Он поднёс мерзкое создание к цепи. С огромных жвал многоножки, напоминающей сколопендру, сочилась кислота, мгновенно растопившая металл.

— Сейчас будет очень больно, — предупредил Лиор.

К этому я была не готова. К такому вообще никогда не будешь готов. Он поднёс многоножку к железному браслету на моей ноге, и едкие капли, шипя и пузырясь, растворили металл. Часть из них, конечно же, попала на кожу, оставляя ожоги. Это была настолько невыносимая боль, что я не просто заорала — я завыла, как волк, с которого заживо сдирают шкуру.

— Лиор, хватит, хватит, я сказала! Прекрати уже!

Лиор наотмашь бил меня по щекам.

Я поняла, что лежу. Левую ногу сильно жгло. И тогда я смогла восстановить всю картину произошедшего.

Похоже, я вновь потеряла сознание, на этот раз от ослепляющей боли. Я пролежала так достаточно долго, чтобы обеспокоить даже такого непрошибаемого мужчину, как Лиора. Он привёл меня в чувство совершенно типичным для мужчин способом — попросту избил.

— Хватит меня бить! — рявкнула я.

И он прекратил. Потупил взор. Помрачнел.

Дождь всё так же лился с небес на ненасытную пустыню. В промежутках между барханами образовались небольшие озерца.

— Нам пора идти дальше.

Лиор был беспощаден.

Я застонала, поднялась на ноги, поёжилась. В голове звучало стакатто, весь мир казался зеленоватым. Всё так же мокро, всё так же холодно, только теперь ещё дико болит кожа чуть выше колена.

Лиор взял меня за руку и практически насильно потянул за собой. Я бежала за ним, как ребёнок за воздушным змеем. Мои челюсти клацали, и я боялась, что прикушу язык.

— Ты знаешь, куда мы идём? — завопила я, в попытке перекричать гром.

Лиор ничего не ответил, и только прибавил шагу. Его мозолистая рука только крепче сжала мою ладонь. Казалось, он что-то видит в кромешной мгле, прямо сквозь непроницаемую стену ливня.

И тут это нечто увидела даже я. Я практически уткнулась носом в древесную кору. Что это такое?

Небольшое озерцо, окруженное зарослями осоки, рогоза и камыша, мягкий белый песок, ласкающий ступни, в отличие от шершавого песка пустыни. И шелестящие под дождём кроны деревьев. Всё это выглядело нереальным, чёрным, пока не выглянула луна.

Оазис засеребрился, и я увидела, что в воде плещутся русалки, или кто-то на них похожий.

— Здесь течет подземная река, которая ведет к океану. Река выходит на поверхность, образуя это озерцо, а затем течёт себе дальше. Эта вода напитала траву и деревья. Здесь есть еда.

— Откуда тут взялись эти русалки?

— Мерроу? Они свободно перемещаются под землёй по сети рек. Им не нужен кислород для дыхания, их не пугают ледяные потоки и тесные пространства. Мерроу любят быстрое движение и круговерть тут и там… везде.

— Откуда ты столько знаешь про этот мир?

— Я — сновидец. Умею путешествовать между мирами во снах. Однако, если меня разбудить посреди моих странствий, я останусь там, где оказался, и не смогу вернуться домой.

— То есть тебя поймали?

Лиор равнодушно кивнул.

— Они выследили меня, как дикого зверя. Долгие месяцы сидели гнались за мной. И однажды им представился случай, которым они и воспользовались.

— Они — это кто?

Но Лиор только промолчал, а затем жестом поманил за собой.

Оказалось, что между деревьев сокрыта небольшая пещера. Внутри, к моей радости, было сухо и тепло.

— Ты сильно промёрзла. Можешь простудиться. Стать обузой. Раздевайся.

— Что?

Я была немножечко слишком шокирована. Именно в таких выражениях.

— Я не поняла тебя…

Лиор, стягивая с себя тогу, ответил:

— Ты прекрасно меня поняла. Делай, что тебе сказали.

И он сдёрнул с меня мокрую чадру.

— Сними с себя эту ткань, она мешает высохнуть и согреться.

Он знал, что я голая под тогой.

— Нет, не буду! — упёрлась я.

— Что тебе мешает? Отринь это.

И тут он понял.

— Так ты опасаешься за свою девственность. Не бойся, я тебя не трону.

