— Ты просто заскочил поздороваться или по делу? — спросила, чтобы перевести мысли в другое русло.

— По делу. — Бьёрн на ходу вынул из кармана два сложенных листа. — Это тебе и Грейвз. Кьяра с Нейтом накидали план подготовки к соревнованиям. — Я взяла протянутые бумажные листы и развернула, замедляя шаг. Там были расписаны график и программа тренировок для каждого члена команды, а внизу список литературы, который следовало изучить нам с Грейвз. Вот это я понимаю ответственно подошли к делу. И когда только успели?

— Почему Кьяра никогда не приходит сама, а всё время посылает тебя? — спросила, убирая листы в сумку; сама не понимала, зачем задаю такие вопросы. Сонный мозг отказывался строить логические цепочки и выдавать что-то путное.

— Кьяра и не посылает. Я сам вызываюсь добровольцем, — Бьёрн весело подмигнул мне.

— Ни дня без меня не можешь. Что же, понимаю тебя, я — отличный собеседник, — шутливо вздёрнула подбородок и тут же пожалела, что сделала резкое движение, — в висках заныло от недосыпа. Я была готова сдаться усталости и опустить голову на плечо соседа, но тут распахнулась дверь в деканат и оттуда донёсся уже знакомый мужской голос.

— Олаф, да послушайте вы меня! К сломанной защите причастен кто-то из ваших студентов. — От этих слов я мгновенно взбодрилась, лихорадочно обдумывая, куда спрятаться. Через две секунды я рисковала столкнуться нос к носу с подельником профессора Гримальди. Паника нарастала, как вдруг мне на глаза подвернулась кладовая. Один из небольших кабинетов был переоборудован под хранилище, куда сносили все неисправные артефакты, списанные котелки и прочий хлам с нашего факультета, который был непригоден для использования, но всё ещё числился имуществом академии.

Не раздумывая, я втолкнула туда Бьёрна — спасибо, что этот здоровяк брыкался недолго — и втиснулась следом сама. Правда, к моему удивлению, это удалось с большим трудом. Маленькое помещение оказалось заставлено вдоль и поперёк всяким барахлом, будто его заполняли не один десяток лет — свободным оставался лишь небольшой островок у порога, и его было катастрофически мало для двоих людей. Кое как развернувшись лицом в сторону коридора, при этом обтёршись об Бьёрна всем, чем только можно, я оставила небольшой зазор между дверью и косяком для обзора. И только теперь до меня дошло, что этот таинственный мужчина не знает, что их перешёптывание с Кибелой Гримальди кто-то слышал, да и доказательств, что именно я приложила руку к снятию защиты, у него не было.

— Если бы вы позволили провести мне диагностику их ауры, — раздалось у самой двери; на секунду показалось, что нас сейчас разоблачат, и я инстинктивно постаралась отдалиться от угрозы, ненамеренно плотнее прижимаясь к сзади стоящему оборотню и наступая ему на ногу. Хвала богам, тот не издал ни звука, лишь молча придержал за талию, помогая сохранить равновесие.

— Это исключено. Я не стану подвергать своих студентов подобной процедуре без веских на то причин. Приходите с доказательствами, и тогда продолжим беседу. А сейчас извините, мне пора к первому курсу. — Раздались шаги: по-видимому, Олаф Копельштаф уходил, ставя жирную точку в диалоге со своим собеседником.

— Не хочешь по-хорошему, значит? Ну ладно, — проскрежетал мужчина, не подозревая, что кто-то его услышит, и, неприятно скрипнув подошвой о пол, зашагал прочь.

Я заглянула в приоткрытую щёлку, желая наконец увидеть лицо заговорщика, но меня ждало жуткое разочарование. Кроме худощавого телосложения, высокого роста и тёмного затылка с самой что ни на есть стандартной короткой стрижкой ничего увидеть не удалось. Да под такое описание с десяток магов-преподавателей подойдёт.

Пока я мысленно причитала, Бьёрну стало любопытно, что же я там так долго разглядываю. Парень подался вперёд, прижимаясь крепким телом к моему и устраивая подбородок на моём плече. Ухо опалило горячим дыханием, отчего по шее побежали мурашки, да и вообще стало как-то жарко. От осознания, насколько тесно он прижимается, сердце забарабанило неприлично громко и благополучно проигнорировало предостережение о том, что со своим суперслухом оборотень непременно это услышит.

Тем временем Бьёрн уже не следил за происходящим за дверью; старшекурсник медленно протёрся носом от моей скулы до виска и, уткнувшись в волосы, шумно вдохнул аромат, вызывая новую волну трепета в моём теле.

