Замахиваюсь от всей души.

За все мои сегодняшние страдания и за то, что чуть было снова не повелась на его смазливую рожу!

Бах!

Лицо Лекса, еще мгновение назад хитро улыбающееся, вдруг каменеет, когда ему прилетает в ухо. Его секундной заминки как раз достаточно, чтобы я успела отойти на безопасное расстояние и на всякий случай еще раз занести туфли для удара.

— Если бы у блондиночки была хотя бы каля мозгов, Алексей Эдуардович, — возвращаюсь к его последнему вопросу, с горечью выплевывая в удивленную рожу Лекса каждое слово, — она бы не повелась на такую пустышку, как вы! А теперь извините — мне нужно переодеться и выспаться, чтобы завтра снова приступить к выполнению своих служебных обязанностей!

Животная злость в глазах Лекса подстегивает буквально взлететь вверх по ступеням, а оттуда — до лифта, створки которого захлопываются буквально у Лекса перед носом. Я с облегчением откидываюсь спиной на заднюю стенку и на всякий случай готовлю ключ-карту.

Но Лекса на этаже нет, и никто не мешает мне трусцой добежать до номера, забежать внутрь и, наконец, перевести дух.

Осознание, что я натворила, приходит позже, когда забираюсь в душ и долго смываю с себя тяжесть сегодняшнего дня и подвожу его итоги.

С чисто деловой стороны, он был удачным. У меня почти в кармане перспективный контракт с поляками, который поможет раскочегарить мощности «Гринтек» и даст нам дополнительные пятнадцать-двадцать процентов прибыли. Правда, я пока не знаю, каким образом и где выбью финансирование на этот «банкет», но об этом моя совершенно чугунная голова сегодня уже точно не способна думать. У меня есть пара номеров телефонов парочки заинтересованных инвесторов, с которыми мы условились переговорить завтра уже более предметно. И так, по мелочи — просто незначительные игроки на рынке энергоресурсов, которые, возможно, могут быть полезны. А может и нет, но я все равно записала их контакты.

А вот план «Окольцуй миллионера за три дня», кажется, трещит по швам.

У меня на глазах Лекса окучивала та блондинка — и я ничего не предприняла, чтобы обломать ей рога! Додумалась же — бумажный самолетик в них бросила, божечки, детский сад — штаны на лямках!

Я, хоть и не специально, разболтала Тихому планы Лекса насчет «Гринтек», о которых тот не был в курсе, и это тоже не случайно.

И «на десерт» — влепила Лесу по роже своими грязными туфлями. Он, конечно, заслужил, но… блин.

Я рукой протираю запотевшее зеркало и смотрю на свое кислое отражение. Вид у меня, как любит говорить Аня, противозачаточный. С таким лицом не то, что Лекса соблазнить — даже кота облезлого колбасой не заманить. Кстати, про кота. Надеюсь, той еды, которую я оставила Бармалею, этой зверюге хватит, чтобы не протянуть лапы до моего возвращения, а то некому будет даже посмотреть на меня с осуждением желтыми глазами, когда начну жаловаться, как бездарно я профукала свой последний шанс.

На утро готовлю себе брючный темно-синий костюм и блузку с воротником-бантом. Немного фривольно, на на фоне того, как сегодня выглядела та пометившая Лекса блондинка, эта одежда выглядит чуть веселее джутового мешка. Прикладываю его к своему отражению в зеркале, но все равно вижу там только Лекса, на котором висит похотливая блондиночка и в пику мне нарочно пачкает воротник его рубашки своей кроваво-красной помадой. Да с такими губищами на приличные мероприятия вообще не должны пускать без специального разрешения!

Бросаю костюм на софу и быстро, пока снова не надумала всяких глупостей, забираюсь в кровать. Укрываюсь с головой, мысленно считая сначала овечек, потом слоников, а потом уже всякую чертовщину типа туфлей в своей коллекции, прикидывая, за сколько все это можно продать и на сколько лет жизни а ля «не умереть с голоду в дешевой «однушке» мне хватит.

А когда в этой ужасной картине мира неожиданно появляется оглушительный грохот, я вскакиваю и пытаюсь осознать сразу несколько вещей — что с моими глазами, потому что окружающий мир я вижу сквозь сизую дымку, откуда этот неприятный запах, от которого режет горло и что это за грохот.

