Что же с ней делать? Путы слишком крепкие. Попросить ее освободить меня, а потом взять в плен или убить сразу? Убить, ее определенно надо убить, она ведь одна из монстров. Только сейчас не время, лучше прикинуться несчастной жертвой.

— Мне жаль тебя, Нина, — я скорбно опустил глаза, — не думаю, что твой граф благороден. Он взял меня в плен и пытает. Видишь ли, я один из тех, кто защищает простых людей от обезумевших монстров. Нас называют инквизиторами или охотниками. В ту ночь, когда убили твоих близких, мы опоздали, и не смогли никого спасти.

Девчонка смотрела на меня, хмурилась и кусала губы. Она определенно испугана. Вампиром стала совсем недавно и еще не потеряла человеческий облик. Но это дело времени. Пройдет несколько лет, и эта Нина станет высокомерной графиней, для которой люди — всего лишь еда. Поэтому убить ее надо сейчас.

— Почему граф пленил тебя? — Неожиданно спросила она.

— О, — я усмехнулся. — Охотники и высшие воюют с давних времен, ты ведь знаешь. Граф хочет узнать все наши тайны, где находится штаб, что замышляет святой отец. Думаю, узнав это, высший меня осушит. Незавидная судьба, правда?

В глазах девчонки застыли слезы.

Я отчего-то вспомнил ее светло-рыжие локоны и тонкую фигуру, завернутую в плащ. Мне даже стало немного жаль эту злополучную Нину. Но жалость — плохое чувство. Именно так говорит святой отец. Тварей нельзя жалеть.

— Что я могу для тебя сделать? — Нина протянула сквозь решетку бледную тонкую руку, словно пытаясь до меня дотронуться. Почему-то этот жест показался странным, даже трогательным. Хотя что может быть трогательного в высшем вампире?

Я на мгновение задумался. Попросить снять веревки и открыть дверь темницы?

Тогда можно будет убить ее прямо сейчас. Мой взгляд скользнул в сторону длинного коридора, ведущего неизвестно куда. Наверняка в конце есть запасной выход, или дорога в подземный туннель на случай, если на замок нападут охотники. Но я до сих пор не освоил магию высших — только основы: открыть простой замок смогу, а вот сложный… Девчонка может стащить ключ от камеры, и я стану свободным, а потом убью ее.

На миг я представил искаженное злобой лицо графа. Выйдет прекрасный подарок от пленного инквизитора. Губы мои невольно сложились в улыбку.

Я снова взглянул на Нину:

— Ты очень добра, к тому же здесь так грустно и одиноко. Мне приятно просто говорить с тобой.

— О-о, — девчонка удивленно округлила глаза.

Похоже, мне удалось ей понравиться. Что ж, Винсент, не все так плохо, пока ты молод и хорош собой.

Нина опустила взгляд:

— Наверное, ты хочешь освободиться от пут?

— Хочу, — ответил я, пожалуй, быстрее, чем следовало, — если ты поможешь, а еще хочу освободиться, пока твой жених меня не убил.

— Да понимаю, — она тяжело вздохнула. — я бы хотела бежать с тобой.

От удивления я молча на нее уставился. Нет, это слишком даже для меня! Высшая хочет, чтобы ее отвели прямиком в лапы инквизиторов? Она что, сошла с ума?

Видимо девчонка поняла мои мысли и виновато улыбнулась:

— Прости, это было глупо. Инквизиторы накажут тебя за такое. Что ж, похоже, мне придется коротать дни в этом замке. Грустно и немного обидно. Кстати говоря, ты до сих пор не представился.

— Винсент, карающий тьму, — тихо сказал я.

И тут девчонка рассмеялась:

— Это так пафосно! Словно строки глупого романа, из тех, что отец покупал в городе. Благородный охотник Винсент!

— Эй, это не смешно! — Я подался вперед, снова забыв о клятых веревках.

И тут улыбка сползла с лица девчонки:

— Тогда назови настоящее имя, а не то, которое тебе дали братья-инквизиторы.

Я отвел взгляд и начал изучать потертые носки ботинок, а потом сказал тихим, будто не своим голосом:

— Майкл, — это имя было давно забыто, оно погибло в тот день, когда я решил служить братству и уничтожить всех монстров на нашей планете.

