В классах было пусто. Нортенвиль спал. В кабинете Шарлоты Уинстон царила полная тишина.

Увидев нити, макет глаза на ее столе радостно моргнул, он просто обожал черную магию.

— Привет, Зигфрид, — прошептала Арабелла, и ее красные слуги поползли дальше. В женской гостиной сидели две ученицы. Они перешептывались, видимо, обсуждая завтрашний вечер:

— Мне страшно, Бек, — прошептала бледная, как моль, школьница. — Не знаю, почему, но мне страшно. Эти слухи об одноклассниках, которые…

— Которые пьют кровь? — Усмехнулась в ответ ее собеседница с черными косичками. — Ты, как всегда, волнуешься из-за ерунды. В Нортенвиле постоянно ходят странные слухи.

Наверняка кто-то просто пошутил.

— Но Бек, я сама лично видела…

— Это бред, — девчонка с косичками поднялась со стула и направилась в спальню. Завтра бал, мы повеселимся, и ты перестанешь придумывать всякие ужасы. Приятных снов, Жизель.

Она ушла, оставив бледную подругу в одиночестве.

— Бал. Вот поэтому мне и страшно, — Жизель задумчиво взглянула в окно. — Почему этот бал решили провести так рано?

Затем она вздрогнула, словно услышав, как ползут нити и оглянулась.

«Ты не зря боишься», — усмехнулась про себя Арабелла.

В других комнатах Нортенвиля было также тихо и спокойно. Кто-то из слуг Арабеллы смотрел в ночную темноту голодными глазами. По ночам слуг мучила жажда, которую они с трудом контролировали.

Нити заползли в подвал. Арабелла поморщилась, увидев звериные следы. Она уже знала, что здесь раньше скрывался кто-то из вампиров. Тот самый убийца? Слуги еще вечером прочесали каждый дюйм этого темного помещения.

Сейчас здесь было пусто. Как жаль.

Нити ползли дальше к темной железной двери, на которой стояла печать охотника. Они проползли мимо по сырому холодному полу. В темнице замка царила тишина.

Рыжеволосый мальчишка спал, его веки нервно дрожали от каждого шороха. Узник ждал суда, узник боялся. Боялся и ненавидел. Что ж, так ему и надо.

Арабелла сделала легкое движение рукой, и нити подняли вверх ботинок смертного, а затем кинули прямо в рыжеволосую голову. Узник проснулся и начал тереть ушибленный нос.

— Это тебе за Николаса, — прошептала Арабелла, а затем покачнулась. Она почувствовала, как силы ее покидают. Жадные нити выпили слишком много крови.

— Назад, убирайтесь, — тихо сказала она, и ее темные слуги послушно исполнили приказ. Вот они ползут к ней, обвиваются вокруг талии и снова становятся обыкновенными нитями великолепного платья хозяйки.

В этот момент окно распахнулось, впуская в комнату ночную прохладу и человека, который придирчиво отряхивал с безупречного серого плаща несуществующие пылинки.

— Николас, — выдохнула Арабелла, — ты…пришел навестить меня?

Ее сердце забилось невпопад, она всегда испытывала странную слабость при виде того, кто подарил ей новую жизнь, забрал из приюта и сделал настоящей королевой.

— Добрый вечер, Белла, — он снисходительно улыбнулся, — вижу, ты не скучаешь. Должен сказать, твои нити впечатляют.

— Да ладно, Николас, мне еще очень далеко до твоей магии, — она скромно опустила взгляд.

Он молчал, пристально разглядывая ее фигуру. Так и стоял у раскрытого окна, не шелохнувшись, с серым зонтом в руке.

— Почему ты на меня так смотришь? — Арабелле не нравился этот взгляд. Он был теплым и грустным, словно Николас ее жалел, а королевы не принимают жалость!

— Завтра бал, — Арабелла повернулась к зеркалу, скрывая дрожь в руках. Рядом с ним она чувствовала себя прежней беззащитной девчонкой из приюта.

— Завтра я поймаю этого мерзавца, — как бы между делом сказала высшая.

— Не сомневаюсь, — улыбнулся Николас. — Ты, как всегда, великолепна, Белла. Даже слишком. Мне будет жаль, — он перевел взгляд в окно, не договорив.

— Жаль? Чего именно? Если я не найду преступника? Если семьей Ридели заинтересуются инквизиторы? Проклятье! — Она сжала губы.

