В общем, до того, как случилась та дурацкая авария, я была уверена, что сделала правильный выбор. Но кто же знал, что жизнь развернется ко мне задом?

Мужик, который сидит напротив, на Лекса похож разве что глазами. Они у него такие же светло-карие, почти желтые как у кота. Ну и голос тоже похож, особенно его фирменная гремучая «р», от которой у меня всегда непроизвольно сжимались коленки. И на этом все. Это, блин, вообще два разных мужика! И этот, второй, который без всяких реверансов едва не поимел меня на столе, точно не будет расшаркиваться.

От слова «совсем». Исключено.

Я даже хорошо, что он с самого начала повел себя как скотина — я-то шла сюда вся в иллюзиях о прошлом Лексе, который легко и непринужденно тратил на меня даже последние деньги.

Этот мужик весит по меньшей мере на пятьдесят кило больше того субтильного Алексея Яновского, которого я знала. Он здоровенный в плечах, мощный и больше смахивает на ротвейлера, чем на человека. Другая прическа, другое выражение лица, и эта щетина, которую прежний Алексей упорно отказывался носить, называя ее «атавизмом пещерных людей», этому просто невероятно идет. Божечки, да если бы щетина до сих пор не была в моде, Лекс точно сделал бы ее трендом на века!

«А ну соберись!» — я мысленно шлепаю себя по щекам, чтобы, наконец, перестать думать о том, что выпуклость у него в паху еще до сих пор… заметно твердая, и вместо этого вернуться к причине, по которой я здесь.

Акции. Мои денежки. Я должна попытаться урвать хоть что-то.

— Вик? — Лекс снова многозначительно постукивает по часа на запястье.

Кстати, дорогущий хронометр от известного швейцарского бренда. Марат о таких мог только мечтать!

Да что случилось за эти три года, что Лекс внезапно стал главным героем сказки про «Золушку»?!

Почему я, вместо того, что тратить кучу времени на «боевую раскраску», хотя бы элементарно не погуглила, что к чему и чем теперь занимается этот мужик?!

— Да-да, — откашливаюсь я. Но так ничего и не говорю, потому что не знаю, с чего начать. В моем гениальном плане не было сноски на случай, если все пойдет не по сценарию. Я вообще рассчитывала, что к этому времени мы уже будем распивать бутылку «Кристалл» за наше счастливое воссоединение!

— Если это все, то…

Лекс порывается встать и я, не придумав ничего лучше, брякаю невпопад:

— За сколько ты готов выкупить мою долю?

— Я уже сказал — я не собираюсь ничего покупать. Хотя глядя на бедственное положение «Гринтек», правильнее было бы называть это благотворительностью. Эти акции уже ничего не стоят. Я не скупаю металлолом — эта не в сфере моих финансовых интересов.

— «Гринтек» еще не пошел на дно, — пытаюсь удержать разговор, потому что и ежу понятно — Лекс просто ищет повод меня отфутболить.

А вот дудки ему!

— Это просто вопрос времени, Вик. Крупные гиганты не падают сразу в могилу — это басня, придуманная любителями нагнать страшилки на начинающих бизнесменов. Обычно, большой бизнес сначала ломает ноги, потом опускается на колени, а потом просто тухнет и гниет, но уже безвозвратно. «Гринтек» уже начал тухнуть. И если бы ты, владелица целых двадцати процентов, интересовалась, как обстоят дела, с таким же рвением, как сейчас пытаешься всучить мне дырку от бублика, то знала бы, что «Гринтек» в полной жопе.

— Я не пропустила ни одно собрание акционеров! — гордо говорю я.

Но в ответ на это Лекс только безобразно громко смеется. Но хотя бы не пытается сбежать. Значит, я выиграла немного времени. Нужно хотя бы сейчас не потратить его впустую, а придумать, как заставить его сделать по-моему. Хасский говорил, что я должна сделать все, чтобы выкупить акции. Что это — единственные деньги, на которые я могу рассчитывать. Значит, нужно из шкуры вылезти, но сделать так, чтобы Алексей заплатил.

