— Увидев странные вещи на Вишневой улице, я пошел следом за серым человеком.

Силвикмногозначительно кивнул и замолчал, видимо надеясь, что этот смелый поступок произведет на меня должное впечатление.

— Да, это круто, Билли, и что дальше?

Силвик вздохнул, из его рта вышел сгусток белого пара:

— Мы дошли до рингвудской школы. Точнее, важный господин в сером вальяжно и неторопливо шел, а я брел за ним следом, пытаясь слиться с школьным забором.

Он остановился у входа в школу. Затем кого-то позвал. Он сказал: «Ворон».

И с ветки яблони донеслось громкое карканье. Серый человек прислушался, затем тихо произнес: «И почему всю грязную работу приходится делать самому?».

В ответ снова послышалось карканье. Огромный ворон спустился на забор. Он смотрел на нашего загадочного гостя и, готов поклясться, отвечал ему на своем птичьем языке.

До меня доносился голос серого человека: «Да-да я знаю. Обычно они умирают, и мы просто стираем все признаки их существования. Но здесь особый случай, — господин вздохнул, — хорошо, придется направить мощный импульс на эту школу. В конце концов, мне надоело возиться».

Ворон каркнул в последний раз и взлетел. Серый человек неожиданно обернулся и посмотрел прямо на меня. А потом тихо произнес: «Что-то здесь пахнет мусором», — затем завернул за угол и скрылся из виду. К своему стыду, я побоялся идти за ним следом.

— Вот как.

Никогда бы не подумала, что буду слушать Билли с замиранием сердца. И все же я слушала.

— Неужели от меня действительно пахнет мусором? — Силвик обиженно принюхивался к дырявому рукаву своей поношенной куртки.

В этот момент скрипнула дверь моего дома, и на пороге оказалась мама с дымящейся кружкой в руках. Увидев местного пьяницу рядом со мной, она удивленно застыла. Затем уголки ее губ медленно поползли вниз. Это был плохой знак. Очень плохой. Надвигался настоящий торнадо!

— Беги, Билли. — Я перевела взгляд на своего знакомого, который приветливо махал рукой маме:

— Добрый день, миссис…

— Ты-ы! — Джанетта Райн ринулась вперед, вооружившись подносом, на котором стояла чашка. — А ну пошел прочь от моего дома! Отойди немедленно от Нины!

В момент соприкосновения щеки Билли и маминого подноса мне даже стало немного стыдно.

— Мама, мистер Силвик просто поздоровался!

— Да-да, конечно, знаю я этого мерзавца! От него несет каким-то пойлом за версту. — Она разглядывала фигуру убегающего Билли с видом победительницы. — Так, о чем вы говорили?

— Об очень холодном марте. — Я с укором посмотрела на мамины растрепавшиеся рыжие волосы, которые сейчас немного напоминали ирландский флаг.

Она взглянула на постер Эрни в моих руках:

— Что это такое? — Мамин взгляд на мгновение затуманился, затем она качнула головой, словно очнувшись ото сна. — Хотя не важно. Насчет академии, если ты не хочешь ехать…

— Поеду, — ответила я неожиданно для себя самой, — ты же знаешь, такое предложение бывает раз в жизни.

Мама с радостным криком кинулась меня обнимать. Она ничего не знала и была счастлива. Честно, я ей немного завидовала. Куда пропал Эрни? Почему не вернулся из Нортенвиля? Что за чертовщина происходит вокруг? В Рингвуде мне никогда не найти ответ.

В этом маленьком городке дома тихих приветливых жителей окружены лесом, где ходят медведи и лисы. Здесь живут бытовыми мелочами, повседневность с милыми заботами типа покупки продуктов в единственном супермаркете и подготовки праздничного стола к Дню благодарения стала привычным фоном жизни горожан. Поэтому мне здесь не место.

Я должна найти Эрни. Я верю, что он жив.

На миг передо мной появилась фигура брата. Он смотрел на меня и улыбался. Ветер растрепал его непослушные волосы. Таким мне запомнился Эрни.

Я моргнула, и наваждение исчезло. Осталась только мама. Джанетта Райн громко перечисляла покупки, которые нам предстоит сделать перед моим отъездом.

А потом события закружились снежным вихрем бесконечных сборов и томительного ожидания в ореоле дурных предчувствий.

Ровно через неделю я уже ждала электричку на рингвудском вокзале.

