— Да вы не бойтесь, — перестав гоготать, успокаивает хозяин, — он тут типа наш.

— В смысле «ваш»? Тут кто-то еще живет?! — Я понимаю, что еще даже толком не видела квартиру. А вдруг у него в ванной — целая строительная бригаде нелегалов?

Меня снова бросает в холодный пот.

Если бы мое положение не было таким… трагическим, я бы уже бежала отсюда со всех ног, роняя тапки. Потому что после таких «сюрпризов» как-то автоматически не ждешь ничего хорошего. Но у меня просто нет выхода! Во всем этом огромном городе, где миллионы квартир и тысячи предложений аренды, квартир, которые я могу себе позволить просто нет!

Я провела ревизию своих средство, выпотрошила все карманы и все закрома, сгребла даже мелочь, которую раньше просто горстями отдавала попрошайкам на улицах, и оказалось, что я не могу позволить себе вообще ничего! Когда в этом проклятом мире так подскочили цены, что теперь за три пять тысяч в месяц можно позволить себе разве что старый продавленный диван, рыбок в «стенке» и в довесок — кровожадное чудовище, маскирующееся под кота?

— Тут такое дело, — хозяин хочет погладит монстра еще раз, но тот недовольно шипит и прижимает уши. — Все, понял, не лезу. В общем, раньше у него была семья. Жили как раз подо мной, этажом ниже. И вроде люди порядочные-то на вид — двое детей, всегда везде вместе, да и зарабатывали как будто тоже неплохо. А потом в один день просто выехали, а кота потом наш Васька нашел — бомж мусорный. Эти изверги его в коробке на мусорку вынесли, еще и коробку скотчем перемотали, чтобы вылезти не мог.

— Ваську? — переспрашиваю я.

— Да нет же, — снова смеется мужик, — кота. Видать, чтобы не бежал за ними.

Честно говоря, если бы у меня был скотч, я бы тоже примотала куда-то эту зверюгу, потому что только так, кажется, от нее и можно уйти целой и невредимой.

— Вот он с тех пор тут и живет, — продолжает историю хозяин, а кот, как ни в чем не бывало, устраивает поудобнее свой лохматый зад и начинает умываться. — Мы все понемногу его подкармливаем, когда холодает или там дождь — пускаем в подъезд погреться.

— Но он был на балконе! — Я просто в ужасе от того, что это животное не только агрессивное, но еще и ведет себя так, будто держит в заложниках весь дом. Или я пропустила какой-то очередной виток эволюции и за это время коты научились летать?

— А, так я вам покажу!

Он машет рукой, предлагая идти за ним, но как только я делаю шаг, черное чудовище перестает намыливать себя лапок и снова смотрит на меня с опасным прищуром. Мои ноги моментально врастают в пол.

— Да вы не бойтесь, он не тронет. Пойдем, покажу как тут чего.

Последний раз, когда я слышала фразу «не бойся, он не тронет», мне было десять и это закончилось шестью швами на лодыжке и порцией уколов от бешенства. Я до сих пор извожу литры тональника, чтобы хоть как-то спрятать этот безобразный шрам.

— Да пойдем, ну чего ты как маленькая. — Мужик прорывается ко мне, спокойно отодвигает кота ногой и подталкивает идти за ним.

Я с трудом переставляю абсолютно деревянные ноги. Но могу поклясться, что кот продолжает за мной следить, хотя делает вид, что снова вернулся к своим умывательным делам.

— Вот. — Хозяин показывает идущую почти впритык к балконам пожарную лестницу. — Он по ней к себе домой ходит. Видать, до сих пор ждет, что за ним вернутся. Год уже прошел, а бедолага надеется. Ну и иногда захаживает к нам.

Я замечаю стоящую на полу пустую грязную и блюдце с водой, в котором, судя по виду, уже развилась собственная экосистема. Мужик вспоминает, что как раз принес ему угощения, уходит, а потом возвращается с пакетом каких-то огрызков. Вываливает все это в миску (половина просто вываливается вокруг), зовет кота есть, и я буквально за мгновение вылетаю назад, успев разминуться с монстром в самый последний момент.

— Так, давайте я вам остальное покажу, как тут что.

От слова «остальное» у меня перед глазами разве что кровавые мальчики не встают. Но все равно иду за ним, на всякий случай скрещивая пальцы. Хотя это уже вряд ли поможет.