— Хорошо, Вика. Ты уже один раз поразила меня своими энциклопедическими знаниями, и я, признаться, очень этому удивился. Сыграем еще раз? Какой была процентная ставка…

Дальше он говорил длинное предложение, которое звучит для меня примерно так же «понятно», как песенка Винни-Пуха: «Трум-пурум-карам-сопилки-труп-пурум-карам-вопилки…»

— А можно еще раз и помедленнее? — хлопаю глазами, заранее зная, что даже если Лекс сделает одолжение и повторит, я все равно ни черта не пойму.

— Проехали, Вик. Разговор окончен, наконец?

— Нет, — упрямо стою на своем.

Мозг как будто напрочь отказывается думать, потому что вместо того, чтобы искать выход из безвыходного положения, я продолжаю размышлять, где растут те чудо-ягоды, благодаря которым Лекс стали таким чертовски… классным?

— Я готова… уступить. — Стараюсь выглядеть серьезной и уверенной, хотя после его клоунады, чувствую себя порядком растерянной. — Какой-то разумный процент, само собой.

— Урок математики средней школы — любое число, помноженное на ноль, дает ноль, — голосом занудного учителя, говорит Лекс, и снова нервирующе глазеет на часы. — Я не куплю то, что ничего и не стоит. И тем более не куплю то, что мне в принципе не нужно.

— Это ведь твой «Гринтек»! — Не могу поверить, что он действительно собирается дать своей мечте просто пойти на дно, как «Титаник». — Ты столько сил в него вложил. Так мечтал, что однажды…

— Очень приятно что ты помнишь, что для меня значил «Гринтек», — грубо перебивает Лекс. И по тому, каким максимально раскатистым становится его фирменное «р» я понимаю, что ни только не помогла ситуации, но сделала еще хуже. — Может заодно вспомнишь, по какой причине ты подарила моему брату жирный кусок моей мечты? А, Вик?

— Это к делу не относится!

Еще одна сказанная абсолютно зря фраза.

Кажется, уже пора заказывать похоронный реквием по моей золотой мечте жить в домике у моря и купаться на закате.

— Ты продала и мою мечту, и меня, — на удивление спокойно говорит Лекс, и даже как будто улыбается. — Потому что так было сытнее и безопаснее. Поступила целиком рационально.

Он даже лениво хлопает в ладоши.

— Я, как видишь, в отместку за это даже не стал срать тебе в кашу. Да мне вообще все эти годы было на тебя глубоко плевать. Или напомнить, кто из нас первым вышел на связь? И с какой целью?

— Лекс, я просто…

— … ты просто снова ищешь безопасный и сытый вариант сбежать с тонущего корабля. Так вот, солнце мое — ты очень конкретно не по адресу. Теперь ебись с Маратом и всем этим дерьмом сама, как хочешь. Но если тебе все еще нужна моя помощь, то у меня есть один весьма состоятельный приятель, которому как раз нужна…

— Да пошел ты! — выкрикиваю вне себя.

— … домработница, — спокойно заканчивается Лекс. — Но я понял — это работа не для королевишны! Вопросов нет. Вик, все, баста. Ничего нового ты все равно не скажешь. А у меня есть более интересные перспективы провести этот вечер, чем слушать твое тупое блеяние.

Он вызывает охрану по телефону и я от отчаяние даже сую в рот большой палец. Только воспоминания о свеженьком маникюре не дают вонзиться в него зубами.

Если я срочно ничего не придумаю, то второго шанса у меня уже не будет.

И еще не хватало, чтобы его дуболомы вышвырнули меня отсюда как пьянчужку!

Почему-то в памяти всплывает старая притча про двух жаб, одна из которых просто сварилась в молоке, а другая так усердно работала лапами, стараясь выбраться, что в итоге взбила масло и по нему смогла выскакать наружу.

Вот, Вика! Шевели лапами!

Будь жабой!

— Ты купишь акции если «Гринтек» продержится на плаву еще… три месяца?!

Лекс, уже открывший рот, чтобы в очередной раз меня поторопить, внезапно его закрывает. И даже как будто озадаченно хмурится.

Ну, я хотя бы привлекла его внимание.

— Алексей Эдуардович?

В дверях появляется квадратная морда верзилы, от одного вида которого меня мутит. Как вспомню, что он с напарником чуть не пинками пытались отогнать меня от входа — хочется взять стакан с Лекса и зарядить ему в голову, чтобы прошла навылет.

Лекс смотрит на меня, потом на охранника, а потом — снова на меня.