— Теплый свитер, планшет, сменная обувь, вроде ничего не забыли, — мама в очередной раз перечисляла вещи, лежавшие в моей сумке, — и жилетку с розочками взяла?

Я вспомнила уродливый вязанный жилет с огромными розами — подарок миссис Бригс и тяжело вздохнула

— Да, мам…

— Ох, как же я волнуюсь! — Она внезапно схватила меня за руку. — Какое-то нехорошее предчувствие и…

В этот момент вечернюю улицу осветили красные фары электрички, мамины слова потонули в шуме колес.

Мы обнялись на прощанье, и я забралась в вагон, где невыносимо пахло бензином.

Рядом со мной села пожилая женщина в аккуратном пальто. В руках ее был прямоугольный предмет, прикрытый красной тканью.

Электричка поехала, и мамина фигура начала отдаляться. Я помахала ей рукой. На душе внезапно стало тоскливо.

С детства знакомая вершина холма с кронами деревьев, покрытыми белыми сугробами, скрылась из виду, за окном падали пушистые снежинки, казалось, будто кто-то перевернул стеклянный шар с рождественским снегом.

Рингвуд сейчас напоминал поздравительную открытку, из тех, что любят дарить друг другу горожане. Аккуратный уютный город, где жизнь словно застывает, укрытая пушистым белым покрывалом уходящей зимы.

— Какой странный март, мистер Берри.

Я вздрогнула, услышав усталый голос пожилой женщины напротив.

— Что, простите?

Мой вопрос был проигнорирован.

— У меня тоже отвратительное настроение в такую погоду. Еще и снегопад, подумать только! Сирин говорила, что грядет настоящая буря, ты же знаешь, что Сирин не может лгать.

После этого странного монолога я услышала тихое шуршание, похоже, оно доносилось от предмета, прикрытого красной тканью, который незнакомка так бережно держала в руках.

Мне удалось разглядеть прутья питчей клетки и нечто черное внутри.

Наверное, моя соседка везет большую черную птицу. Видимо, слова о буре предназначены для нее. Это казалось абсурдным. Я огляделась, пытаясь найти поблизости еще какого-нибудь мистера Берри, но поблизости никого не было.

Только в самом конце электрички с недовольным видом сидели две дамы в старомодных объемистых шубах.

Моя странная соседка хлопнула костлявой рукой по клетке:

— Скоро мы будем на месте, не будь занудой.

Она разговаривала со своей птицей так, словно та ей отвечала, хотя из-под красной ткани доносились только сопение и скрежет. Мне стало любопытно:

— Мэм, мистер Берри — имя вашего питомца?

Из клетки раздался глухой стук, женщина поджала губы, ее раскосые глаза выражали недовольство:

— Мистер Берри не любит, когда его называют питомцем. Мистер Берри –это мистер Берри.

Затем она тихо продолжила:

— Да-да, у современных подростков абсолютно нет такта! Что? Спросить, куда едет? Сам бы и спрашивал!

Незнакомка фыркнула и натянула на лицо улыбку, рассматривая меня. От ее внимательного взгляда вдруг стало не по себе. Казалось, еще немного, и она прожжет дырку на моей новой куртке.

— Кстати говоря, куда вы направляетесь, милочка? Просто мы попутчики, самое время завести непринужденный разговор.

Она деловито достала из аккуратной кожаной сумки маленькую коробочку с надписью «Гаванский нюхательный табак».

Если честно, мне абсолютно не хотелось беседовать с этой странной особой, и все же пришлось приветливо улыбнуться в ответ:

— В академию «Нортенвиль». Я новая ученица.

В этот момент произошло сразу две вещи: голландский нюхательный табак выскользнул из рук моей попутчицы и со звоном упал на пол. Из клетки раздалось шипение, а затем незнакомка широко улыбнулась, в глазах пожилой дамы появился недобрый огонек, словно при упоминании Нортенвиля в ее голове сработал переключатель с абсолютного безразличия на жадный интерес:

— О, милочка, какое совпадение! — Она хлопнула в ладоши. — По правде говоря, я тоже еду именно туда. Меня зовут миссис Шарлотта Уинстон. Я учитель биологии и школьный зоолог в Нортенвиле. Ездила навестить своих… — она на мгновение замялась, — дальних родственников. Добро пожаловать в нашу прекрасную школу!