— Майкл — мне оно больше нравится. — Девчонка улыбнулась, а затем прикоснулась к замку и прошептала, — apertum, откройся.

— Ого, — я присвистнул, — неужели тебя уже начали обучать магии?

Нина помотала головой:

— Я подсмотрела за Мартой. Она делала то же самое, когда открывала дверь, ведущую из холла в темницу.

Девчонка подошла ко мне и провела по моему лицу рукой:

— Бедный… Он пытал тебя, да? И наверняка будет пытать снова, пока ты не сломаешься и не выдашь своих братьев. Нина склонилась над моей головой. Ее волосы щекотали плечо.

Что же делать? Времени на раздумье нет.

— Узнай, — я старался не смотреть на нее, — узнай, что в конце темницы. Наверняка там еще один выход из замка. Думаю, его не открыть простым заклинанием, нужен ключ.

Она взглянула влево, туда, где чернели сырые стены коридора, затем кивнула.

— Хорошо, только… — Нина помедлила, — услуга за услугу. Пообещай, что узнаешь у охотников, есть ли способ для высшего снова стать человеком.

Я снова удивленно на нее взглянул. Эта Нина была самой странной женщиной на свете! Никто из высших не желал превращаться в обычного человека. На то они и высшие, чтобы управлять людьми, использовать их, как простую пищу.

— Знаешь, — я внимательно взглянул на ее бледное лицо, — могу даже дать нерушимую клятву. У тебя есть что-нибудь острое? Нам понадобится кровь.

— Да, — девчонка смущенно отвела взгляд и достала из кармана юбки небольшой острый нож, — я стянула это сегодня у графа за завтраком, так, на всякий случай.

Это было даже забавно. Пытаться противостоять самому Арделиану при помощи кухонного ножа!

— Не смейся! — Она топнула ножкой. — Лучше скажи, что делать дальше?

— Порежь свою ладонь, затем мою, а потом ты должна взять меня за руку, и наша кровь соединится, останется только сказать слова клятвы.

Я вздохнул, тайно надеясь, что девчонка ненадолго потеряет контроль, увидев кровь. Покажет свою истинную сущность, и тогда эта проклятая жалость не помешает мне расправиться с ней.

Нина молча на меня уставилась. В глазах ее появился страх. Похоже, она боялась сорваться при виде крови. Она отвернулась и тихо сказала:

— Хорошо.

Последовал лязгающий звук, на пол упала капля ее крови, затем девчонка склонилась к моей руке. Я почувствовал боль, легкую и даже приятную по сравнению с тем, что мне довелось испытать недавно.

Мы произнесли слова клятвы. Я почувствовал жжение в ладони — знак того, что магия сработала. Теперь наши слова стали обетом, и никто не в силах его нарушить.

Я облегченно вздохнул. Передать просьбу девчонки святому отцу — сущий пустяк, а вот она рискует всем ради моей свободы.

Нина снова опустила нож в карман платья и отшатнулась от меня, прикрыв глаза. Судя по всему, контроль над жаждой давался ей с трудом, но она не сорвалась, не показала свою кровожадную сущность. Жаль.

— Майкл.

Я вздрогнул, услышав свое настоящее имя.

— Жди меня здесь, надо посмотреть, что в конце того туннеля, — сказав это, Нина развернулась и вышла из камеры.

Ее волосы слегка всколыхнулись от резкого движения, и я снова увидел золотистые пряди, которые так выделялись на фоне серых стен темницы, впрочем, как и вся фигура Нины.

Она на мгновение схватила прутья камеры и прошептала:

— Я вернусь, дождись меня.

Затем ее фигуру быстро поглотила темнота туннеля. Я только слышал удалявшийся звук шагов и удары собственного сердца.

Сон оборвался внезапно, впрочем, как и всегда.

Я открыл глаза, стараясь понять, где нахожусь: в сырой темнице или в уютной спальне Нортенвиля. За окном в непроглядной темноте ночи шел дождь, я понял это по настойчивому стуку капель по карнизу. «Дождь — время расставаний», — кажется, так говорилось в каком-то бульварном романе.

На часах было почти десять. Как же долго я спал!

На улице царила прохлада. Я открыл окно и вдохнул свежий холодный воздух. Запах весны и дождя, он словно манил меня, звал за собой, прочь от темных стен Нортенвиля, ставших тюрьмой, туда, где будет свобода и настоящая жизнь.