— Ты что, нюхаешь меня? — я попыталась придать голосу возмущения, но получилось донельзя фальшиво.

— Нет, — нагло соврал парень, и я почувствовала затылком, как его уста растянулись в улыбке. — Кэсс, — прошептал он, случайно дотронувшись губами до шеи под самым ухом, — умоляю, скажи, что тот маг искал не тебя.

Дьявол, как же хотелось, чтобы вместо разговоров он повторил это прикосновение. Кожа пылала, желая вновь ощутить касание мужских губ. Силой воли я заставила себя сконцентрироваться на его словах.

— Не хочу тебе лгать, — так же негромко отозвалась я. Это было чистой правдой. Бьёрн был чуть ли не единственным в моём окружении, кому я могла довериться на все сто. Он был честным, преданным, со своими моральными принципами и всегда относился ко мне по-доброму, даже когда мы не были знакомы.

Внезапно дверь толкнули снаружи, и она захлопнулась.

— Вы там совсем рассудок потеряли? — донеслось с другой стороны. — Вы в курсе вообще, что сейчас перемена? А если бы вас заметила не я, а преподаватель? — У Грейвз был особый дар появляться тихо и неизвестно откуда.

— Ты всё неправильно поняла, — вываливаясь в коридор, попыталась я оправдаться. Следом за мной из укрытия вышел Бьёрн, ни капельки не смутившись от её предположения. И вместо того чтобы помочь, этот волчара только усугубил ситуацию.

— Точно? — переспросил он. На полных губах появилась сдержанная улыбка, и лучше бы я не смотрела на его рот; в воспоминаниях всплыло невинное, но такое волнительное прикосновение. — Мне начинает казаться, что ты намеренно зажимаешь меня по углам.

— Эй! — я пихнула его в бок, на что тот заливисто засмеялся.

— Извините, это не моё дело. — Грейвз смущённо наклонила голову и попыталась ретироваться, но Бьёрн остановил её, преграждая путь рукой.

— А если серьёзно, я очень обеспокоен за вас. Вы вляпались в крупные неприятности, и вам нужна помощь! Но я не смогу помочь, если не буду знать, во что именно вы ввязались. Что заставило вас пойти в лес во время полнолуния? И зачем тебе понадобилось повреждать защитный барьер академии? — При последнем вопросе он посмотрел уже исключительно на меня. Грейвз удивлённо вздохнула.

— Это правда? — перепугано прошептала она. — Кэсс, но зачем? За такое тебя точно отчислят!

— Никто об этом не узнает, если, конечно, вы двое не продолжите это обсуждать посреди коридора, — я укоризненно покачала головой, с неохотой принимая тот факт, что, кажется, придётся им обо всём рассказать. Но в этот самый момент академию пронзил звон исполинских часов, словно давая мне возможность избежать нежеланной беседы. По крайней мере, на время. — Обсудим всё позже, — пообещала я, прежде чем мы с Грейвз бросились к аудитории.

— Не думай, что так легко от меня отделаешься, — крикнул вдогонку Бьёрн, не дав насладиться бегством.

На душе скребли кошки. Я понимала, что он заслуживает правды, но как же не хотелось погружать его в эти проблемы и интриги. Бьёрн был единственным светлым пятном среди моих знакомых, которого не коснулась тьма этого мира.

Грейвз с рождения была изгоем, незаслуженно осуждаемая обществом и погрязшая в одиночестве, Гаспар потерял не только любимую, но и всю свою привычную жизнь, а Шейн… Думаю, у него есть свои причины быть холодным, как глыба льда. Человек хорош и прекрасен, пока его не разбили, не обманули и не растоптали.

Если в начале нашего знакомства я думала, что он зазнавшийся избалованный аристократ, то вчера он бесповоротно рассеял этот образ. И как бы он не старался казаться чёрствым и бесчувственным, я видела, как он переживал за Гаспара. Он не отвернулся от друга, даже рискуя быть осуждённым и попасть за решетку. А ещё я отлично помнила, как он пытался успокоить меня и как разнёс стену вдребезги, наплевав на конспирацию, когда понял, что мне грозит опасность. Так, стоп. Как я вообще начала думать об Анварене? Я тряхнула головой, прогоняя образ зеленоглазого шатена, и заняла своё место. Профессор Копельштаф, сделав вид, что не заметил нашего опоздания, отвернулся и принялся выводить мелом название темы на доске.