Поймав его растерянный взгляд, я лишь хмыкнул. А что ты хотел, Питер? Думал, твоя госпожа будет о тебе постоянно заботится?

Белла взяла только стакан томатного сока и устроилась за свой любимый стол в центре зала, тот самый, где еще несколько дней назад мы сидели вместе.

Вспоминая об этом, я испытал лишь злость. Надо было порвать с ней раньше: никакой свадьбы, никаких обещаний…

Нина со Стивом внимательно следили за каждым движением Беллы, которая, по-видимому, обсуждала со своей свитой предстоящий бал.

Интересно, она не забыла о своем обещании? И о нас?

Сомнения шевелились в душе. Даже сейчас, когда все в моей жизни изменилось, я зависим от несравненной Арабеллы Ридели.

К черту! Скорее бы покинуть Нортенвиль, встретиться с тетей Ингрид, познакомить ее с Ниной. Наверняка они поладят.

О родителях я старался не думать, отодвигал мысли об отце в дальний угол своей памяти. Лучше не сейчас, потом, когда я вернусь в Нью-Йорк, когда мне хватит сил взглянуть в глаза Шону Корнеру, продавшему себя кровососам.

А сейчас… У меня есть Нина и наше будущее, мы обязательно выживем, я в этом уверен!

В этот момент Белла отодвинула пустой стакан из-под сока. Одна из слуг быстро его подхватила и отнесла в окно приема грязной посуды.

Высшая наконец-то взглянула в нашу сторону, нахмурилась и грациозно подошла ко мне.

Звук ее каблуков эхом отдавался в столовой.

Цок-цок…Взгляд Арабеллы словно говорил: «Смотри, что ты потерял, Майкл, эта небывалая красотка никогда больше не будет твоей».

Она не села за наш столик, слегка сморщила нос и произнесла своим мелодичным голосом:

— От вас пахнет волнением.

— От тебя тоже. — Я поймал ее взгляд. Белла нахмурилась:

— Ты все больше похож на охотника, Майкл. Далеко пойдешь.

— Думаю, ты тоже, Белла.

Нина под столом толкнула меня ногой.

— Рада, что вы обменялись любезностями, но, может, мы поговорим о бале, который начнется через несколько часов?

Белла улыбнулась:

— И то верно. Смертная говорит дельные вещи. Идите за мной, — она развернулась и пошла к выходу из столовой.

Нам лишь оставалась следовать за ней.

Слуги удивленно смотрели на эту процессию с хозяйкой во главе, но не делали попыток приблизиться. Наверное, Арабелла отдала им приказ не вмешиваться.

Подумать только! Я ведь тоже мог быть среди этих юнцов, с жадным обожанием смотрящих на Арабеллу.

От этой мысли на миг у меня испортилось настроение, а потом я увидел рыжий локон Нины, и на душе стало легче. Какое странное действие на меня оказывает эта девчонка! Возможно, дело в том, что мы знали друг друга в прошлом, но от одного ее вида в груди появляется теплое, незнакомое доселе чувство. Словно там распускается цветок, один из тех цветков лаванды, что я так любил в детстве.

Нина, лавандовые поля и тетя Ингрид — кажется, это мои самые светлые воспоминания, они помогают не утонуть в пучине отчаяния и не натворить глупостей.

Мы поднялись в комнату Арабеллы, такую знакомую: вот ее любимое кресло, мягкая кровать и шкаф с огромным зеркалом, в котором Белла обычно придирчиво разглядывала себя по утрам.

Сейчас я чувствовал себя неловко, словно вернулся в покинутый дом, где все напоминает о прошлом.

Белла открыла золотую шкатулку с причудливыми символами и достала оттуда три простых кольца без камней.

— Вот, это наше средство связи. Если заметите на балу что-то странное, обязательно сообщите мне.

Затем она протянула мне кольцо, я вздрогнул, когда наши руки соприкоснулись и отвел взгляд. В этой проклятой комнате было особенно тяжело смотреть на Беллу, которая так мечтала о нашем совместном будущем.

Нина повертела кольцо в руке и разочарованно сказала:

— И это все? Мы можем помочь только этим?

— Нуу, — Белла недовольно на нее взглянула, — еще советую ничего не пить и не есть на балу. Вдруг еда и напитки окажутся заколдованными.