С Николасом всегда так: вопросов больше, чем ответов, а переспрашивать бессмысленно.

Он говорит только то, что хочет.

— Я рад, что ты преуспела, — отчим сел в кресло, — и преисполнен гордости за тебя.

Ты всегда была достойной.

Белла нахмурилась: не нравилась ей это. Слишком много добрых слов за один вечер.

Приторно-добрых, с горьким привкусом расставания.

— Куда-то уезжаешь, Николас?

— Не знаю, если ветер переменится, — он продолжал смотреть в ночную темноту.

Белла демонстративно фыркнула. Снова нет ответа.

— На балу будут мои шпионы. Это смертные: Нина Райн, Стив Джонс, ну и Майкл, — его имя она произнесла нехотя, явно скрывая волнение. — Я решила сыграть на внезапности.

И тут Николас рассмеялся. Это было так неожиданно, что Белла чуть не выронила заколку для волос.

— Как благородно. Ты хочешь, чтобы они покинули Нортенвиль живыми? Как твои драгоценные помощники? Избавить их от Ночи Жатвы?

— Нет, я…

— Да, Белла. На самом деле ты просто хочешь спасти своего любимого Майкла. Вот и ищешь предлог. Шпионы — смертные, от них не будет прока, мы оба это знаем.

Он неожиданно подошел совсем близко и взял ее за подбородок.

Арабелла изо всех сил старалась не отвести взгляд от его бездонных и пугающих серых глаз. Королевы не проигрывают

— Ты не позволишь мне это сделать?

— Делай что хочешь. Мне все равно. Знаешь, в чем твоя ошибка? Ты до сих пор в душе человек, моя драгоценная воспитанница.

Он отошел к окну и с грустью взглянул на Арабеллу в последний раз:

— Меня ждут дела. Прощай, моя милая.

Окно распахнулось, и Николас исчез. Белла со стоном упала на стул. В теле не было сил, а в душе царила бесконечная тоска.

Николастолько что смотрел на нее с жалостью.

— Ненавижу тебя! — Она с силой сжала ручку кресла, а затем тихо сказала. — Питер, желаю тебя видеть.

Сейчас ей нужна кровь. Много крови. Кровь утолит жажду, и плохие мысли уйдут. А завтра все решится.

Через пять минут дверь со скрипом открылась. На пороге стоял смущенный Питер.

Белла улыбнулась:

— Иди сюда.

Питер подчинился. Все-таки она была королевой.

— Майкл…Что ты делаешь?

Голос девчонки эхом отражался от стен темницы, а я застыл с веревками в руках. Охотник внутри меня кричал: убей, задуши ее, очисти мир от тварей. Пусть у нее красивое лицо, но она уже стала высшей. По венам девчонки течет проклятая кровь. Ну же, убей ее!

И все же я замер в нерешительности.

Она смотрела на меня со смесью страха и удивления. Такая юная и хрупкая. Не честно! Я и не думал, что высшие бывают такими беззащитными.

Вспомнились слова святого отца: «Твари могут выглядеть совсем невинными. Они ведь так похожи на людей. Но это обман: в их сердца уже давно проник яд убийства, а в глазах сверкают дьявольские огни».

— Вот черт, — сказал я с чувством и убрал веревки в карман.

Потом. Убью ее немного позже, сейчас мне надо собраться с мыслями.

— Винсент! Почему ты так на меня смотрел? — Девчонка нерешительно ко мне шагнула. — Тебе до сих пор плохо? Идти можешь?

— Да, — я открыл дверь своей проклятой тюрьмы и, слегка пошатываясь, вышел в коридор.

— Мне нужно идти до конца туннеля?

Девчонка улыбнулась:

— Именно. Там будет дверь наружу, и ты наконец-то станешь свободным. Нам нужно торопиться. Думаю, Марта уже разбудила графа. Быстрее, Майкл, прошу тебя! — Она взглянула на меня с мольбой в глазах.

Где-то вдали послышались шаги, Нина схватила меня за руку, и мы ринулись вперед.

Надеюсь, господь мне поможет, и я выберусь, а если нет, лучше принять быструю смерть, чем гнить в темнице.

Прошу тебя, господи! Пути твои неисповедимы. Озари светом твоей благодати темноту души моей…

От слов молитвы на душе сделалось неожиданно легко. Я быстро шел за девчонкой, глядя на светлые пряди ее волос. Платье Нины также казалось ангельски светлым в темноте туннеля.