И он рванул мою тогу. Я невольно сжалась в комок и прикрыла руками грудь.

Лиор лёг на земляной пол в глубине пещеры, и поманил меня к себе:

— Иди же.

Я увидела, что он полностью обнажён. И целомудренно отвела взор от этого места.

— Ложись рядом, я согрею тебя теплом своего тела.

Интуиция подсказывало мне, что этого делать не следует. Однако я вспомнила то тепло в животе, что ощутила от его страсти, и поняла, что меня больше ничего не волнует и не останавливает. Будь что будет.

И я нырнула в его объятия. Долгое время просто лежала неподвижно, боясь даже сменить неудобное положение. Рука, лежащая под корпусом, сильно затекла. Я боялась лечь удобнее, пока Лиор не начал поглаживать меня по спине. Я невольно расслабилась и приникла к нему, жадно потянулась к его теплу. Он начал напевать долгую, монотонную мелодию. Так я сама не заметила, как начала засыпать. Сквозь сон я чувствовала, что в мой живот упирается нечто твердое и горячее.

— Что… за… черт?..

Я смотрела на голого Лиора, сидящего у входа в пещеру. Он развёл небольшой костерок, и теперь поджаривал нечто насаженное на палку. Я чётко видела его мужское достоинство, напряжённое и полное сил. Лиор улыбнулся мне, по-хозяйски оглядывая моё тело. Я невольно потрогала себя между ног, но боли не почувствовала. Он заметил мой жест и засмеялся.

— Маэрэ, ты можешь не бояться меня. Твой варакси не способен причинить тебе зло.

Я поняла, что испытываю дежа вю. Кажется, это слово я уже слышала раньше по отношению к Рю.

И вдруг я вспомнила. «Только варакси и ваш фамильяр могут быть удостоены подобной близости», — прозвучал в голове голос Гиль.

Так много чести для одной меня. Маэрэ, аннэа, бодхисаттва… И это всё я? Многолика в своём единстве? Как бы у меня расстройство личности не началось.

— Что это значит?

— Я — твой телохранитель. Твой страж. Твоя тень.

— И каким же образом ты узнал меня?

Лиор задумался.

— Я видел тебя в своих сновидческих походах много раз. Порой ты кричала от боли, иногда от кого-то убегала, но никогда не останавливалась, чтобы поговорить со мной. Однажды, когда я умер, я увидел в посмертии, что эту жизнь я проживу как варакси. И тогда я узнал, кто такая маэрэ. Избранная моего народа, призванная принести мир в наши неспокойные земли.

— Когда ты что?.. Умер? Ты бредишь?

Лиор хитро улыбнулся, но ничего не ответил.

— Будешь? — он протянул мне поджаренное мясо. — Это очень вкусно. И безопасно для тебя.

— А для тебя?

— Я нечувствителен к ядам, гнили и прочим подобным веществам.

Я замерла, не донеся до рта кусок мяса.

— Ты хочешь меня отравить?

— Моя судьба — быть с тобой до смерти. И я выполню своё предназначение.

— А до чьей смерти, моей или твоей? — уточнила я.

Но он ничего не сказал на это.

— Просто съешь это, тебе нужны силы.

Я принюхалась к пище. Пахло аппетитно, отдавало красным. В голове зазвучала The Final Countdown. И тогда я решилась откусить небольшой кусок. Это оказалось настолько вкусно, что я расправилась с едой буквально за мгновение, и теперь жадно смотрела на то, как ест Лиор. Он тут же протянул мне ещё одну палку, на которую было нанизано это нежнейшее мясо, пропахшее дымом от костра. И я с большим аппетитом съела всё это великолепие.

И только потом, дожевывая еду, с набитым ртом спросила у Лиора:

— А чьё это мясо?

— А, это та многоножка, которую я поймал ночью.

К горлу подкатила тошнота. Лиор жёстко посмотрел на меня:

— Только не смей стошнить. Иначе будешь голодная всё наше путешествие. Тебе необходимо беречь силы. Проглоти это. Вот так.

Он протянул мне большой изумрудный древесный лист, в чаше которого плескалась озёрная вода. Я запила эту мерзость и поморщилась.

— Мне показалось, что тебе нравится вкус. Или я ошибся? Возможно, мне не стоило говорить, откуда взялось это мясо.