Так, кажется, я все-таки уснула. Последнее, на чем остановилась перед тем, как моя уютная фешенебельная комната изменилась, были желтые лодочки с пряжками от «Маноло Бланик», за которые я два года назад буквально заплатила собственной кровью (ничего такого, просто пришлось вырывать их из цепких лап сумасшедшей девицы, которой они визуально не налезли бы даже на нос, и она поцарапала мне руку своими ужасными неоново-розовыми «стилетами»).

— Да что за… — говорю себе под нос, пытаясь выбраться из кровати и одновременно разогнать серую пелену перед глазами.

Но проблема явно не в них.

Проблема в том, что моя комната заполнена сизым дымом почти на половину. И от его удушающей вони горло сводит тяжелым кашлем, от которого я никак не могу избавиться.

— Вика!!! — слышу громкий крик и грохот откуда-то со стороны дверей.

Это Лекс. Я могу сквозь сон не разобрать, где проснулась и что происходит, но его голос узнаю, кажется, даже если у меня останется только один процент слуха.

— Вика!!! — Стук в дверь становится таким невыносимым, что мои барабанные перепонки буквально вопят о передышке. — Я сейчас сломаю эту чертову дверь!

— Лекс… — пытаюсь отозваться я, но из-за дыма и кашля из горла выходят только какие-то нечленораздельные звуки.

С горем пополам все-таки выбираюсь встаю с кровати, но из-за густого дыма ориентироваться в комнате почти невозможно. Вспоминаю что-то из школьных уроков на которых учили правилам безопасности при пожаре: нужна мокрая тряпка, чтобы закрыть нос и рот. Легко сказать — мокрая! Я в такой обстановке без карты м компаса даже дорогу до мини-холодильника не найду.

Бах!

Удар такой сильный, что я чувствую, как у меня под ногами дрожит пол. А вслед за ним без остановки сразу еще несколько, каждый из которых буквально подбрасывает меня на месте. Приходится добежать до стены и ухватиться за арку, за которой с горем пополам можно рассмотреть дверь в номер.

— Лекс, я здесь! — кричу еще раз и теперь это хотя бы на что-то похоже.

— Вика?! — его крик с той стороны.

— Погоди, я… дверь… попробую…

Но закончить не получается — по неосторожности хватаю ртом гарь и от горечи в легких буквально темнеет в глазах.

— Вика, отойди от двери! — кричит Лекс, но я даже шагу не успеваю ступить, когда следующий удар буквально сносит ее с петель.

Наверное, у меня помутнение рассудка из-за дыма и всей этой вакханалии, но стоящий на пороге в одних спортивных штанах Лекс, из-за края которых торчит резинка с логотипом «СК», я чувствую себя принцессой, которую спас прекрасный дракон. Ну, как-то так, в общем.

Лекс бросается ко мне, ни слова не говоря хватает на руки — буквально как перышко, которое вообще ничего не весит, хотя во мне целых шестьдесят кило! — и выносит в коридор.

О, черт.

Только здесь я понимаю, что на самом деле творится какой-то кошмар. Буквально в шаге от моего номера все черно-красное от огня и копоти, которая стелется по потолку и полу одновременно. Ноги Лекса утопают в ней почти по щиколотку. Такое чувство, что где-то здесь открылась геенна огненная и милый дорогой отель превратился в место дислокации всего самого страшного и разрушительного, что только можно себе представить.

— Возьми меня за шею, — командует Лекс, и я моментально изо всех сил цепляюсь в него обеими руками. Несмотря на весь ужас ситуации, он выкраивает секунду на сдавленный смешок и тихо говорит: — Вик, ты меня задушишь.

— Боже, да… да, прости. — Немножко ослабляю хватку, но руки вообще не слушаются. Как будто если я разожму их — Лекс меня обязательно уронит и тогда весь этот ужасный огонь и дым превратят мое тело в копченый окорок. — Лекс, я боюсь!

И вместо того, чтобы ослабить хватку, цепляюсь в него еще сильнее и карабкаюсь, как кошка. Он только сдавленно бормочет что-то под нос и уверенно идет вперед по полностью задымленному коридору.