Когда я проснулась, за окном был уже вечер. Эвелин до сих пор не вернулась. Я уныло поплелась на ужин.

В Нортенвиле у нас забирают телефоны, через ограду, протянутую вокруг огромного леса, перебраться невозможно. Это место все больше напоминало мне тюрьму.

В столовой было почти пусто, только Майкл с Арабеллой о чем-то беседовали за столиком у окна. Опять Майкл! И Арабелла с ее темными секретами.

Я хмуро посмотрела на эту парочку, сделав пару глотков горячего какао.

Вспомнились слова Арабеллы, услышанные утром: «В любом случае мы уже начали. Совсем скоро наступит ночь Жатвы».

Она сказала «совсем скоро».

Майкл на меня не смотрел. Он сосредоточенно разглядывал свои руки, как будто это была самая интересная вещь во вселенной. Плевать! Я сама разберусь со всеми навалившимися проблемами. Не стоит пока беспокоить несносного Майкла.

С этими мыслями я вышла из столовой и направилась в спальню.

Эвелин до сих пор не было, поэтому я решила поговорить с единственным, кто способен хоть что-то прояснить в этой жуткой путанице. С Аим Лераем.

Предварительно я подготовилась, налила в стакан ледяной воды из крана, затем открыла ящик тумбочки и достала кольцо.

Тихим ласковым голосом проговорила:

— Аим Лерай, милый, поговори со мной, мне скучно! Ты ведь не будешь молчать, словно каменный истукан?

Но мой невидимый собеседник именно это и делал: злостно молчал.

— Вот гад! Ну держись, сам напросился!

Сказав это, яопустила кольцо в холодную воду и стала ждать.

Сначала послышалось шипение, а затем знакомый голос завопил:

— Ай-яй! Отпусти, проклятая смертная! Чтоб тебя сожрали саламандры! Мне холодно! Мраак!

Я достала кольцо и подняла его на уровень глаз:

— О, вот ты и заговорил. Может, ответишь на несколько вопросов, милый?

— Катись к шайтану! — Заорал Аим, но, коснувшись снова ледяной воды, передумал:

— Хорошо-хорошо, твоя взяла! Спрашивай, клятая девчонка! Ты хуже жала ядовитой пчелы!

— Спасибо, пупсик, — я еле сдержала улыбку.

— Если назовешь меня так еще раз, клянусь пустынным богом, я не пророню ни слова!

Аим Лерай явно не понимал шуток.

— Да-да. Больше никаких пупсиков. Мне вот стало интересно, что ты знаешь о великой Жатве?

Оо, нуу, сейчас вспомню. Это событие — праздник бессмертных. Они убивают людей, и пьют их кровь. Это своеобразная игра. Кто выпьет больше жертв, тот победит.

— Вот как. В Нортенвиле будет тоже самое?

— Шайтан! Откуда мне знать, я не служил никому из этой проклятой школы, — огрызнулся джинн, — но могу сказать одно: ведьма Арабелла, которая пыталась заключить со мной контракт, была вампиром, высшим вампиром. Бессмертной девой. Я достался ей в подарок от серого короля.

— Подожди, — я задумчиво забарабанила пальцами по подоконнику, — серый король — это Николас Ридели?

Джинн хмыкнул:

— Ничего не скажу, можешь топить и поджаривать, даже Аим Лерай боится серого короля.

— Поняла, — я постаралась вспомнить свой сон и разговор с графом Арделианом.

— У высших есть слуги, ведь так?

— Да, слуги не могут ослушаться, они верны хозяевам, как псы, взамен получают свою долю богатства и власти. Многие смертные мечтают стать слугами, но Аим Лерай не может быть фамильяром слуги, только бессмертного.

— Тогда почему ты отказался от контракта с Арабеллой?

Джинн замялся, а затем ответил:

— От нее пахнет смертью. Аим Лерай это чувствует.

Джинн замялся, а затем ответил:

— От нее пахнет смертью. Аим Лерай это чувствует.

Странный ответ, но сейчас меня больше интересовало другое:

— Скажи, как можно уничтожить слугу или высшего?

И тут джинн засмеялся:

— Высшего ты никак не уничтожишь. Это под силу только инквизитору. А вот слуги боятся защитных амулетов — я видел такие у охотников: круг с рунами.

