— Знаешь, всё это время я с замиранием сердца ждала твоего совершеннолетия и молилась, чтобы ты не унаследовала магию чародеев. — Признание разрушило тишину, и я перевела взгляд с извивающегося огня на маму. — Когда ты объявилась у стен замка академии, мы с Брэмом испытали настоящее потрясение. Не представляю, что толкнуло Виктора на такой шаг, — родительница задумчиво покачала головой.

Настал мой черёд делиться откровениями. Я пересказала ей о подозрениях Айзека Борнера насчёт того, что отец принял это решение с чьей-то подачи. О таинственной персоне искусного манипулятора мы могли только строить догадки, но вот касаемо ковена, замешанного в ритуалах, сомнений не возникало.

— Когда я только встала во главе прайда, меня посещали мысли вернуться к вам. Но я не отважилась рискнуть вверенными мне людьми. Сложно вести битву, когда не знаешь, против кого сражаешься.

Я согласно мотнула головой, чувствуя, как растёт беспокойство. Знать о ковене — это полдела. Но за ним ведь кто-то стоит. Кто-то могущественный и влиятельный. Это ещё если не вспоминать о марионетках среди законников.

— В любом случае, теперь я вернулась. — Расценив по-своему моё напряжение, мама улыбнулась и ободряюще сжала мою руку своей. — Нужно понимать, что это не останется незамеченным для наших врагов. Они придут за долгожданной целью. Но я буду готова. Той запуганной девушки больше нет. Они столкнутся с таким отпором, что больше не рискнут полезть ни к одному чародею, вот увидишь, — запальчиво пообещала она. — Уверена, что среди моих ребят отыщутся те, кто захочет поквитаться со спесивыми ведьмами.

В её речах и глазах было столько страсти, что внутри меня зажёгся огонёк надежды. Вместе мы всё преодолеем.

Но идиллия момента была разрушена внезапно обрушившимся на дверь ударом, от которого деревянное полотно задрожало, сбрасывая с себя пыль. Затем её слегка приоткрыли, и в образовавшийся проём просунулась голова темноволосой девушки.

— Не волнуйтесь, у нас всё в порядке, — уверила Фару, после чего натянуто улыбнулась и так же быстро исчезла, как появилась.

Но «порядком» там и не пахло. Когда мы с мамой выглянули из хижины, нам явилась весьма любопытная картина. Голова Эрика была зажата под мышкой у Шейна, и, судя по раскрасневшемуся лицу пустынника, тот не сильно радовался сложившемуся результату. Малец предпринял ещё несколько попыток вырваться из захвата, неистово замахав руками во все стороны, но опытный противник не поддался.

— Что тут у вас? — уточнила мама, медленно скользнув взглядом по застывшим парням, не иначе как пародирующих скульптуру «Геракл, борющийся со львом».

— Где? — с невозмутимым видом поинтересовался Шейн, а затем и вовсе сделал удивлённые глаза и посмотрел по сторонам. Я тихонько хихикнула, выглядывая из-за спины родительницы. Та же в свою очередь выразительно приподняла бровь и глянула на гневно пыхтевшего Эрика. — А, это, — спохватился Анварен, будто только сейчас заметил скрученного парнишку. — Лёгкие воспитательные работы, — пояснил он, одним движением возвращая скитальца в вертикальное положение, и мощными хлопками стряхнул невидимую пыль с его плеч.

— Фару, Эрик, возвращайтесь домой, — велела глава прайда, видимо, опасаясь, как бы возникшая между парнями «приятельская» связь не окрепла ещё больше. — Я задержусь. По возвращении всё расскажу и сделаю объявление.

Фару по-военному кивнула, плотно сжав губы, а затем схватила за рукав несогласного товарища и оттащила в сторону. Когда же скитальцы телепортировались, я вспомнила о главном.

— Мы должны рассказать папе.

Моя фраза возымела на маму эффект пронизывающего ветра. Её плечи и спина напряглись, а пальцы мелко задрожали.

— Как я посмотрю ему в лицо, — тихо прошептала она, не обращаясь ни к кому конкретно. В ней шла борьба. С собственной совестью и страхом быть непринятой.

— Не волнуйся. — Я обошла её и, встав перед ней, погладила по плечу. — Он будет счастлив встретиться с тобой. Ты бы только видела, как блестят его глаза всякий раз, когда он вспоминает о тебе.

