо произнесла, обдумывая, как получше аргументировать своё заявление. Вариант пришёл внезапно. — Меня можно использовать в качестве приманки!

А что? Пустить слух, что мне известны личности организаторов запрещённых ритуалов, или, ещё лучше, бросить обвинения прямо в лицо своего куратора и ждать ответных действий с «копами» в засаде. Поймать с поличным, так сказать.

— Исключено! — в один голос возразили парни, нещадно развеяв мои фантазии.

— Иногда меня поражает твоё легкомысленное отношение к своей жизни и выборе партнёров. — Шейн оттолкнулся плечом от косяка, вставая прямо, и просверлил меня взглядом насквозь.

— Это ещё что значит? Каких ещё партнёров? — я совершенно не понимала, о чём он толкует. Покосилась на Гаса в надежде на пояснения, но тот решил прикинуться мебелью.

— Тебе в самом деле нужно разъяснять? Ладно, — произнёс мальфар так, будто не хотел этого делать, но его вынудили. — Сначала ты впускаешь переночевать к себе вампира, — он кивнул в сторону Гаспара, который теперь изучал потолок с такой тщательностью, будто там было не белое полотно, а фреска Микеланджело в Сикстинской капелле. — Затем зажимаешься с оборотнем на поле, а после уединяешься с сыном Брайана в заброшенной оранжерее. И всё это за каких-то две недели. Ты очень беспечна, Кассандра.