В ванной — обычная маленькая ванна, стиральная машина и раковина, обитая покрашенными в белый досками. Хозяин открывает дверку и показывает, что там можно хранить принадлежности для стирки, ведра и бытовую химию. И… все. Это настолько крошечная ванная, что пока на пяточке свободного пространства полтора на полтора метра стоит он — там просто больше нет места.

— Белье сушить за окном на кухне.

— Господи, — вырывается у меня в приступе глубокой моральной боли.

— Вода горячая есть, пойдемте покажу, как котел включать.

Включать… котел. А что дальше? Чтобы в розетке был свет, нужно запустить адронный коллайдер, а для работы вай-фая — вывести на орбиту космический корабль?!

Кухня, слава богу, не такая крошечная, как то, что у меня язык не поворачивается назвать ванной. Обычная, довольно современная газовая плита, полупустые тумбы и шкафчики, в которых есть пара стаканов из разных наборов и одна кофейная чашка. Холодильник — не из дорогих, но новый. И на стене — странная белая конструкция, похожая сейф. Мужик показывает на рычажки и кнопку, объясняет, что это — газовый котел, показывает последовательность, как его включать. И когда нажимает кнопку — этот стальной шкаф начинает так странно гудеть и вибрировать, будто он и вправду через минуту стартует в космос. Хозяин пару раз похлопывает его по передней панели, а потом машет рукой и говорит, что все никак не дойдут руки поремонтировать и почистить насосы.

— На следующих выходных приду — пару часов и будет как новенький. Но вы не думайте — воду он греет!

— Ага, — нервно говорю я, прикидывая в уме, какой «кучкой» денег на другие нужны я готова пожертвовать ради того, чтобы поискать квартиру получше. Перейти на китайскую лапшу? Или на растворимый кофе в стиках?

Я обессиленно опускаюсь на единственный стул на этой кухне, и прошу дать мне стакан воды. Нужно было послушать добрый Анин совет, который она прислала в комментарии к последнему денежному переводу, и купить пачку валерьянки. Чтобы пережить переезд мне придется сожрать сразу всю пачку без закуски.

Радует только то, что все это — максимум на месяц. Или даже меньше. Зависит от того, как быстро я смогу продать одну из своих драгоценных сумок.

Но об этом я подумаю завтра, потому что сегодня моя психика больше не сможет переварить ни одного удара судьбы.‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌

Егоров берет трубку только после третьей попытки дозвона.

Вообще нездоровая херня, потому что раньше этот сморчок плясал вокруг меня джигу, лишь бы не потерять проценты и навар от сделки после дерибана «Гринтек». А тут вдруг, как только запахло возможностью получить сразу все, а не довольствоваться процентами, распустил хвост и возомнил, что сможет летать высоко и беззаконно плевать на тех, перед кем еще вчера заносил зад.

— Алексей Эдуардович, добрый день.

— Надо увидеться, — без вступления озвучиваю причину своего звонка.

— По какому поводу?

«Ты, пидар старый, прекрасно знаешь, что это за повод», — мысленно отвечаю ему, но если скажу такое вслух, это чмо никогда не согласится на встречу, поэтому, скрепя сердце, произношу нейтральное:

— Есть пара вопросов по будущей сделке. Надо обсудить лично.

— Михаил Петрович уже поставил меня в известность.

Михаил Петрович? Что еще за долбаный фрукт?!

Хорошо, что за годы в бизнесе, я выработал привычку сначала думать, а потом открывать рот. Сейчас это здоровы выручает, потому что моему мозгу нужна была заминка, чтобы сообразить, что Михаил Петрович — это Тихий. Я так привык называть его только по прозвищу (сокращенно от Тихомиров), что в башке как-то потерялось, что для всех остальных людей, он Михаил, мать его, Петрович.

Прошло уже полдня с нашего телефонного разговора, но я до сих пор отрыгиваю его послевкусие. И херовое предчувствие подставы, которая вызрела у меня под самым носом, с тех пор стало еще сильнее. Я три года выковыривал из себя поганое чувство подозрительности ко всему, что подбиралось ко мне слишком близко. Заново учился ходить и верить людям, подбирал в команду только тех, в ком был уверенна двести процентов. И что в итоге? Эта херня случилась снова.