И тут в памяти возник амулет, подаренный Эрни и заброшенный в выдвижной ящик тумбочки. Неужели брат хотел защитить меня от этих монстров?

— Еще вроде помогают святая вода и другие символы веры. Но послушай мой совет: если увидишь слугу, то лучше беги, так надежней. Они сильнее и быстрее смертных. А еще молодая девчонка для вампира — лакомый кусочек. И последнее: они не могут зайти в твой дом без приглашения, — джинн вздохнул.

— А что насчет охотников и инквизиторов? Почему они не уничтожают этих существ?

— Хе-хе, это очень длинная история. Расскажу, если дашь понюхать немного гаванского табака.

— Вот еще, — я фыркнула. — Хотя подумаю. В любом случае — спасибо, Аим Лерай и спокойной ночи.

Отчего-то снова захотелось спать, температуры не было, но слабость мешала думать. На часах — десять. Наверное, стоит отдохнуть. Я надела пижаму и достала из глубин тумбочки амулет Эрни: круг с изогнутыми символами — все, как говорил джинн.

Только я легла в кровать, сонливость исчезла, остался только всепоглощающий страх и волнение.

В Нортенвиле учатся бессмертные монстры, подумать только!

Эрни, где же ты? И кто убивает учеников?

Я ворочалась и размышляла, пытаясь придумать план. Наверное, поэтому не заметила, как в спальню тихо зашла Эвелин.

Она подошла ко мне и склонилась над кроватью, затем попыталась протянуть руку к моему лицу, но поспешно отдернула, сказав тихо: «Ай, больно! Откуда у нее амулет?»

В темноте казалось, глаза соседки светятся.

Я сделала вид, что сплю.

Эвелин вздохнула и прошептала мелодичным голосом:

— Нина…Нина…Разреши мне присесть на твою кровать?

Этот голос показался знакомым. Где раньше я его слышала?

Точно! Похожие интонации были у шепота, который прозвучал перед убийством ученицы в школьном туалете. «Иди ко мне, жертва», — говорил убийца. Голос у него был другой, а вот мелодичная интонация, напоминавшая колыбельную песню, — такая же.

Я напряглась и вцепилась пальцами в подушку.

Неужели Эвелин…

— Нина, Нина…

Я чувствовала ее волосы на своей шее. Горло сдавило от страха.

Она не уйдет. Ей нужна моя кровь. Остается только одно.

Я досчитала до трех и резко вскочила, выставив вперед амулет Эрни, который впечатался прямо в щеку Эвелин.

— ААААААА, — закричала соседка, — больно!

Я сделала шаг назад. Даже в темноте было видно, как щека Эвелин покрылась ожогами, а еще у нее появились клыки, достаточно острые, чтобы проколоть мне шею.

— Ты одна из них, да? Кровь мою хочешь выпить?

Неизвестно откуда внутри меня вскипела злость.

— А тебе жалко? — Плаксиво запричитала Эвелин, — Я же немного хотела. Арабелла меня совсем недавно обратила, тяжело контролировать…жажду.

— Ты стала слугой, да?

Губы Эвелин скривились, она нервно вздохнула, словно ее застали врасплох:

— И что с того? Осуждаешь меня? Знай, я всегда этого хотела. В Нортенвиле многие уже стали слугами, остальные будут жертвами Жатвы. Служение высшим, самой Арабелле Ридели — большая честь для меня, — она сделала шаг вперед, и я рефлекторно отпрянула.

— Все в моей семье служат великим, и никто не жалуется. Вампиры — это власть, Нина.

Эвелин прикоснулась рукой к обожженной щеке, поморщилась:

— Жаль, что ты такая жадина, а то я могла бы поговорить о тебе с Арабеллой и, возможно, она бы согласилась сделать Нину Райн своей слугой.

Мне сразу стало понятно, что это все — ложь. Никто не будет за меня хлопотать.

И еще одна вещь стала очевидной: спать с Эвелин в одной комнате опасно.

А вдруг она решит полакомиться мной снова и найдет управу на амулет Эрни? К черту!

Я схватила школьную форму, бросила ее в сумку, достала из ящика стола диск и наушники, а еще зачем-то положила в карман карту, сделанную братом.

— Куда ты собралась? — Удивленно спросила соседка.

— Прочь отсюда, не хочу жить в одной комнате с кровопийцей.

Эвелин плаксиво закусила губу:

— Нечестно, Райн! Я ничего тебе не сделала!