Я не пыталась подсластить пилюлю, это была чистой воды правда. Когда отец не сердился и позволял себе пережить воспоминания о жене, его лицо преображалось, будто на смену пасмурной погоде приходила ясная и заливала тёплым солнцем всю округу. Любой бы понял, что эта женщина занимает важное место в его сердце.

После недолгих убеждений было принято неминуемое, и мы втроём отправились в дом Анваренов. Пока мама убирала кристалл телепортации в один из своих дорожных мешочков, Шейн отвёл меня в сторону и шепнул:

— Предупреди Гаспара.

Точно! О клыкастом друге, который наверняка со вчерашнего вечера не находит себе места, я совсем позабыла. Кому-кому, а моим родителям точно не следует видеть вампира. Пока господин Анварен играл в радушного хозяина, предлагая провести экскурсию по гостиной и кухне, я скользнула в коридор и улетела стрелой к секретному входу в подвал. Провернула жемчужную сферу настенного торшера и столкнулась нос к носу с Гаспаром.

Пискнув от неожиданности, я активно заработала конечностями, точно утопающий в море, и попыталась затолкать вампира обратно в потайной проход. Тот растерянно попятился назад и завис на самом краю ступени, балансируя на одной ноге, словно неуклюжая цапля. Ещё немного — и мы бы проверили его лётные способности.

Я ухватила парня за руку и потянула на себя, помогая устоять на безопасном островке. Дверь за нами всё ещё медленно закрывалась, поэтому я прикрыла вампиру рот ладонью, не давая заговорить. Но эту болтливую бестию оказалось не так-то просто остановить полумерами. Впрочем, в его случае и кляп мог оказаться неэффективен.

Гаспар втянул ноздрями воздух, принюхиваясь, и промычал мне в ладонь:

— Вы разве не в пустыню ходили? Почему от тебя пахнет болотной тиной?

— Долгая история, — прошептала, убирая руку от его рта и поглядывая на уменьшающуюся полосу света, льющегося из коридора. — Потом расскажу. Здесь моя мама.

— Мама? — обалдело крикнул Гас.

Я негодующе цокнула языком и легонько ткнула кулачком вампира в плечо.

— Ты должен сидеть тихо, — напомнила ему. — Скоро придёт папа, не высовывайся какое-то время. Шейн потом обо всём расскажет. Всё, мне пора. — Я выпорхнула из тайного закутка так же стремительно, как и появилась там, оставив друга одного в тяжёлых муках любопытства.

За то время, что я отсутствовала, Шейн успел переодеться в чистую и, главное, целую одежду. Мама бродила по гостиной, разглядывая роскошь цивилизованного мира, поэтому не заметила, как я показала мужчине жест «ОК», соединив в кольцо большой и указательный пальцы.

А затем началось напряжённое ожидание. Шейн отправился за Виктором, и градус нервозности повысился. Мама больше не смогла оставаться в спокойном положении. Без конца поглядывала в напольное зеркало и поправляла волосы, каждый раз меняя своё решение: то оставляла пряди свободно падать на плечи, то убирала их за уши. Время от времени она забавно хмурила брови, словно мысленно говорила себе: «Соберись, ты же вожак прайда! Ты убивала монстров, что тебе стоит поговорить с мужчиной».

Я же расхаживала перед дверью, заламывая пальцы и подбирая слова для преподношения головокружительной новости. Но это оказалось абсолютно бесполезной тратой времени. Как только я заслышала шаги по коридору, все заготовленные фразы разбежались и попрятались как трусливые зайцы.

— Кассандра? — нахмурился отец, заметив меня. — Что происходит? Этот мальчишка ничего не говорит. С тобой всё хорошо? — приближаясь, уточнил он.

За моей спиной послышались тихие шаги, и я мысленно пожелала папе удачи.

— Здравствуй, Виктор, — произнесла мама, прежде чем я успела хоть как-то его подготовить.

Виктор посмотрел мне за спину, и его глаза расширились. Он простоял так не меньше минуты, словно застывшая картинка.

— Мари? — не поверил он сам себе, приглядываясь к женщине. Затем выставил руку и медленно, будто бы опасаясь, что мираж развеется, двинулся к ней. Я торопливо отступила в сторону, освобождая путь. — Мари, это правда ты? — прошептал папа, когда кончики пальцев коснулись щеки настоящего человека. — Ты жива. — Он вздохнул полной грудью и заключил лицо жены в свои ладони. — Ты вернулась к нам, — его губы дрогнули в радостной улыбке, а глаза заблестели от переполняющих чувств. Мама рвано кивнула, поджимая губы и роняя слёзы ему на руки.