Она задумчиво посмотрела в окно:

— Бал и слухи о приезде инквизиторов — провокация. Думаю, убийца раскроет себя. Возможно, в замок проник кто-то из других кланов высших. Межклановые распри — привычное дело для нас.

Белла вздохнула и поправила волосы легким движением:

— За то, что вы на меня работаете, я освобожу вас от Жатвы. Всех троих, — она с усмешкой взглянула на бледного, как мел, Стиви.

— Держи, Майкл, — она протянула желтый свиток, перевязанный лентой.

Я осторожно взял его в руку, раскрыл и начал читать:

— Исключаю из списка жертв Майкла Корнера, Нину Райн и Стивена Джонса. Далее следовала витиеватая подпись Арабеллы, красная печать Ридели — штамп со змеей, обвившей кубок, и дата: первое апреля.

— Подожди, но первое апреля завтра.

Я удивленно на нее взглянул.

— Разумеется, — высшая налила в хрустальный бокал красную жидкость из бутылки и сделала глоток, — вы будете свободны после бала.

— Вот как, — в моей груди что-то перевернулось, я посмотрел на Нину. Она робко улыбнулась. В ее глазах читался тот же вопрос, который вертелся у меня на языке.

Неужели завтра мы станем свободными и сможем покинуть Нортенвиль?

Стив смотрел на Арабеллу с такой радостью, словно она только что подарила ему один из своих великолепных замков.

— Мы все исполним, обещаю, — собственный голос казался мне чужим.

— Даже не сомневаюсь, — фыркнула Белла.

— А что насчет моего брата? — С волнением спросила Нина. — Когда я смогу его увидеть? Твой отчим ничего не говорил?

Арабелла задумчиво покачала головой:

— Николас ведет себя странно в последнее время, лучше не лезть к нему с вопросами. Впрочем, вас это не касается. А теперь… оставьте меня. Впереди много дел.

Арабелла королевским жестом махнула рукой в сторону двери.

Повторять ей не пришлось.

Стив пулей вылетел из комнаты, несмотря на свои габариты, мы с Ниной последовали за ним.

Я почувствовал взгляд высшей на своей спине, обернулся и увидел необъяснимую грусть в ее глазах:

— Майкл, ты точно хочешь стать инквизитором?

Это вопрос застал меня врасплох и заставил испытать чувство неловкости. Но я не отвел взгляд:

— Да, Белла. Я все решил.

— Вот как, думаю, из тебя выйдет прекрасный инквизитор, достойный Ингрид Корнер.

Затем она отвернулась и прошептала. — А теперь иди к ней.

— Спасибо тебе, Белла, — сказав это, я чувствовал все возможные муки ада. Лучше бы она вела себя, как циничная королева, ей не к лицу эта доброта и грусть.

Усилием воли я заставил себя вспомнить, как Арабелла пыталась сделать меня своим слугой насильно. На душе стало легче. Правда, совсем немного.

В коридоре Стив вырвал свиток из моих рук и, прочитав, издал победный клич:

— Мы спасены!!

Нина вздохнула:

— Да, наверное. Только я не уеду из Нортенвиля, пока не увижусь с Эрни.

Она взглянула на меня, и я понял, что спорить бесполезно.

— Тогда придется остаться с тобой.

— Но…

Я положил руку на ее плечо:

— Никаких «но», теперь мы вместе, не забывай.

— Да, — она сжала мою руку. — Интересно, что ждет брата после суда? Память о нем уже стерли всем, кроме меня.

Стив фыркнул:

— Не знаю, о ком вы, но советую наслаждаться этим днем. Нас ждет нелегкая ночь, — затем он подумал и ворчливо добавил, — лично я уеду из Нортенвиля и начну новую жизнь. Плевать на все, тем более для Лизы я теперь что-то типа ходячего ужина.

Мы посмотрели на его пухлые щеки и невольно улыбнулись. Погода за окном действительно казалась на редкость солнечной для этого мрачного замка.

Арабелла Ридели сидела в любимом кресле у окна. В руках она держала платье — самое чудесное из всех, что видела в своей жизни.

Великолепное творение дизайнера Ларье. Она грезила о нем столько лет и, конечно же, заказала специально для Вальпургиева бала.

Нежное белое кружево, перья на рукавах, легкая почти невесомая светло-голубая ткань.